Совмещение - Пирс Энтони

Без опыта и знаний двойника местность уже не казалась такой знакомой. К тому же и ландшафт Протона сверху уже не накладывался; в мире науки данное пространство заполняли преимущественно голые скалы и песок, хотя на фоне растительности Фазы они почти не замечались. Что ж, по крайней мере, козней Граждан здесь можно не опасаться — остаются лишь Адепты.

Прослеживаются ли тут параллели? Души сливаются воедино только тогда, когда и местность становится единой. Уместно ли говорить, что земля имеет душу, может быть, в виде особого минерала, который истощается усилиями Граждан с Протона?

Вообще очень странно, что Граждане сопротивляются переносу фазита, ведь количество богатства в их мире резко увеличится. Хотя, конечно, они предпочли бы оставить миры частично совмещенными или связанными Занавесом, чтобы, когда придет время, развернуть шахтовую добычу еще и на Фазе так же, как они это сделали на Протоне. Они бы уравняли миры, опустошив их оба.

И, видимо, Граждан не очень беспокоил тот факт, что такая добыча сделает с природой Фазы то же, что и на Протоне, а также уничтожит оставшееся волшебство на Фазе. Их философия сводилась к простому принципу: если этот мир выжат досуха, то во вселенной есть и другие миры, которые можно поэксплуатировать.

Так как перенос Стайлом ценного минерала выровняет баланс между мирами и позволит им быстро и безопасно разделиться, то это навсегда отрежет Граждан от возможности эксплуатации нового мира. Они, похоже, умышленно игнорируют колоссальный риск того, что оба мира будут разрушены задолго до выкачки всех полезных ресурсов.

Стайлу стало любопытно: граждане древнего города Хараппа на индийском субконтиненте на Земле думали так же, как Граждане Протона? Может, они тоже опустошили ресурсы земель настолько, что не могли уже прокормить свою популяцию, и настолько ослабли, что в шестнадцатом веке до нашей эры были разбиты варварами с севера? Богатство и власть за счет уничтожения природы — это все равно что раковая опухоль в последней стадии. И, видимо, по-хорошему уговорить раковую опухоль умерить аппетиты — не получится.

Ну что ж, значит, похоже, ему — Стайлу — суждено обрести значительную власть на Протоне после разделения. А его двойник будет обладать властью на Фазе, если считать, что это пророчество имеет приоритет над пророчеством, запрещающим Голубому пребывание на Фазе. В распоряжении Стайла будут возможности Оракула-компьютера, которые весьма впечатляют, да и разумные машины помогут. Эти машины, разумеется, заслужили себе легальный статус. И тогда он сможет умерить аппетиты этого больного, зажравшегося общества.

Стайл вздохнул. Почему-то перспектива обретения такой власти и ответственности не привлекала его. Он желал только одного — жить на Фазе вместе со своими друзьями и Голубой Леди. Но именно этого он получить не мог. Неужели так плохо жить с Шиной? Конечно, нет. Она — лучшая из всех женщин Протона, если не учитывать ее природу. А к Голубой Леди тем временем вернется ее настоящий муж, в конечном счете она не будет страдать.

Однако самому Стайлу в это слабо верилось.

Вскоре показался табун единорогов, по вероятному предположению врагов маршрут шара должен проходить через это место. Стайл почувствовал жгучую боль от осознания того, что, возможно, видит Голубую Леди в последний раз. Ему придется рассказать ей обо всем, а затем попрощаться и… постараться скрыть, если сможет, что он на самом деле чувствует. Разрыв неизбежен; лучше, если все пройдет спокойно, без истерик.

Его встретил Верховный Жеребец.

— Голубой Лорд, давай я перескажу ему наш план, — вызвалась Коричневая. — А ты ступай к Нейсе и Леди.

Стайл поблагодарил ее, порой она бывает таким чудесным ребенком, правда, сейчас Стайлу совсем не хотелось делать то, что он собирался. Стайл набрался храбрости и поехал прямо в защищенный внутренний круг табуна, где уже с нетерпением ожидали Нейса и Голубая Леди. Он пытался убедить себя, что счастлив видеть их, но радостное чувство все больше вытеснялось предчувствием беды. Он пытался улыбаться, но они сразу догадались, что что-то не так, и осторожно подошли к нему.

— Что случилось, мой господин? — спросила Леди. — Твой поход против Адептов протекает не столь благополучно?

— С этим все относительно неплохо, — ответил Стайл. Он так много пережил за столь короткое время, и так мало времени провел с ней! Лишь совсем недавно они провели вместе медовый месяц, но кажется, будто прошли годы.

— Стало быть, то, чего мы опасались — правда, — произнесла Леди, рука ее покоилась на черной гриве Нейсы. — Я понесла от тебя дитя, и вот ты покидаешь нас.

Такова ее реакция? Он знал, что она способна на очень яркие проявления печали, гнева и любви. Почему же Голубая Леди ведет себя так, словно здесь решается пустяковый бытовой вопрос?

— Пророчество о твоем втором муже больше не защищает меня, — холодно произнес Стайл. — Ты зачала, и, что будет со мной, уже не имеет значения. Есть еще одно пророчество о том, что Фаза не будет в безопасности, пока Голубой Адепт не покинет ее. Теперь я — Голубой Адепт, и я не могу подвергать этот мир опасности. — И, пока говорил, он понял, что пророчества не лишены смысла: нынешний Голубой Адепт должен был уйти, чтобы смог вернуться умерший Голубой Адепт. Таким вот способом Голубой и уйдет, и останется одновременно, оба пророчества будут исполнены. — Миры разделятся, и я должен буду вернуться в свой мир.

Леди кивнула.

— Почему-то я знала, что так и будет. Пророчествам наплевать на счастье людей. Главное, чтобы предсказания сбывались.

Святая истина — судьба жестока.

— Все же одна ты не останешься, — быстро добавил Стайл. — Душа твоего первого мужа, моего двойника, сохранилась. Он скоро явится в обличии живом.

На мгновение хладнокровие покинуло ее.

— Он жив?

— Не совсем. Он лишился тела, но, думаю, мне удастся вернуть его к жизни. И он станет таким, как прежде, если можно так выразиться.

Она нахмурилась.

— Но я теперь люблю тебя!

— И я люблю тебя. Вот только когда твой муж оживет, мне рядом места уже не будет. Я считал его мертвым, иначе не женился бы на тебе. Он пожертвовал жизнью ради спасения Фазы и теперь вправе обрести новое тело. Так будет правильно.

— Да, правильно. Теперь ясна моя обязанность.

Леди принимала известия очень спокойно — и от этого становилось еще больней. Стайл знал, что она любит его, но сохранит верность своему первому мужу, а Стайл будет верен Шине. Именно так и должно быть. И все же он надеялся, что Голубая Леди воспримет новости не так холодно. Неужели она так легко от него отказалась?