Конт - Ирина Успенская

Алан с каменным лицом отстоял до конца экзекуции. А потом полночи Виктории снилась окровавленная спина с раскрытыми старыми шрамами. Она просыпалась, ходила по комнате, грызла кулаки, чтобы не орать, пила вино и вновь засыпала. И опять перед глазами мелькали окровавленные тела, рыдающие девушки, отрубленные конечности и хохочущий мужчина с черными безумными глазами. А утром её разбудил громкий отрывистый вой тау, открылась дверь, и на кровать запрыгнула Кусь. Сука полезла лизаться, не давая конту проснуться окончательно. Сразу стало тесно. Следом за нею в комнату заглянул довольный Оська.

— А там гости прибыли! Важные! — он надул щеки, выпятил живот и прошелся по комнате. — Нанни повела их в гостевые покои, а Берт — бараберт тащит сюда парадный мун — дир. Где ты, конт, новые слова находишь? Растишь, как цветочки? — Шут сунул нос в вазу с цветами, словно там прятались новые слова, ничего не обнаружив кроме воды, он дернул Кусь за хвост, но тау только лениво рыкнула в ответ. Довольно сощурившись, сука, положив голову на колени любимого хозяина, получала свою долю ласк. Оська слегка обиделся на такое безразличие, но продолжил вываливать новости. — А Рэй бегает и всем раздает тумаки. И тебе раздаст за то, что ты ножны от Ярости бросил в кабинете. Райка испекла пирожки с ягодой, но поставила возле них злую девку с черпаком, — наябедничал он, потирая зад. Видать, свежи были воспоминания о черпаке. — А Берт сегодня ночью к Светике ходил, а там в засаде сидела Нанни с веником. Как он бежал! Ладно, ты одевайся, а я пойду друзей проведаю.

Оська свистнул Кусь, и они испарились. Из коридора раздался восторженный вопль Дара, ругань стража и отрывистое тявканье Акелы. Ясно, куда отправился неугомонный шут. Пришел Берт с ворохом одежды и тазом воды. Пока Алан одевался, он бубнил и не преминул раз пять напомнить Берту об угрозе женитьбы, поэтому, когда конт вышел из комнаты, парень вздохнул с заметным облегчением.

Прежде чем выйти к ранним гостям, конт зашел к друиде. Ворожеи в комнате не оказалось, но на ее кровати лицом вниз лежал Саника. Его спину покрывал толстый слой зеленой мази. Он повернул на шум голову и попытался встать при появлении хозяина.

— Лежи. — Конт пододвинул стул и уселся так, чтобы видеть лицо раба. — Нам надо решить, что делать дальше. Есть три пути. Ты остаешься в Крови и продолжаешь заниматься тем же, чем и раньше, помимо этого помогаешь травнице и обучаешься ее ремеслу. Второй путь — ты отправляешься в Роган, думаю, наместник Найк найдет тебе применение. Третий — тебя продают. Какой вариант выбираешь?

— Хозяин, в кубках ведь не было яда?

— Я не привык разбрасываться ценными кадрами. — Алан сам не заметил, как перешел на русский.

— Что?

— Друида не будет с нами вечно. Мне нужен собственный лекарь. Если ты предпочтешь остаться в Крови, тебе придется научиться врачеванию. Воинов у меня хватает, а лекарей нет.

— Но вы отдали меня ей, и если она уйдет…

— Пусть тебя это не волнует. Мы с ворожеей сможем договориться, — перебил конт раба. — Какой вариант ты выбираешь?

— Я останусь в Крови. И…спасибо, хозяин.

Конт кивнул, встал и вышел. В коридоре он столкнулся с друидой. Женщина улыбнулась.

— Что он решил?

— Научи его мастерству. Но прежде излечи его душу.

Семон рассказывал, что в этом мире друиды врачевали не только тело, но и могли влиять на дух человека, они были не только травниками, но наставниками и психологами. Именно поэтому на фронтире, где не хватало Взывающих, храмовники терпимо относились к их братству. Виктория очень надеялась, что Снежка сможет найти с рабом общий язык.

Ворожея смотрела вслед конту, пока он не вышел на улицу, затем вернулась в комнату.

— Саника, расскажи мне, за что ты ненавидишь конта?

Светика и Олика ждали конта в кабинете. Девушки кидали друг на друга неприязненные взгляды. Бывшая любовница реципиента еще несколько раз пыталась проникнуть в спальню конта, но постоянно получала или вежливое указание на дверь, или очередное задание. Виктория выработала собственную тактику борьбы с назойливой девушкой. Каждый раз конт с восторгом и комплиментами встречал Олику и тут же давал ей какое — нибудь поручение. Пока девушка бегала, выполняя его, Алан успевал счастливо заснуть, заперев дверь и приказав стражнику никого не пускать. А утром он удивленно говорил расстроенной служанке: «Дорогая, что же ты так долго? Я вчера тебя так и не дождался». Олика чувствовала подвох, но ничего с этим поделать не могла. Зато именно ее конт назначил старшей над обслуживающим персоналом — горничными и податчиками, как упорно здесь называли официантов, подняв, таким образом, ее общественный статус. Новое слово, новая форма одежды, новые обязанности и прибавка к жалованию вызвали зависть у менее удачливых служанок. По Крови ходили слухи, что Олика добилась благосклонности только благодаря своему положению любовницы, и девушка подогревала эти слухи, делая многозначительные намеки и загадочно улыбаясь. Правда, сама она об отношениях с хозяином никому не рассказывала, поэтому обвинить ее во лжи никто бы не смог. Вот и теперь она свысока поглядывала на Светику. Та тоже исподтишка рассматривала соперницу. Высокая стройная блондинка с голубыми глазами, в строгом черном платье с белоснежным отложным воротником и кружевной наколкой, обрамляющей собранные в пучок волосы, Олика выглядела благородной, а не служанкой. Светика это понимала и расстраивалась еще сильнее. Она, конечно, пообтесалась за эти три десятницы, но все равно рядом с Нанни или Оликой чувствовала себя сиволапой весчанкой с грязными руками. А еще на ней было простое синее платье, что тоже не добавляло уверенности в себе. Скорее бы пришел господин.

В кабинет влетел Тур, кивнул девушками и, достав из — за пазухи ключ, полез в сундук. На стол лег ворох бумаг, несколько перьев, в плошку полились чернила. Олика удивленно приподняла тонкую бровь. Светика свысока глянула на соперницу. Ха! Для нее такое поведение мальчишки — раба не было удивительным. Уж она — то, как помощница управляющей, знает, что конт доверяет своему секретарю и не такие секреты! Самооценка девушки сразу значительно поднялась, а когда в кабинет зашел Берт и чмокнул ее в щеку, она вообще взлетела до небес.

— Привет, красавицы, — пробасил от двери Рэй. — Олика, тебя с киреной спутать можно! Хороша! Да такую кралю только за купца замуж отдавать. Эх, был бы я моложе…

Девушка гордо глянула на Светику, а у той настроение опять поползло вниз.

— Ты лучше, — шепнул ей Берт.

«Да только конт этого не замечает, — вздохнула про себя девушка. — А может, замечает, да молчит. Вона вчерась немножко взревновал. Иначе чего же он на Берта орал?»