Фантастика-1988,1989 - Андрей Платонов

— Зуб выбили! — закричала мать, увидев Мишку такого — в крови и грязи. — Больше на улицу не пойдешь!

Мишка молча пробежал мимо нее в комнату. Отец сидел за столом и печатал на машинке.

— Папка, пойдем скорее, — заговорил Мишка быстро, — папка, она их загрызет, скорей пойдем. У них мечи поотобрали, понимаешь, — и дали Деревянный…

— Миша, ты же видишь — я работаю, — сказал отец. — Мы же договаривались с тобой. И вообще — с кем это ты дрался?

— Папка, это же неважно, ну скорее, их еще можно успеть спасти!

— Кого — их?

— Маленьких человечков!

Отец, уже начавший было подниматься со стула, снова сел.

— Сын, ты бредишь. Ну подумай сам, ты же уже большой — какие могут быть маленькие человечки?

— Настоящие человечки, а они пустили к ним крысу, а меч у меня в столе лежит, ты понимаешь?

— Скажи лучше, кто тебе губу так разбил. Дай-ка посмотрю…

— Папка! Поздно будет, не успеем!

Мишка бросился в свою комнату, схватил меч и вернулся:

— Вот, видишь? Они у них отобрали, им теперь нечем сражаться, пойдем скорее!

— Все. И я никуда не пойду, и ты никуда не пойдешь.

То же самое темное снова взметнулось в Мишке.

— Проклятые! — закричал он и кинулся к двери. — Проклятые!!!

Но в дверях стояла мать.

— Пусти!!! — простонал Мишка.

— Ах ты… На мать с кулаками! Мерзавец маленький! А ну!..

Совсем без сил лежал Мишка в постели. Плакать он больше не мог — все выплакал. Саднила разбитая губа, во рту было еще солоно от крови.

Саднила порезанная ладонь. Но меч он им не отдал. Меч лежал под подушкой. Из-за двери глухо доносился голос диктора программы «Время». Потом мать сказала:

— Господи, что же в мире творится. Вот ведь ни газет читать не хочется, ни телевизор смотреть. Хоть бы на острее какой необитаемый перебраться, что ли… Чего людям надо?

Мишка лежал и думал. Чего людям надо? Много надо, а главное, наверное — чтобы не отбирали настоящие мечи и не давали взамен щепки, да еще накануне сражения… Тьма обступала его. Мишка повернулся на бок, сунул руку под подушку, нащупал меч. Ему показалось, что рукоять меча растет, становится как настоящая, вот ее можно обхватить как следует… «Спи, мальчик», — обещающе сказала темнота. Таким же голосом говорит Козел: «Иди сюда. Иди, иди…»

МАВЛЮДА ИБРАГИМОВА

БУНТ

Ну все, я сгорел. Попался как безногий головастик. А ведь был убежден, что давно стал неуловимым конспиратором. Научился менять внешность и походку. Наловчился в беге по подворотням и проходным дворам. На трамвайные подножки прыгаю как газель, сквозь автобусные давки змеей проскальзываю. Могу ночевать на чердаках и питаться кооперативным пловом. Однако оплошал я где-то, попался словно кур в ощип. Как говорится, и на старуху бывает проруха.

Взяли меня тепленького в заштатном кинотеатре, где я собрался посмотреть новый научно-фантастический фильм. Мог ли я подумать, что преследователь заберется так далеко от центра? Засек он меня в тесном фойе, когда я рассматривал фотографии киноартистов. Подкрался сзади, трахнул по затылку, связал по рукам и ногам. И приволок к себе домой. Тут-то все и началось.

Сначала он месил меня как тесто. Мял, крутил и кулаками молотил. Потом принялся лепить меня по своему образу и подобию. Сделал угловатые плечи и грушевидную голову. Фигуру умудрился изваять одновременно худощавой и упитанной. Про глаза, нос и губы вообще забыл. Зато вырядил как на банкет: черный костюм, строгий галстук, гвоздика в петлице, лакированные мокасины. И в таком виде засунул меня в ракету, которую выдавал за звездолет.

Да, совсем забыл предупредить. По профессии я — герой научно-фантастических произведений, рукописных и опубликованных. А мой палач — типичный автор таких произведений.

Итак, сижу в ракете. Нажимаю на разные кнопки, двигаю рычагами. Создаю видимость, что готовлюсь к старту. И тут выясняется, что автор еще не выбрал вид топлива. Баки пусты. Пришлось поднапрячься и взлететь на честном слове. Хорошо еще, что в пути пробыл недолго — всего одну страницу. На посадке, правда, натерпелся страху. Иные авторы любят аварийные ситуации, взрывы аннигиляторов и переломанные ребра. Но на этот раз, хвала аллаху, обошлось. Зарылись в грунт по иллюминаторы — и все.

Ну, думаю, повезло с автором. Зря на него грешил. Все-таки какойникакой, а инженер человеческих душ. Вот тут-то он себя и показал. Не теплый душ, а целый водопад радиоактивного дождя обрушился на корабль. И тянулось это три дня и две страницы.

— Эй! — кричу автору. — Ты что там себе думаешь? Продукты еще в пути кончились, о неприкосновенном запасе ты забыл. Помру ведь от голода! Без меня рассказа не будет, гонорара не получишь! Давай, делай что-нибудь!

Смотрю в иллюминатор — дождь кончился. А к кораблю ковыляет какой-то абориген, хилый старикашка. Обрадовался ему, как родному. Выскочил навстречу, по спине хлопаю. Он тоже хлопает, но только глазами. И бледно улыбается, потому что нас разделяет высоченный языковой барьер.

— Как общаться будем? — шепчу автору. — Нарисуй-ка машину-переводчика или дай мне способность к телепатии.

— Мой творческий метод запрещает использовать расхожие приемы плохой фантастики, — гордо заявляет автор. — Сейчас придумаю что-нибудь посвежее…

Пока он тужился, абориген вдруг оказался в халате и чалме. Погладил заскорузлыми ладонями желтоватую бородку и заговорил на чистейшем узбекском языке.

— Хорош творческий метод! — ехидно шепчу автору.

А он отводит глаза и делает вид, что это его не касается.

Потом мы со старикашкой, который на поверку оказался довольно прытким, гонялись за небольшим динозавром. Еле-еле поймали и съели. Только присели под развесистым рододендроном отдохнуть и пообщаться, как на нас напала орда дикарей. Во главе ее прыгала и размахивала каменным топором Баба Яга — точь-в-точь такая же, как в известном кинофильме. На поясе у нее болтались скальпы (наверное, их автор стащил у Фенимора Купера).

Дикари схватили старикашку и повесили на рододендроне вверх ногами. А рядом приспособили меня. Висим мы день, висим второй. Не так страшно, как скучно. Подозреваю, что автор хочет женить одного из нас на прелестной Бабе Яге. Но твердой уверенности нет, поэтому помалкиваю, чтобы случайно не подсказать. И все эти два дня (полторы страницы) дикари беснуются под нами. Рожи корчат, скальпами размахивают. Кричат что-то, правда, не по-узбекски.

Потом старикашку куда-то уволокли, а меня спустили на землю и привязали к стволу того же развесистого рододендрона. Баба Яга клыки скалит, ладони потирает. Неужели съесть хочет? Так и есть! Вприпрыжку приближаются ко мне дикари с наточенными до блеска ножами (это автор перебросил нас из каменного века в железный). Корча мерзкие рожи, дикари намыливают мне голову. Потом быстро и аккуратно обривают наголо. «Слава аллаху! — думаю. — Теперь скальп снимать будет трудновато».