После бури - Фредрик Бакман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Амат стоял в тени, прижавшись к фасаду дома, со спортивной сумкой на спине. Беньи притормозил рядом на машине времени.
– Скоро тренировка, тебя подвезти?
Амат через силу улыбнулся, но челюсти слишком дрожали от холода и страха.
– Не знаю, – честно ответил он.
Беньи навалился на руль и выпустил дым через нос.
– Давно ты тут стоишь?
– Я… не знаю.
Губы Амата посинели, в измученных глазах был страх, что он снова всех разочарует.
– Почему бы тебе просто не пойти на тренировку и не поговорить с Цаккель? – спросил Беньи.
– Потому что я не знаю, ждут ли меня обратно, – фыркнул Амат.
Беньи опрометчиво провел рукой, в которой держал сигарету, по волосам и чуть не спалил бровь. Грудная клетка Амата дернулась от приступа смеха, и обоим как-то сразу полегчало. Беньи скинул горящий пепел со штанины и пробормотал:
– Я не собираюсь проводить с тобой никаких мотивационных бесед, если что…
– Да? – сквозь дрожь саркастически вздохнул Амат. – А я думал, ты будешь кричать «боль – это слабость, покидающая тело» или «победители не мечтают об успехе, они его отвоевывают!».
Беньи сдержанно улыбнулся. Расправил кончиками пальцев новую бумажку, наполнил ее травой, аккуратно скрутил и стал искать зажигалку.
– Нет. Я здесь не ради тебя. А ради себя.
Амат потоптался на месте, чтобы разогнать кровь.
– И?
Беньи серьезно кивнул:
– Я не знаю никого, кто бы играл в хоккей так, как ты, чувак. Я не смогу жить дальше, зная, чего ты мог добиться, если бы не бросил.
Для человека, который не собирался произносить мотивационных речей, это довольно-таки крутая мотивационная речь. Дыхание Амата сбилось. Ему никогда не забыть, как выглядел в тот миг Беньи: любопытные глаза, взъерошенные волосы, развалюха-автодом. Нежное сердце. Протянутая рука. Щелчок – он перегнулся через сиденье и открыл пассажирскую дверь. Амат неуверенно поставил сумку на пол, но сам в салон не запрыгнул.
– Ладно. Отвези мою сумку, а я добегу. Цаккель по-любому придется уговаривать, чтобы взяла меня обратно, – не хватало еще, чтоб от меня пахло травкой…
Беньи заржал, поперхнулся дымом и так зашелся кашлем, что кто-то крикнул ему с балкона: «Заткнись!» Этим и прекрасна Низина – здесь никогда не нужно подолгу ждать чьего-либо мнения. Беньи втащил сумку на сиденье и развернулся, описав широкий полукруг.
Амат уже бежал по большой дороге, когда автодом догнал и объехал его. Беньи радостно засигналил, и Амат долго смотрел на удаляющиеся задние огни. Это был один из первых по-настоящему холодных дней и один из последних по-настоящему счастливых. В тот вечер Амат вернется в хоккей и теперь уже никогда не бросит, но каких вершин он достигнет, Беньи так и не узнает.
68
Враги
Как оценить благополучие общества? Как определить степень коррумпированности города? Все зависит от того, какие скандалы учитывать: те, что удалось раскрыть, или те, что так и не всплыли на поверхность. Справедливость измеряется не по самому могущественному жителю, а, наоборот, по самому слабому. Истинная мера коррупции – не в том, на чем мы попадаемся, а в том, что мы можем скрыть.
Фрак привык вести запутанный бизнес – многое из того, чем он владел, было добыто путем странных переговоров с сомнительными партнерами и отягощено мутными обязательствами, но в этот вторник даже ему было не по себе. Много месяцев подряд он искал единства между могущественными людьми, чтобы закрыть хоккейный клуб в Хеде, сейчас же он добивался обратного, чтобы его спасти. Он искал мира и поэтому развязывал войну. Искал друзей и поэтому стал звонить врагам.
Сперва он позвонил политику, потом – хоккейному фанату. Между ними было мало общего – разве что ни того ни другого так никто не называл. Обычно в адрес Ричарда Тео и Теему Ринниуса звучали куда более хлесткие определения.
– Почему ты звонишь именно мне? – подозрительно спросили оба, узнав, что ему нужно.
– Потому что мы хотим одного, – ответил Фрак обоим.
– Это чего же? – спросили и тот и другой, и Фрак ответил:
– Победы.
Ричард Тео сидел у себя в кабинете в здании муниципалитета. Он громко рассмеялся:
– Я слыхал, тебе не нравится моя политика, Фрак, с какой стати ты вдруг решил мне помогать?
– Вряд ли и ты в восторге от моей, Ричард, я просто думаю, что ты делаешь все, чтобы сломить противников, – спокойно ответил Фрак из своего кабинета в продовольственном магазинчике.
Ричард Тео выпятил губы.
– Если тебе что-то нужно, лучше обратись к своим друзьям из той партии, которая действительно управляет коммуной. Ведь моя партия, как говорят, – просто маргинальная кучка недовольных. Не лучше ли поговорить с кем-то, кто наделен настоящей властью?
Фрак вздохнул:
– Нам с тобой обоим известно, что после следующих выборов управлять коммуной будешь ты.
Политик довольно улыбнулся:
– Не знаю, не знаю. Меня вполне устраивает оппозиция – здешний народ обожает перечить власти.
– Другие политики не сделают того, что мне нужно, – признался Фрак.
Тео оперся на стол.
– Ладно, – ответил он, пряча любопытство за легким презрением. – Слушаю тебя. Чего ты хочешь?
И Фрак рассказал. Он объяснил, что изменил свое мнение относительно слияния хоккейных клубов. Потому что внезапно понял: каждому городу нужна своя команда, – не только ради здоровья населения, но, главное, ради детей.
– Ну да, ну да, дети, как же, – засмеялся политик, но Фрак сделал вид, что не заметил иронии.
– Я соберу местных предпринимателей, которые выступят в муниципалитете за то, чтобы ремонт ледового дворца в Хеде финансировался из того же бюджета, что и постройка бизнес-парка «Бьорнстад»! Чтобы показать, что вложения коммуны должны быть выгодны всей коммуне!
Ричард Тео ненадолго задумался.
– Полагаю, ты скоро расскажешь, чем это выгодно… мне?
Фрак сделал глубокий вдох:
– Почти все муниципальные политики заявили, что хотят иметь один хоккейный клуб, а не два…
– Ага, потому что ты и твои предприниматели их в этом убедили. Ведь это вы хотели закрыть «Хед-Хоккей», чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков! – посмеиваясь, ответил Тео, но, судя по голосу, ему действительно было любопытно, куда клонит Фрак.
– Если все политики будут на одной стороне, – можно заполучить довольно много голосов, стоя на другой стороне – ответил Фрак.
Тео вздохнул, изобразив притворное разочарование:
– Вся моя программа построена на борьбе с муниципальным расточительством, а ты хочешь, чтобы я поддержал идею вложить
