Прощай, Лоэнгрин! (СИ) - "Voloma"

Ночь опускалась летом на центр Майами не раньше десяти часов вечера. Трудно было распознать, когда это случалось точно, потому что сумерки смешивались с яркимиуличными огнями, которые отвлекали взгляд своим мельтешением, но этот момент точно можно было подловить, находясь в районе порта на Север Криз Бульваре.

Чуть восточнее располагался круизный порт, в который тяжело вносили свои роскошные многопалубные тела фешенебельные лайнеры, напичканные богатыми туристами.

Около грузового терминала «В» распахнулась дверь и на улицу высыпали работяги. Кто-то устало молчал и торопливо растворялся на многоуровневой парковке, расположенной на противоположной стороне улицы; кто-то натужно смеялся, чтобы поддержать в дружеской компании призрачную атмосферу беззаботности. Сейчас можно с чистой совестью забежать по дороге домой в бар и немного расслабиться за кружкой холодного дешевого пива.

Замыкали процессию местные маргиналы, к которым причисляли разнорабочих, занятых на уборке территории. Среди нескольких мужчин молча плелась девушка. Ее растрепанный, вид совершенно не вязался с уверенным, наглым взглядом.

Она вздернула голову и с вызывающим видом закурила прямо около знака с перечеркнутой сигаретой.

Охрана давно перестала собачиться с непокорной работницей и Мелс Бравели знала, что переломила их. Мелкая победа будоражила гордость, а большего, чтобы чувствовать себя человеком этой девице и не требовалось.

Внезапно ее внимание привлекла шатающаяся фигура, которая медленно шагала вдоль тротуара. Это была девушка. То ли обдолбанная, то ли пьяная, она натыкалась то на фонарные столбы, то на парковочные автоматы. Один раз даже упала, и очевидно сильно ударилась ребрами, но встала, как ни в чем ни бывало и поплелась дальше.

Мелс затушила сигарету, почуяв наживу. Гнушаться мелкой кражей было глупо. Богачей по улицам не сыскать, а те кто выживают под открытым небом слишком умны, чтобы выставлять свои кровные, и для пущей надежности, тут же спускали деньги на еду и выпивку.

С первого взгляда, было понятно, что это жалкое явление здесь впервые. Можно сказать, сработало чутье, и Мелс с тревогой глянула, как из черноты тихой стоянки отделилась еще одна фигура, которая приблежалась к жертве медленно и хищно.

Конкурент!

— Лекси! Привет, подруга! — Мелс закричала нарочито громко и подбежала к девушке, что сбило с толку противника. Конкурент замялся, прячась в тени и оценивая шансы, но в итоге решил, что игра не стоит свеч.

Аврора почувствовала, как на ее плечо легла чужая рука. Потом последовал рывок, веса пластикового пакета больше не ощущалось, легкий толчок и спина впечаталась в твердую бетонную стену, по которой она и сползла.

Полное безразличие к ограблению со стороны жертвы, поубавило пыл Бравели, но она продолжала судорожно шарить в вещах, делая вид, что помогает собрать выпавшее добро своей знакомой.

Бинго! Две сотни баксов!

Деньги тут же перекочевали в карман. Еще старенький телефон. Это барахло и даром не нужно! А вот, к паспорту Мелс присмотрелась.

Лора Диони! Итальянка что ли?

Изучающий взгляд с прищуром прошелся по телу, которое бесформенной кучей украшало тротуар. Более тупого и безжизненного взгляда еще не приходилось наблюдать.

— Эй, красотка! Тебе плохо?

Аврора поморщилась, будто ее кольнуло, но сил поднять руки и закрыть уши не было. Человеческая речь раздражала и приносила нестерпимые мучения. Эти звуки напоминали, что люди все еще никуда не делись, а как без них было хорошо целый день.

К вечеру пришла уверенность, что можно будет свести свою жизнь к животному существованию. Девушка не ощущала в себе ненависти к Кроссу, хотя промелькнула мысль убить его, вроде как отомстить… Но оправдания для этого поступка Аврора не нашла. Удобоваримая формулировка была прикрытием к нежеланию свести количество горе-родственников до одного человека.

Мелс бросила мешок рядом с девушкой и зашагала прочь. Внутри разгоралась злость на эту несчастную. Она точно не наркоманка. Слишком хорошая физическая форма, несмотря на то, что все тело было в ссадинах и каких-то шрамах. И вот, она сидит на улице, такая спокойная, без пяти минут улыбаться начнет и ей плевать, что через пару часов ее уволокут местные бомжи в подвал парковки и попользуются хорошенько, прежде чем прирезать.

Нет, мир не оставит в покое!

Аврора снова оказалсь на ногах, ее подгоняли и, кажется, ругались.

— Бездомная, да?

Ругань…

— Ты чего дуру включила? Что это? Пакет просто подобрала или правда в больничке была?

Снова ругань.

— Шибанутая! Бабки еще есть? Ну, деньги!? Кивнула что ли? О! Зашибись! Смотри если обвела меня, сама тебя отведу в подвал к бомжам. Двигай давай!

В крохотной квартире было грязно, душно и шумно. Постоянно приходили и уходили люди, чаще всего недовольные. Слово «деньги» звучало через раз. И дверь!

Эта паскуда, казалось, технически не была приспособлена закрываться тихо.

Но однажды прозвучала цифра — сто пятьдесят.

После нее крики стихли, вместе с теклятой дверью.

Аврора чувствовала, как ее тело колышется, словно на волнах. Она не догадывалась, что благодетельница уложила ее на водяной матрас в углу гостиной, прямо около выхода на крошечный балкон. Только благодаря этому, можно было еще делать вдохи. Воздух внизу не был таким горячим и постоянно циркулировал, а на потолке крутился вертилятор-люстра.

Это приспособление производило успокаивающий эффект. Вдоволь насмотревшись на лопасти, Аврора закрывала глаза и засыпала. В такие мгновения ее снова тормошили руки, но девушка знала, если открыть рот и послушно проглотить то, что дают, от нее отстанут.

В какой вселенной давали чипсы вместе с молоком?

Странное сочетание едва ли не возмутило Аврору, но перспектива исторгать из себя звуки или слова, была смерти подобна. Еда тяжело оседала в желудке. Сколько дней это тянулось трудно было сказать. Перед глазами мелькали солнечные блики, которые через некоторое время сменялись на свет лампочки.

Воздух никогда не был свежим. Сигаретный дым, сопровождался запахами рвоты, а порой, когда квартирку заполняли дикие стоны и грохот, в нос лез аромат мускуса и пота.

Да, трахались здесь долго и со вкусом.

Мускус выветривался, а вонь от немытого тела усиливалась.

В один из дней, уже знакомый женский голос вернулся с чужим, мужским.

— Макс, глянь на нее!

— Я не врач, а медбрат, лучше отвези ее в социальную службу, там точно помогут.

— Не получится… Эта крошка мое спасение. На нее зарегисттрирована кредитка, которая отделяет меня от пинка под зад от Зеда. Мне не нужны проблемы с полицией, а так вроде я помогаю этой ущербной, вот кормлю ее, с улицы, считай, вытащила.

— Ну, ну! У нее есть кредитка? И что будет, когда ее заблокирует банк? Выкинешь девчонку на улицу?

Судя по красноречивому молчанию, мужчина попал сразу во все цели. Зашуршала упаковка.

— И эту дрянь ты называешь едой?

— Ты будешь помогать или вопросы задавать? И вообще, я много не трачу, не идиотка!

Горячие сильные пальцы впились в запястье Авроры. Потом принялись раздирать веки и в голове взорвался ослепительный свет.

— О! Зашевелилась! Порой думаю, что она уже кони двинула.

— Не удивительно с такой вонью! Хоть бы искупала ее.

— Ага, сейчас! Она хоть и не жрет толком, но на вес чисто камень. Подсоби мне вечером.

— Полтинник!

— Оборзел?!

— Двадцадка и сделаешь мне свой фирменный массаж.

Была взята минута на раздумия, и воспользовавшись передышкой, Аврора перевернулась на другой бок.

— Руки уже болят от ваших массажей. Ладно! Договорились. Посмотри ее. Не думаю, что это наркота, уже бы ломка началась.

— Верно. Ох, етить твою! Это что такое?

— Клеймо, думаю.

— Думать, это не твое, Мелс! Тут кожу сдирали.

— Это рисунок, как можно так красиво содрать кожу? Она мазохистка что ль?