Прости меня за любовь - Даниэла Стил

Талли, однако, продолжала удивляться, даже несмотря на его подробные объяснения. У нее в голове не укладывалось, как может человек, совершивший серьезные преступления, вести себя подобным образом. Зависть и ревность она не считала достаточной причиной, чтобы красть и убивать. С тех самых пор, как Бриджит оказалась изобличена, Талли ждала, что бывшая подруга свяжется с ней и попытается если не попросить прощения, то хотя бы объясниться, но так и не дождалась ни телефонного звонка, ни записки. Бриджит держалась так, словно никогда не была с ней знакома — так, словно Талли была ей абсолютно чужим и к тому же неприятным человеком. Однажды Талли даже поделилась своим недоумением с Джимом, но он сказал, что подобное поведение весьма характерно для человека, не имеющего ни совести, ни стыда и ни капли сочувствия к ближним. И все-таки Талли было по-прежнему трудно понять Бриджит.

Со временем потрясение, которое Талли пережила, когда Бриджит и Хант ее предали, начинало понемногу проходить, и теперь она была куда больше похожа на себя прежнюю. Помогала и работа, в которую она окунулась с головой. Меган ее тоже не разочаровывала. Помимо сообразительности и трудолюбия, у нее обнаружилось довольно тонкое чувство юмора. Иногда, после нескольких часов напряженного труда, они заезжали в кафе, чтобы вдоволь поболтать и посмеяться, и это тоже благотворно сказывалось на состоянии Талли. Теперь уже и сама она начинала верить, что рано или поздно выкарабкается из пропасти, в которой оказалась по милости двух близких ей людей.

Наступил ноябрь, когда Талли наконец попался сценарий, который отвечал всем ее требованиям. Он был довольно необычным, да и написала его молодая, никому не известная сценаристка, но Талли пришла от него в настоящий восторг. Этот фильм, решила Талли, она должна сделать сама, выступая и в качестве режиссера, и в качестве продюсера. Конечно, это было нелегко, но она считала, что справится.

И Талли начала составлять проект и подбирать инвесторов. Последнее оказалось даже легче, чем она представляла, поскольку все, кому она звонила и к кому обращалась, с энтузиазмом приветствовали ее начинание и спешили выразить свою полную готовность к сотрудничеству. Сама Талли тоже была рада снова заняться любимым делом и набросилась на работу с удвоенным рвением. Она обзванивала студии и агентов, встречалась с инвесторами, обсуждала со сценаристкой возможные изменения в сценарии, подбирала команду из самых опытных операторов и монтажеров. И только когда Макс приехала в Лос-Анджелес на День благодарения[26], Талли позволила себе сделать небольшой перерыв, чтобы провести время с дочерью.

— Ну, рассказывай, что у тебя с Джимом, — сказала Макс в первый же вечер после возвращения домой, и Талли рассмеялась.

— У меня с Джимом ничего. Мы даже не виделись с того последнего раза. Время от времени он звонит, чтобы сообщить какие-то новости по делу, но оно движется очень медленно, поэтому никаких особых новостей пока нет.

— Когда Джош в последний раз звонил мне из своего Мичигана, он сказал, что ты ему очень нравишься. В смысле — его отцу, — заявила Макс.

— Джим мне тоже нравится, но сейчас главное для нас — довести дело до суда и выиграть процесс. Все остальное может и подождать… Что касается Джоша, то я рада, что он часто тебе звонит.

Талли улыбнулась, а Макс покраснела.

— Он и звонил-то всего раза два, может быть, три… Знаешь, мама, Джош сказал, что, когда закончится футбольный сезон, он хотел бы приехать в Нью-Йорк и узнать условия приема на юридический факультет нашего университета.

Кроме того, Джош снова приглашал ее на матч, но у Макс совсем не было свободного времени, и он обещал, что позвонит ей на День благодарения и они что-нибудь придумают. Молодой человек очень нравился Макс, но они пока оставались только друзьями. Оба знали, что поддерживать какие-то иные отношения на расстоянии слишком трудно, поэтому решили не торопиться.

Джим позвонил Талли на следующий день, чтобы поздравить ее и Макс с праздником. Сам он собирался съездить с сыновьями к родственникам жены — у Дженни была сестра, которая жила в Пасадене с детьми примерно того же возраста, что и у него, и они часто проводили праздники вместе.

— А чем вы с Макс думаете заняться? — спросил Джим.

— Пока не представляю, — ответила Талли. — Раньше мы ходили на День благодарения к моему отцу — он любил этот праздник больше остальных, но теперь даже не знаю…

В последние четыре года праздничную индейку и тыквенный пирог готовил Хант, но теперь Талли и Макс предстояло самим позаботиться об угощении, что было, в общем-то, не слишком сложно, поскольку встречать праздник они собирались вдвоем. Макс, правда, была не прочь повидаться со своими лос-анджелесскими подружками, но это можно было сделать и в другие дни длинного праздничного уик-энда. Сам праздник она решила провести с матерью, чтобы та не чувствовала себя слишком одиноко.

— Я знаю, тебе сейчас нелегко, — сочувственно сказал Джим. — Слушай, может, соберемся все вместе, пока дети снова не разъехались по своим колледжам? Правда, когда Джош приезжает в Лос-Анджелес, он обычно болтается где-то с приятелями, но я уверен, что мне удастся его уговорить.

— Макс тоже бегает к своим прежним школьным подружкам, — сказала Талли.

Как раз в этот момент в комнату вошла Макс. Она бросила на мать вопросительный взгляд, и та, отстранив трубку, шепнула, что это звонит Джим. Макс сразу воодушевилась и, жестикулируя и гримасничая, принялась сигнализировать матери, что они должны непременно встретиться. Усмехнувшись, Талли кивнула в знак того, что все поняла, и сказала в трубку:

— Как насчет этих выходных? Скажем, в субботу… Что тебе удобнее, обед или ужин?

— Мне-то все равно, но мои парни… Знаешь, давай я спрошу у них и перезвоню, о’кей?

Когда полчаса спустя Джим позвонил снова, голос у него был очень довольный. Его сыновья тоже были рады встретиться; они предложили пойти в боулинг — покатать шары и съесть по пицце. Макс этот план привел в полный восторг, и Талли заподозрила, что между ее дочерью и старшим сыном Джима существуют некие романтические отношения или как минимум взаимный интерес. Она ничего не имела против — ей это даже пришлось по душе, и Джиму, кажется, тоже. Они договорились встретиться в боулинге в семь, и Джим повесил трубку, на прощание еще раз поздравив Талли с праздником.

Когда Талли рассказала обо всем Макс, та была просто на седьмом небе. Бобби, по словам Джима, собирался пригласить приятеля из своего класса, поэтому субботний вечер обещал быть по-настоящему приятным. Сначала, однако, им нужно было пережить сам праздник, который, как и следовало ожидать, прошел для Талли и Макс невесело. Обе слишком хорошо помнили предыдущие Дни благодарения, которые они встречали с Сэмом и с Хантом, и теперь каждая мелочь снова напоминала им о том, что́ они потеряли. Впрочем, мать и дочь постарались насколько возможно сократить тягостные минуты. После короткого праздничного ужина они отправились на поздний сеанс в кино, а вернувшись домой, сразу легли спать.