Тор. Трилогия - Сахаров Василий

«Определенно, – подумал я, – если с кем на прием к Фирузам и идти, то с ней».

Эта мысль быстро привела меня в норму, и, не обращая внимания на Васильева, который заметил, на кого направлен мой взгляд, и ехидно заулыбался, я двинулся навстречу переселенцам.

Глава 13

– Повернись.

Марта Ольсен кивнула дочери, которая стояла перед большим ростовым зеркалом, и Барбара сделала то, что велела мать. Яркая красная юбка «тюльпан» взметнулась, на миг обнажила белизну стройных ног, и опала. После чего девушка посмотрела на Марту и спросила:

– Как?

Мать помедлила и покачала головой:

– Нет. Это не то. Слишком ярко. Слишком легкомысленно. Слишком романтично. Это наряд для свидания, а для приема нужно нечто иное. Скажем, шелковое платье жемчужно-серого цвета, не очень длинное и не очень короткое. В общем, классика. Туфли лодочки. Чулки. Сумочка клатч. Прическа строгая. Макияж неяркий. На шею ожерелье, думаю, жемчужное, и к нему сережки.

– Значит, опять все меняем?

– Да. – Марта Ольсен кивнула двум девушкам из «Дома мод сестер Калачевых», которые по просьбе Виктора Строгова прилетели на остров Рохо из столицы и привезли полтора десятка нарядов для Барбары: – Займитесь, девочки.

Девушки одновременно кивнули и хотели приступить к работе, но Барбара попросила мать:

– Мамочка, давай немного попозже, а то я что-то устала. Можно я одна посижу?

– Ладно. – Мать улыбнулась. – Перерыв десять минут. Я прикажу принести тебе сока. Отдохни.

Марта Ольсен и девушки из дома моды вышли. При этом Барбара отметила, что мать очень быстро освоилась на вилле Строговых, и еще раз покрутилась перед зеркалом. После чего она вздохнула, поскольку ей показалось, что она далеко не красавица. Волосы чересчур густые и непослушные. Плечи могли бы быть более узкими. Губы пухленькие, девичьи, и недостаточно красные. Грудь пышная, а бедра шире, чем ей хотелось бы. В общем, далеко не идеал.

Барбара нахмурилась, присела подле окна, которое выходило на океанский пляж с белым песком, и задумалась.

Четыре года назад тела юной тринадцатилетней девушки захотел очень важный господин. Но он получил отказ и стал преследовать семью Ольсенов. Несчастья обрушились на них потоком, и казалось, что им не будет конца. День за днем в душе Барбары крепло чувство обреченности, которое заставляло девушку совершать неразумные поступки. И в итоге это чувство толкнуло ее под колеса большегрузного автомобиля.

Этот момент она запомнила очень отчетливо. Нервы были напряжены, словно перетянутые струны, только тронь, и они порвутся. Страх гнал ее вперед, на дорогу. И еще в ее душе была надежда, что сейчас все закончится. После чего семью Ольсенов оставят в покое, а она отправится в тот мир, где всегда тепло, спокойно и нет злых людей. Ну, а затем был решительный бросок на дорогу, и удар. Мир пошатнулся, стал красным, и все вокруг нее погрузилось во тьму.

Дочь Ольсенов не умерла, а впала в кому, и для нее годы в забытьи пролетели словно одно краткое мгновение. Поэтому когда Барбара пришла в себя и огляделась, то подумала, что она все же попала в лапы той скотины, которая ее домогалась. Однако практически сразу появился отец, который почему-то был одет в военный камуфляж и имел при себе оружие, и ей стало спокойней. Но ненадолго, ибо вскоре страх, который нельзя было контролировать, вернулся к ней. Он заставлял душу девушки сжиматься и трепетать. Он рвал и сминал ее. Он хотел захватить контроль над ее телом и разумом, и справиться с ним девушка не могла. Барбара по-прежнему боялась, и тогда молодой парень, который назвался Пабло Брианом, предложил вколоть ей успокоительное.

Он уже было собрался это сделать, и отец стал говорить ей, что все будет хорошо. Но Барбара не хотела никому верить. Девушка плакала и стонала. Вновь ей стало казаться, что рядом беда, которую не одолеть. Однако все изменилось, когда в помещение, где находилась регенерационная камера, вошел ОН. Это был Виктор Миргородский, как она узнала позже, и от этого молодого улыбчивого человека в бронекомбинезоне и с автоматом на плече повеяло такой силой, что Барбара моментально успокоилась. Диагност показал, что она в норме, и Пабло Бриан отступил. Отец при этом облегченно вздохнул и присел, а Барбара улыбнулась Виктору, и он ей ответил.

К сожалению, вскоре Миргородский исчез, но чувство защищенности и спокойствия, которое он привнес в жизнь девушки, осталось. По этой причине, когда старые недобрые воспоминания и страх пытались вновь захватить контроль над ней, Барбара вспоминала Виктора, которого видела всего один раз, и в этом черпала силы для борьбы. А потом, после того как в семье Ольсенов появился достаток, она стала пользоваться информационной сетью базы «Дуранго» и скачивала все видеосюжеты, в которых хотя бы краем проскальзывал Миргородский. В то, что легендарный вольный поисковик погиб, она не верила. «Не тот Витька человек, чтобы в дебрях сгинуть», – говорил приезжающий к ним на ферму Валеев, и Барбара чувствовала, что он прав. Ну а затем пришло знание, что они с Виктором еще встретятся, и при мысли о человеке, чьими фото девушка обклеила свою комнату, ей хотелось петь и кружиться.

Первой странное поведение дочери, как водится, заметила мать, и тогда она серьезно поговорила с Барбарой. Марта Ольсен объяснила девушке, что не надо думать о несбыточном. Миргородский больше не вернется на Аякс, и где его искать неизвестно, ибо он человек лихой и несерьезный. Значит, про него следует забыть, а глупую влюбленность необходимо прогнать. Да, Тор хороший человек. Да, он спас Барбару. Да, он выручил Фредерика Ольсена и сделал так, что бывший геологоразведчик стал богатым и уважаемым человеком. Все это так, но не надо мечтать о том, кого ты никогда не увидишь, ведь это глупость.

Однако Барбара мать не послушалась, наверное, впервые в своей жизни. Она продолжала думать о Викторе и даже стала ревновать его к журналистке, которая часто мелькала рядом с ним на видео. Девушка ждала знака от того, кого подсознательно стала считать своим избранником. И это уже превращалось в манию, которую следовало лечить, по крайней мере так считала Марта Ольсен, которая беспокоилась о дочери.

Но вот новый поворот судьбы. Появилась Кармен Миранда, которой Барбара едва не вцепилась в лицо, слишком сильно она себя накрутила. Потом последовало приглашение Миргородского и отказ отца, который не хотел переезжать. А затем был новый разговор с матерью, беседа с отцом – и Фредерик Ольсен сдался.

Для Барбары космическое путешествие пролетело быстро и совершенно незаметно. Она была погружена в себя и очнулась только тогда, когда увидела Виктора, который повел себя именно так, как девушка представляла в мечтах. Тор был весел, учтив, много улыбался и, пока переселенцы устраивались на новом месте, на вилле на берегу океана, успел с ней поговорить и прогуляться по пляжу. Ничего серьезного, разговоры о здоровье, о полете и впечатления о новом месте. Однако это было только началом. Виктор приехал к ним на следующий день, и снова были прогулки, после которых Марта Ольсен и Фредерик, посовещавшись, одобрили выбор дочери. А вчера Тор пригласил ее на светский прием в столице, и сегодня с самого утра Барбара наводила красоту и меняла наряды. И все бы ничего, но ей взгрустнулось.

Впрочем, вскоре короткий перерыв был окончен. Вновь появилась мать, и тоска девушки отступила. До выезда в столицу оставалось шесть часов. Времени катастрофически не хватало, и следовало поторапливаться…

Сигнал коммуникатора. Вызов был от Факундо, начальника замковой охраны, и я ответил:

– На связи.

– Тор, у ворот твои родственники, хотят тебя видеть.

– Кто именно?

– Владлен и Леонид Строговы. Молодые, лет по двадцать.

Я попытался вспомнить лица этих родственников, и у меня это получилось. Да, есть такие ребята. Нигде не служат, не работают и ничем не занимаются. Но ни в чем предосудительном они замечены не были. Типичные члены не самого сильного клана планеты Ярга. Подобно своим родителям-дармоедам живут на небольшую ренту, которую я, как глава клана, ежемесячно им выплачиваю, дабы штаны не спадали. Поэтому встречаться с ними интереса не было, и сначала я хотел приказать Факундо дать им от ворот поворот и назначить встречу, скажем, через неделю или две. Однако проснулось любопытство. Захотелось узнать, по какой причине два молодых Строгова, которые не должны питать ко мне никаких теплых родственных чувств, желают меня увидеть. И я сказал:

– Пропусти ребят и проводи ко мне.

– Слушаюсь, – отозвался Факундо.

Родственники, один из которых приходился мне троюродным дядей, а другой был племянником, кажется, в четвертой степени родства, появились быстро. Строговы оказались крепкими, стройными и загорелыми блондинами, и если присмотреться, то общие черты у нас найти было нетрудно. Конкретно против этих двух я ничего не имел. Они жили так, как привыкли жить, а у меня свой путь. Я это понимал. Ну а как ко мне относились нежданные гости, мне было все равно. Так сложилось, что я главный. Значит, они зависят от меня, а не я от них, и этим все сказано.