Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– Это не совсем то.

Они спустились к морю.

Воспитанники Общей школы уже ушли. Дельфин обиженно резал грудью сияющую гладь бухты. Бросившись в море, Зита поплыла прямо к нему. Дельфин изумленно хрюкнул и обдал ее фонтаном брызг.

Ждан смотрел на них с берега.

– Я знаю тебя восемь месяцев, - сказал он, когда Зита вернулась на берег. - Ты такая, будто впрямь ступила ногой в след, оставленный Афродитой. Женщина, ступившая случайно в след Афродиты, становится… - он улыбнулся, - такой, как ты.

– Разве Афродита жила на Родосе?

– Кажется, на Кипре… Не все ли равно?… Я знаю тебя всего восемь месяцев, но это тоже совсем другая жизнь…

– Прими ее в подарок, - улыбнулась Зита. - Считай ее своей шестой жизнью.

Она сама почувствовала невольную жесткость своих слов.

– Прости меня, Ждан.

– Тебе нельзя расстраиваться.

– Я знаю.

Она обняла Ждана и уткнулась лбом в его горячее, прогретое солнцем плечо. Она не хотела помнить того, что она пережила в Мнемо. Еще меньше ей хотелось говорить о пережитом. Даже Ждану.

– Ждан, помнишь… Однажды вы сидели за столиком на террасе Института человека… Ри Ги Чен, ты, Гумам… Вы позвали меня, я подошла… А потом с карниза башни МЭМ сорвался этот человек… Ага Сафар… Зачем он туда полез?

– Он хотел помочь детям. Он странный человек, этот Ага Сафар. Такие люди, как он, часто действуют инстинктивно.

– Инстинктивно?

– Разве это требует доказательств?

Она промолчала.

– Гармоничным человека делает только Общая школа. Воспитанник Общей школы не полезет на карниз. Он знает, автоматика сделает все надежнее и быстрее. Воспитанник Общей школы не зависит от прихотливых и причудливых игр подсознания. Его не смущают смутные сны, он умеет переводить эти сны в сферу реальности… Скажем, в искусство…

– Как Гумам, - усмехнулась Зита.

– Как Гумам, - согласился он. Они помолчали.

– Ждан, - негромко спросила она, - зачем тебе “Гелионис”?

Он не ответил.

Море, шурша, накатывалось на белые пески. Небо казалось бездонным. Зита вдруг вспомнила Ганг: небо там тоже казалось бездонным, но вода в реке была мутной, в ней отражались древние башни Там было жарко, даже тяжело, но они, воспитанницы Общей школы, никогда не уставали. Там, на Ганге, совсем еще дети, они разговаривали о будущем, потому что ни для одной из них будущее не казалось близким. Зита в одном только была тогда уверена: она вырастет красивой, как Хриза Рууд, и у нее будет сын.

Сын!

Она задохнулась от нежности. Ей захотелось прижаться к горячему плечу Ждана и все ему рассказать. Все!

Ведь это был не сон. Ждан утверждает: другая жизнь реальна. Значит, реален был яркий солнечный свет, с утра поливавший сияющими волнами дикую лесную поляну, по краю которой теснились передвижные домики опытного хозяйства. Значит, реально было ржание лошадей - их табун стремительно мчался по краю поляны. И реальна была самая обыкновенная курица, ошеломленно вырвавшаяся из облака пыли, поднятого табуном. Распустив крылья, странно выгнув короткую шею, она с неистовым кудахтаньем неслась через поляну. В ужасе, в восторге раскрыв глаза, сын Зиты, ее маленький сын, вывезенный ею на каникулы, кричал:

– Мама! Что это?

Она прижала его к себе.

– Глупый, курица. Всего только курица. Не очень умная, как видно, иначе не полезла бы прямо под ноги лошадям.

– А папа видел такую?

Она заколебалась. Папа? Видел ли? Где? Под какими звездами? Голова Зиты кружилась.

– Я не знаю.

– Ты никогда не спрашивала его об этом? - Сын был изумлен.

– Не спрашивала. Но спрошу. Мы вместе спросим.

– Дай мне пластик. Можно? У меня есть световой карандаш. Я сам напишу папе.

– О чем?

– Да о ней же! - выдохнул он с восхищением. - О живой курице!

…Как это далеко.

Зита обернулась. Она решилась. Она расскажет Ждану, расскажет прямо сейчас. Она даже шепнула:

– Ждан…

И осеклась.

Ждан сидел рядом с ней, но его как бы и не было. Его сильно косящие глаза были устремлены в море. Что он там видел? Мнемо? “Гелионис”?… Как она покажет ему тот пластик?…

Она невольно коснулась плеча Ждана: уж не гологра-фический ли это двойник?

Нет, не двойник.

Море лежало перед ними пустое, даже дельфин, заскучав, уплыл. Почему-то Зите вспомнилась живая скульптура в Центральном парке. Зита подошла спросить, что такое стрела Аримана, а живая скульптура мялась, уходила от ответа.

Она прижалась щекой к горячему плечу Ждана. Она не может, не умеет рассказать…

Смеркалось.

Так это и есть будущее, к которому она так рвалась?

Ждан понял ее жест по-своему:

– Идем.

Тропинка была крутой, Ждан поддерживал Зиту.

Наверху, в сухой пещере, жил либер - грек Спирос. Он сам добывал губки и кораллы, тут же раздаривая их кому придется. “Мы все получили, - любил говорить он. - У нас есть море, и горы, и друзья. Давайте жить!” Он, наверное, был самый простой и счастливый либер планеты, а уж Южных Спорад - точно. “Это все наше, - любил повторять он. - Давайте жить!”

И Зита, и Ждан оба повеселели, когда наверху, прямо над их головами, раздался зычный знакомый бас:

– Смотрите, море! Смотрите, горы! Мы все получили, это все наше. Давайте жить!

Закон Альвиана. Вестник

Хриза Рууд: реформа Общей школы необходима. Хриза Рууд: Общая школа не должна вызывать неприязни.

Возможен ли мир без МЭМ? Южные либеры считают: возможен.

Мнемо - другой мир. Мнемо - другая жизнь. Готовы ли вы к другой жизни?

Программа “Возвращение”. “Гелионис” готов к отходу.

Доктор Хайдари повторил информацию вслух, Ага Сафар кивнул.

Индекс популярности: либер Ганшин, либер УДэ, либер Сусако Эндо, доктор Хайдари, Ри Ги Чен, Хриза Рууд, Гумам, либер Накэтэ, Сон До, Ждан Хайдари.

- Четыре либера сразу… Так они, пожалуй, добьются своего - не пустят Ждана Хайдари на “Гелионисе”. Пять лет для раздумий… Для либеров это слишком большой срок. Они не хотят ждать.

Они помолчали.

В коридоре шумно топтался давно изгнанный из кабинета Папий Урс. Казалось, он вздыхает, но так лишь казалось. За несколько месяцев он так и не определил для себя, как следует относиться к человеку, не имеющему браслета… Горка кристаллов памяти на столе перед рабочим Инфором. Доктор Хайдари и Ага Сафар совсем недавно закончили прослушивание отчетов.

– Теперь все шестнадцать, - поставил точку доктор Хайдари. - Ничего больше по Мнемо у нас нет.

– Мы могли бы узнать еще кое-что, - недовольно протянул Ага Сафар.

– Эксперимент с Зитой неофициален. Ее право - знакомить с ним или не знакомить.