Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

— Я бы этого никогда не сделал, — заметил Джексон. — Даже если бы кто-нибудь пообещал выпустить меня из тюрьмы.

— Действительно, такие случаи можно увидеть разве только в кино, — не переставал удивляться Прюитт.

— Я тоже нигде не видел, — сказал Джексон.

— А по-моему, это все очень просто, — проговорил Бэрри.

Они видели, как караульный разговаривал с кем-то по телефону, а Френсис стоял рядом с ним. Вскоре к карьеру подошла машина, и Френсис забрался в кузов, старательно оберегая сломанную руку от новых ушибов.

— Видишь, — сказал Бэрри, — все очень просто. Я уже начинаю думать, не сделать ли мне то же самое.

— Если таких, как Френсис, окажется сразу двое, у них наверняка возникнет подозрение, что здесь что-то нечисто, — заметил Прюитт.

— Да. Только поэтому я и воздерживаюсь пока.

Вернувшись вечером в барак, они узнали, что Френсис Мурдок уже отправлен в тюремную больницу в связи с переломом руки во время работы в каменоломне. Рука оказалась сломанной только в одном, а не в двух местах, как надеялся Френсис.

Разговоров на эту тему больше не было, и казалось, что жизнь в бараке пойдет и дальше своим чередом. По после ужина, как раз перед отбоем, во второй барак явились Томпсон и Фэтсо, оба здорово злые.

Заключенные выстроились у своих пар, а у входа застыли с карабинами в руках двое караульных.

— Мурдок сегодня вечером сломал руку в каменоломне, — начал Томпсон. — Он сказал, что это случилось, когда он, поскользнувшись, упал. Его отправили в тюремную больницу. Но, между нами говоря, все произошло не так, как утверждает Мурдок. Кто-то сломал ему руку. И Мурдок и его сообщник виновны в попытке уклонения от работы. Мы не можем отнестись к этому проступку безразлично. Срок наказания для Мурдока будет увеличен, а когда он вернется в тюрьму, то ему еще покажут где раки зимуют. А теперь пусть выйдет из строя тот, кто сломал ему руку.

Никто не шевельнулся. Все молчали.

— Так, так, — продолжал майор. — Вы все здесь, во втором бараке, злостные нарушители дисциплины и порядка. У меня нет к вам никакой жалости, и я покажу вам, кто хозяин в тюрьме. Повторяю последний раз: пусть сообщник Мурдока выйдет из строя.

Никто не шевельнулся.

— Приступайте, сержант, — резко подал команду Томпсон.

Джадсон подошел к первому в ряду заключенному и спросил:

— Кто сломал руку Мурдоку?

Небольшого роста солдат из артиллерийской батареи, не мигая, глядел на Фэтсо. Хотя он и не был свидетелем происшедшего в карьере, но знал все и тем не менее ответил:

— Я не знаю, сержант.

Фэтсо ударил его полицейской дубинкой в грудь и снова задал свой вопрос. Ни один нерв не шевельнулся на лице заключенного, и он по-прежнему, не мигая, глядел прямо на Фэтсо. Сержант наносил ему один удар за другим, но ничего не добился.

Ничего не дали побои и других заключенных. Очевидно, во втором бараке методы, к которым прибегал Фэтсо в первом бараке, не давали эффекта. Пройдя вдоль рядов заключенных, Фэтсо вернулся к Томпсону, и они сразу подошли к Бэрри.

— Кто сломал руку Мурдоку? — спросил Томпсон.

Все сразу поняли, что Томпсону известен сообщник Мурдока.

Бэрри ничего не ответил. Фэтсо ударил его.

— Ты сломал руку Мурдоку? — снова спросил Томпсон.

Бэрри молчал. Фэтсо ударил его в живот.

— Ты сломал руку Мурдоку? — повторил вопрос Томпсон:

Бэрри ничего не ответил, и Фэтсо ударил его в бок.

— Нам хорошо известно, кто сломал руку Мурдоку по его просьбе, — сказал Томпсон.

Бэрри ухмыльнулся. Фэтсо снова ударил его дубинкой в живот.

— Два шага вперед, — скомандовал Томпсон.

Бэрри повиновался.

Фэтсо ударил его дубинкой по переносице, и Бэрри опустился на колени, а несколько секунд спустя снова встал. Кровь ручьем текла у него из носа, но он не поднял руки, чтобы утереться, и по-прежнему глядел куда-то вдаль, на стену барака. Он только облизал губы и улыбнулся майору.

— На твоем примере, Бэрри, я покажу остальным, что ждет каждого, кто слишком высоко задирает нос, — зло произнес Томпсон. — Я научу тебя низко кланяться. Еще раз тебя спрашиваю, ты сломал руку Мурдоку?

— Пошел к дьяволу, — выругался Бэрри.

На этот раз Фэтсо ударил его дубинкой прямо в рот. Бэрри покачнулся, но удержался на ногах. Его взгляд помутнел, но был по-прежнему обращен куда-то на стену. Выпрямившись, он пошевелил языком во рту и выплюнул два зуба прямо под ноги Фэтсо.

— Я убью тебя, Фэтсо, — сказал Бэрри, улыбаясь. — Если я когда-нибудь выйду отсюда, то тебе не избежать смерти. Поэтому лучше постарайся убить меня, иначе считай себя покойником.

На Фэтсо эти слова не произвели никакого впечатления. Оп снова поднял дубинку, замахнулся и хотел было ударить Бэрри, но его остановил Томпсон.

— Отведите его в «яму», — сказал майор. — Незачем пачкать барак.

Фэтсо схватил Бэрри за руку и потянул его к двери. Но Бэрри вырвал руку и сказал:

— Убери свои грязные лапы. Я сам могу идти.

Караульный открыл дверь. Бэрри вышел, а за ним следом двинулся Томпсон, сопровождаемый караульными.

— Сумасшедший парень, — произнес Джек Мэллой, как только закрылась дверь барака. — Их этим не возьмешь. Я же говорил ему не раз: не стоит так вести себя.

— А может, он больше не в силах был терпеть? — сказал Прюитт.

— Ему придется теперь еще тяжелее. Они не шутят.

Впервые они услышали крик заключенного, попавшего в «яму». Тот факт, что этим заключенным наверняка был Бэрри, свидетельствовал лишь об одном — Томпсон и Фэтсо действительно не шутили, решив во что бы то ни стало добиться своего. Было уже половина десятого, а свет в бараке все не выключали. Это могло значить только, что все представление еще впереди. От проходившего мимо двери рядового Хэнсона они узнали, что Бэрри выдал один из находившихся на верху карьера караульных.

В половине двенадцатого в бараке снова появился Томпсон, сопровождаемый па этот раз десятком вооруженных карабинами караульных.

Заключенных выстроили в. колонну по два и новели в «яму». Вдоль всего коридора стояли вооруженные караульные с винтовками наизготовку. Заключенных поставили вдоль стен «ямы», и за спиной у них встали караульные.

Бэрри стоял у боковой стены, все еще пытаясь изобразить улыбку на распухшем от побоев лице. Он был неузнаваем. Перебитый нос распух, и из него жирной струей текла кровь. При каждом покашливании кровь вытекала и изо рта. Глаза были почти полностью закрыты. От ударов дубинкой надорвались ушные раковины. Все его белье было в крови.

— Он мертв, — шепнул кто-то Прюитту.

Фэтсо и два караульных стояли прямо против Бэрри, а Томпсон несколько в стороне в углу.

— Мы хотим показать вам, что бывает с людьми, которые слишком высоко о себе думают, — резко сказал Томпсон. — Сержант, начинайте.

— Повернись лицом к стене, — приказал Фэтсо Бэрри.

— Лучше убей меня, Фэтсо, — прошептал Бэрри. — Лучше убей. Если ты этого не сделаешь, я убью тебя, как только выйду отсюда.

Фэтсо шагнул вперед и ударил Бэрри ногой в пах. Бэрри вскрикнул.

— Повернись к стене, — снова раздалась команда, и Бэрри на этот раз повиновался.

— Сукин ты сын, — прошептал он. — Лучше убей меня. Иначе будешь покойником сам.

Казалось, у Бэрри осталась всего одна-единственная мысль, и он сосредоточенно высказывал ее снова и снова.

— Ты сломал руку Мурдоку? — спросил Фэтсо.

Бэрри пробормотал что-то невнятное.

— Бэрри, слышишь меня? Ты сломал руку Мурдоку? — повторил вопрос Фэтсо.

— Я слышу тебя, Фэтсо, — тихо сказал Бэрри. — Лучше убей меня, или я убью тебя. Лучше не медлп, убей.

— Браун, дай-ка ему, — приказал Фэтсо одному из караульных.

Браун шагнул вперед, взмахнул дубинкой и нанес Бэрри страшный по силе удар в область почек. Бэрри дико закричал, затем закашлялся, и кровь полилась у него изо рта.

— Ты сломал руку Мурдоку? — спросил Фэтсо.

— Будь ты проклят, — прошептал Бэрри в ответ. — Или убей меня, или я убью тебя.

Заключенных продержали в «яме» пятнадцать минут, а затем под конвоем караульных отправили обратно в барак и сразу дали отбой. Из «ямы» то и дело раздавались крики, и никто не мог уснуть. Тем не менее без пятнадцати минут пять прозвучал сигнал подъема.

Во время обеда стало известно, что Бэрри отправили в тюремную больницу. В сопроводительном письме было сказано, что в результате падения с машины он получил тяжелые травмы спины и головы.

Около полудня на следующий день Бэрри умер «от внутреннего кровоизлияния и травм, вызванных, — как говорилось в официальном сообщении, — падением из кузова автомобиля, двигавшегося с большой скоростью».

Прюитт не говорил Мэллою о своих намерениях, пока не пришло известие о смерти Бэрри. Он все решил, когда Бэрри был еще жив, но не хотел пока ни с кем делиться своими планами.