Гранд-адмирал. Том четвертый - Илья Сергеевич Модус

В этом и есть его коронная ошибка.

Ураи подгадал момент, когда смог бы ударить по открытому месту в корпусе противника и сунул туда свой правый клинок, направляя левый так, чтобы поразить голову противника.

Но тот, к его удивлению, ровным счетом не обратил внимания на глубокую рану в боку и повреждения своего шлема.

Вместо этого он дернулся в сторону, освобождая край своего живота с клинка Ураи и нанес вертикальный удар по вытянутой руке талортая.

Вибромеч с легкостью рассек плоть, отсекая правую руку идеально ровно по локоть.

Прежде чем Ураи сумел понять произошедшее, а вопящий от боли мозг лейтенанта осознал что лишился конечности, та же судьба постигла и левую руку ближе к запястью.

Оба могучи клинка со звоном упали на палубу.

Гвардеец пинком отправил их в сторону, ударом ноги в голову с разворота отправляя опешившего талортая на палубу.

Не в силах смягчить падение, Ураи рухнул лицом на палубу, после чего почувствовал, как его левую конечность начинают перетягивать жгутом.

Далее последовало переваливание его изувеченного тела на спину.

Прежде чем Ураи успел сообразить что происходит, ему в пасть был сунут металлический цилиндр, раздвинувший клюв так, чтобы его стенки и зубы не могли соприкоснуться друг с другом.

Следом клюв оказался скован распыленной из аэрозоля синтеплотью.

«Он намерен взять меня в плен!»

Такая мысль с ужасом промелькнула в голове лейтенанта «Консорциума Занна».

Он прекрасно понял, зачем противник перевязывает культи его отрубленных конечностей и блокирует зубы — чтобы он не умер от кровопотери и не смог воспользоваться капсулой с ядом, вмонтированной в коренной зуб каждого высокопоставленного члена организации и «Стервятников».

Значит его будут допрашивать.

И, вполне возможно, что попробуют клонировать, дабы получить хоть какие-то данные.

Этого нельзя допустить.

Годы труда — насмарку.

Если Доминиону станет известно хоть немногое из того, чем владеет Ураи, то дело всей жизни самого дорого ему разумного — Тайбера, ставшего за годы практически братом талортаю — будет разрушено.

Ураи попробовал разбить капсулу с ядом — не получилось.

Противник уже перевязал его раны и сейчас занимался тем, что, сорвав с себя кирасу, заливал бактой рану в животе.

К сожалению, это не более чем сквозное ранение мышечного каркаса, которое заживет.

Несколько перебитых сосудов, возможно вена — ничего, что не позволило бы ему дожить до прибытия помощи.

Особенно, имея на руках аптечку.

Выходит, броня гвардейцев чуть шире, чем кажется — и за чет этого удар не достиг жизненно-важных органов.

Смотря на то, как гвардеец оказывает себе медицинскую помощь, Ураи приложил все усилия для того, чтобы сжать клюв.

Металлическая емкость прогнулась, треснула, но не раскололась.

Он чувствовал, как в рот ему льется бакта, и это было унизительно — значит его регенеративные способности возрастут в разы.

Ураи закашлялся, и гвардеец перевернул его на живот, не позволяя захлебнуться в бакте.

Да, от такого бы его не откачали.

Глаза талортая и визор гвардейца на секунду встретились.

Кончик языка талортая показался из-за распорки клюва.

— Нет! — понял задуманное Ураи гвардеец, нанося удар по лицу, чтобы дезориентировать талортая.

Но дело уже сделано.

Острые как бритва боковые края клюва Ураи уже практически отрезали конец его длинного и подвижного языка.

Кровь потоком хлынула в глотку, когда гвардеец тщетно пытался снять липкую и затвердевшую синтеплоть, чтобы добраться до горла.

Ураи понимал, что тот успеет сделать это раньше, чем талортай захлебнется.

Поэтому совершил то, единственное, что ему оставалось ради сохранения тайн Тайбера Занна.

Он использовал практически отрезанный кончик и подвижный, как у змеи, язык, чтобы задохнуться.

Когда гвардеец все же сумел распахнуть его пасть, то оторванный кончик длинного языка был утоплен так глубоко в горло, что вынуть его кроме как посредством хирургической операции не представлялось возможным.

А попытки гвардейца вскрыть твердую грудную клетку талортая не привели ни к желанному результату.

Когда на место прибыли медики, лейтенант «Консорциума Занна» уже был мертв от удушья собственным языком.

* * *

Дверь в отсек открылась, пропуская внутрь полутемного помещения знакомую фигуру в черно-синей броне, после чего с тем же шипением переборка встала на свое положенное место.

— Гранд адмирал, — прошедший в малую инструктажную Тиерс отсалютовал. — Пленник доставлен.

— Приведите, — приказал я.

Тиерс даже не пошевелился, очевидно использовав комлинк надетого на голову шлема.

Переборка вновь зашипела…

Гвардеец отошел в сторону, после чего в распахнутую дверь влетел, словно получил увесистый пинок под зад, полуголый темнокожий мужчина с замысловатой прической на голове.

Нечто похожее на дреды, но со вплетением различного рода разноцветных бусинок, колечек или монеток.

Мужчина злобно посмотрел на вошедших следом еще двух гвардейцев, которые встали по бокам от входа, продемонстрировав пленнику, что покинуть отсек он может только устранив их.

Чего он, обезоруженный и явно избитый, сделать не мог.

Оглядевшись, он увидел в сумраке купол серо-синего астромеха, на куполе которого расположилась йсаламири, которую я поглаживал.

И лишь потом его взгляд сместился вверх…

— Будь я проклят! — глаза пирата расширились так, что сложилось впечатление, будто они сейчас выпадут из черепа. — Траун!

— Добрый день, капитан Мон, — поприветствовал я собеседника. — Кажется, нам пора поговорить.

Кажется, мне не удалось выдержать ровный тон и нотки отвращения, которое я испытывал, глядя на этого мясника, все же оказались различимы.

— В-вы же мертвы! — выпалил пират. — Вас же джедай на куски порезал.

— Буду иметь ввиду, — кивнул я, указав на кресло в дальней части разделяющего нас прямоугольного стола. — Садитесь.

Пират неуклюже потряс руками, на которых были закреплены массивные наручники.

— Снять бы эти штуки, — буркнул он. — С ними чувствую себя некомфортно и большого желания разговаривать не имею…

Он выразительно сморкнулся кровавым содержимым основательно искривленного носа.

Что-то он быстро справился со стрессом.

— Вы в курсе, что разводить антисанитарию и грязь в гостях невежливо? — поинтересовался я.

— Да, — улыбнулся пират, продемонстрировав несколько дыр в череде жемчужно-белых зубов. — Но у меня нос забит.

— А так же отсутствует элементарное уважение, — добавил я, посмотрев на шлем своего адъютанта. — Подполковник Тиерс, прошу вас: научите нашего гостя хорошим манерам.

Гвардеец бесшумно и безмолвно двинулся вперед, одновременно с этим передавая свой вибромеч стоящему поблизости бойцу.

Как только его руки оказались свободны, безликий воин выбросил руку, нанося удар в солнечное сплетение попробовавшего отпрянуть пирата.

Сол Мон