История военного искусства Cредневековья - Евгений Андреевич Разин

Капиталистическое производство требует двух условий: с одной стороны, наличия собственника средств производства и существования, с другой стороны, наличия свободного рабочего в двояком смысле – лично свободного и свободного от средств производства и существования. Капиталистические отношения, писал Маркс, предполагают, что собственность на средства производства отделена от рабочих. Этот процесс отделения производителя от средств производства есть процесс первоначального накопления. Сущность его заключается в обезземеливании крестьянства, в экспроприации сельскохозяйственного производителя. В Англии непосредственным толчком к этому был расцвет фландрской шерстяной мануфактуры. Землевладельцы в погоне за деньгами стали сгонять крестьян с занимаемых ими участков и превращать пашни в пастбища для овец.

«Пролог переворота, создавшего основу капиталистического способа производства, разыгрался в последнюю треть XV и первые десятилетия XVI столетия. Масса поставленных вне закона пролетариев была выброшена на рынок труда благодаря роспуску феодальных дружин…»[260]

В результате обезземеливания крестьянства и уничтожения феодальных дружин появились лично «свободные» люди. К середине XIV в. относятся первые законы о наемном труде (в Англии – в 1349 г., во Франции – в 1350 г.). Эти законы имели в виду усиление эксплуатации трудящихся: понижение заработной платы и удлинение рабочего дня. С конца XV в. во всех странах Западной Европы» издавались законы против бродяжничества. Это были законы против экспроприированных крестьян и людей из упраздненных феодальных дружин, которые, не имея средств к существованию, становились нищими и бродягами. Начиная с XIV в. объединения рабочих стали рассматриваться как тяжкие преступления. Законы всех западноевропейских стран строжайшим образом запрещали какие бы то ни было коалиции рабочих.

В процессе образования лично «свободных» людей создавалась новая социальная база для комплектования войска. Возникновение рынка «свободных» людей и развитие товарно-денежных отношений являлись необходимыми предпосылками вербовки наемных солдат. Наличие наемников в свою очередь обеспечивало охоту за золотом, рабами и создавало условия для ведения грабительских войн.

«Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих – такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы составляют главные моменты первоначального накопления. За ними следует торговая война европейских наций, ареной для которых служит земной шар. Война эта начинается отпадением Нидерландов от Испании (1568–1609 гг. – Е.Р.), принимает гигантские размеры в английской антиякобинской войне и теперь еще продолжается в таких грабительских походах, как война с Китаем из-за опиума и так далее»[261].

С открытием Америки и морского пути в Индию вокруг Африки мировые центры переместились на запад – из Италии в Испанию и Португалию, а с развитием промышленности и торговли в Голландии и Англии – передвинулись на север. Быстро развивалась фламандская и английская промышленность. В морской торговле англичане, и особенно голландцы, начали все более и более вытеснять остальные народы.

Первоначальное накопление включает разорение крестьян своей страны и ограбление местного населения Америки, Африки и Азии.

«Различные моменты первоначального накопления распределяются между различными странами в известной исторической последовательности, а именно: между Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Англией»[262].

Складывание феодально-абсолютистских порядков. В городах и деревнях с развитием буржуазных отношений увеличивалось количество сторонников борьбы с феодальной анархией, сторонников прекращения непрерывных и совершенно бесцельных опустошений. Но эти сторонники «порядка» сами были еще слабы, чтобы на деле осуществить свои стремления. Однако они находили сильную поддержку со стороны короля, который являлся главой всего феодального мира.

«В каждом из этих средневековых государств король представлял собой вершину всей феодальной иерархии, верховного главу, без которого вассалы не могли обойтись и по отношению к которому они находились в состоянии непрерывного бунта»[263].

Существовали две противоречивые тенденции: сила притяжения вассалов к королевскому центру, который защищал их от внешнего врага и друг от друга, и сила отталкивания от центра, что проявлялось в состоянии непрерывного бунта вассалов по отношению к королевской власти. Таковы основные причины непрерывной борьбы между вассалами и королевской властью.

«Что во всей этой всеобщей путанице королевская власть (das Konigtum), – пишет Энгельс, – была прогрессивным элементом, – это совершенно очевидно. Она была представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в противоположность раздроблению на бунтующие вассальные государства. Все революционные элементы, которые образовывались под поверхностью феодализма, тяготели к королевской власти, точно так же как королевская власть тяготела к ним. Союз королевской власти и буржуазии ведет свое начало с X в.; нередко он нарушался в результате конфликтов… все же этот союз возобновлялся все тверже, все могущественнее, пока, наконец, он не помог королевской власти одержать окончательную победу, и королевская власть в благодарность за это поработила и ограбила своего союзника»[264].

Буржуазия еще была слаба, и поэтому первый мощный удар по феодалам нанесла не она, а королевская власть. В дальнейшем буржуазия освобождалась от своего «высокого» союзника – короля путем буржуазных революций.

Союзниками королевской власти в борьбе с феодальной анархией были: во-первых, средние и мелкие феодалы, нуждавшиеся в защите от произвола крупных феодалов; во-вторых, торговая и промышленная верхушка городов, которая была заинтересована в обеспечении безопасности торговли, в уничтожении таможенных рогаток, в прекращении междоусобных войн, в гарантии отвоеванных у феодалов прав и новых юридических норм и, наконец, в политическом закреплении своего классового господства над подмастерьями и мелкими мастерами. Борьбу королевской власти с феодальной анархией поддерживала феодальная церковь. В отдельных случаях королевской власти оказывала поддержку зажиточная часть свободного крестьянства.

Феодальное дворянство становилось помехой дальнейшему прогрессу. Оно тормозило экономическое и политическое развитие городов и национальных государств. В военном отношении феодалы-рыцари были носителями военной раздробленности, что определяло отсталость рыцарского военного искусства.

Развитие производства и буржуазных отношений способствовало успешной борьбе бюргерства и королевской власти с феодальной анархией. Во второй половине XV в. королевская власть в основном одержала победу над сепаратизмом феодалов.

* * *

На Пиренейском полуострове образовались Испанское и Португальское королевства, во Франции Людовик XI (1461–1488 гг.) окончательно восстановил национальное единство, в Англии Тюдоры (1485–1603 гг.) так укрепили могущество королевской власти, что им могли позавидовать как их предшественники, так и наследники. «Скандинавские страны были объединены уже давно. Польша, королевская власть которой еще не ослабла, со времени своего объединения с Литвой шла навстречу периоду своего блеска, и даже в России покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига и окончательно было закреплено Иваном III. Во всей Европе были еще только две страны, в которых не было ни королевской власти, ни без нее тогда немыслимого национального единства или они существовали на бумаге: Италия и