Хранители - Матильда Грин

Губы женщины задрожали, и она сделала глоток из чашки.

– Возможно, мне полегчает. Но, что ещё важнее, я каким-то образом знаю, что это необходимо и вам.

– Мне?

– Да.

Дана взволнованно дышала.

– Я не представляю себе, как это возможно.

– Если возникнут вопросы с возвращением, я беру на себя все расходы. Но, думаю, что проблем не будет.

– Но как я объясню это? Меня не поймут.

– Прежде всего определитесь вы сама. Пусть это будет для вас возможностью дополнительного отдыха и сбора сведений. Хотя бы для того, чтобы разобраться с проблемой того вашего пациента с похожей симптоматикой. Как и у Мадж.

– В том-то и загвоздка, – Дана озабоченно прикусила губу, – я не получаю о них никаких данных с момента приезда. Это ещё одна причина, почему мне лучше вернуться.

Марьян пожала плечами.

– Я предоставлю вам высокоскоростной интернет. Вы даже можете вести приём онлайн. Я осознаю, что ваша работа будет исключительно схоластической, без применения ваших экстрасенсорных способностей, но тем не менее… Я готова оплатить ваше присутствие здесь, в качестве ли возмещения расходов за неполное предоставление услуг вашим клиентам, или в виде оплаты вашей работы со мной. Ваше проживание и питание здесь будет абсолютно бесплатным.

Дана продолжала в изумлении смотреть на говорившую это хозяйку, не находя слов ни для отказа, ни для озвучивания многочисленных вопросов, возникших у неё в голове.

– Извините, – выдавила она наконец, понимая, что выглядит довольно глупо, – ваше предложение настолько неожиданно, что…

– Что же в нём неожиданного? – удивилась в свою очередь Марьян, – вы изъявили желание поработать с дневником моей дочери. У меня возникло ответное желание поделиться с вами своими переживаниями, как с психологом, облегчить душу…

Дану осенила внезапная догадка.

– Я так понимаю, вы мне сейчас озвучили то, как я должна объяснить друзьям то, что остаюсь здесь.

– Да, – в тоне Марьян появились умоляющие нотки, – но я убедительно попрошу вас не говорить им о том, что вы получите доступ к дневнику. Это моя личная отдельная просьба. Скажите, что мне необходимо просто поговорить с вами по душам. Для этого я и приглашаю вас погостить у меня.

Дана зажмурилась и помотала головой. Ей казалось, что происходящее нереально.

– Я оставлю вас на несколько минут. Если вам недостаточно времени для принятия решения, вы можете дать ответ утром, – предложила Марьян, видя её замешательство.

Она отошла, а Дана осталась одна со своими мыслями и сомнениями. Она действительно сомневалась. Впервые за всё время работы с людьми она не верила в то, что сможет дать этой женщине именно то, чего та от неё ждёт. И в который раз с момента приезда она пожалела, что вообще сказала хоть слово в ответ на предположения Роланда, что они знакомы. Она должна была всё отрицать. Зачем она попёрлась с Гилбертом в тот парк? Зачем ей вообще понадобилась вся эта психологическая петрушка? Всё происходило как бы само собой, будто её действия направляла чья-то невидимая рука. А вот последствия в виде обмороков, дежа-вю, страшных снов, агрессии Гилберта и прочих удовольствий уже пришлось расхлёбывать ей самой. И вот сейчас она понятия не имела, в какую историю ввязывается. Дернул же чёрт за язык попросить этот злополучный дневник, прежде чем она вообще осознала, что она говорит.

Когда Марьян вернулась, у Даны был такой вид, что она взяла её за руку и слегка сжала.

– Дорогая, не надо так бояться. Я не ожидала от вас такой реакции.

– Просто.., – Дана подняла на неё усталые глаза, – я толком не понимаю, чего конкретно вы ожидаете от меня. Какого результата.

– Хорошо, – она уже взяла обе Данины руки в свои и убедительно посмотрела на неё, – всё, что мне нужно – это рассказать вам свою историю. Поделиться своими переживаниями. Если вам удастся что-то увидеть, и вы расскажете мне, будет ещё лучше. Если вы поймёте что-то, что связано именно с вами, – окажется, что и я помогла вам.

– Это так важно для вас? – удивилась Дана, невольно цепляясь за последние слова.

– Да, – твёрдо сказала Марьян, – Разумеется, я буду настойчиво просить вас о соблюдении конфиденциальности. И не только в отношении ваших сопровождающих, но и всех моих родственников.

Дана в который раз за последние полчаса вытаращила глаза.

– Вы хотите сказать, что то, о чём вы собираетесь мне поведать, никому не известно?

– Именно. Вы согласны хранить в строжайшей тайне полученные от меня сведения?

Она задумчиво покусывала губы.

– Дело в том, что одной из особенностей моей работы является подробная хронологическая запись историй моих пациентов. И делаю я это не в виде медицинских текстов, а в форме художественного рассказа.

Марьян внимательно слушала, и вдруг на лице её заиграла загадочная улыбка.

– Я уверена, после того как вам все станет известно, вам без надобности будет все записывать. Но если вы посчитаете это необходимым, я буду вынуждена просить вас никому не показывать ваши тексты. Пусть они станут вашими личными записями.

Дана удивлённо кивнула.

– Хорошо. Я обещаю вам, что никто, кроме нас с вами не увидит эти тексты и не услышит от меня ни слова о том, чем вы поделитесь. Кроме того, о чем уже и так официально известно.

Марьян удовлетворённо склонила голову набок.

– Значит вы согласны?

– Да, я согласна. Я правильно понимаю, что работу мы начнём не раньше, чем мои друзья получат всю необходимую информацию и покинут Европу?

– Да, совершенно верно.

Они распрощались у стойки ресепшн. Зайдя к себе в номер и упав на мягкую постель, Дана вопреки ожиданиям ощутила необыкновенный душевный подъём. Заснула она быстро, но до того самого момента, когда она уже проваливалась в сон, её мозг непрерывно сверлил один вопрос: Почему именно я?

6

На Белый город находила гроза. Его бесконечно высокое небо стремительно затягивалось тучами, которые из серых облаков на глазах превращались в гигантские чернеющие глыбы. Неизвестно откуда подул ветер, и вслед за ним налетел шторм. Это было настоящее бедствие: потоки воды хлестали сверху, превращаясь внизу в бурлящие прозрачные реки, исполинские деревья бешено колыхались под силой смерча, но не ломались: их крепкие ветви и не такое повидали на своем веку. Всё живое спряталось от непогоды, пережидая её, кто, как она сама, в высотных зданиях из белого стекла, кто в своих уютных и безопасных цилиндрических домиках, а кто и остался снаружи, в силу необходимости, и только надёжные защитные купола