Невинная вдова - Анна О’Брайен

— Может ли женщина любить мужчину, руки которого испачканы кровью? — спросила я заплетающую мои волосы Марджери.

— Все зависит от того, чья это кровь и как она туда попала, миледи, — ответила она, сражаясь со спутанной прядью.

— Тот, кого убили, представлял опасность для людей и для королевства.

— Если вы говорите об Эдуарде Ланкастере, которого лишил жизни Ричард Глостер… Собаке собачья смерть — вот что я вам скажу.

Я вздохнула. Нечего было и надеяться на объективность Марджери.

Мне очень хотелось узнать, с чем пришлось смириться моей маме. На руках отца тоже ведь было немало крови. Кое-кто даже считал, что ее слишком много. И не вся она была пролита в сражениях. И тем не менее графиня продолжала любить своего мужа и до самого конца хранила ему верность. Терзали ли ее сомнения, упрекала ли она его, как это делала я? Скорее всего, да. Моя мама не относилась к числу безропотных, бессловесных женщин, всегда покорных воле мужа.

— Вот что я вам скажу, леди, — в ход моих размышлений ворвался бодрый голос Марджери. — Если бы принц мог убить Глостера, пусть даже ударив его ножом в спину, как вы думаете, он воспользовался бы этой возможностью или стал бы терзаться сомнениями?

— Разумеется, Эдуард убил бы его.

— Тогда я не понимаю, что вас волнует.

Скорее всего, Ричард, как и я, в ту ночь не сомкнул глаз, поскольку на рассвете он был у моей двери. Не дав мне и рта раскрыть, он разразился заранее заготовленной речью. От холодной сдержанности и тщательно выверенной дистанции не осталось и следа. Передо мной стоял мальчик, которого я когда-то полюбила. Из него ключом била энергия, и я впервые почувствовала, что наши отношения действительно очень важны для Ричарда.

— Выслушай меня, Анна. Прежде чем ты сообщишь мне свое решение, я должен кое-что тебе сказать. Что бы ты ни думала, мое сердце принадлежит тебе. Я тебя люблю и ни к чему не хочу принуждать…

Я также заранее заготовила для него изящные, обтекаемые фразы. Но в это мгновение все они вылетели из моей головы.

— Не хочешь принуждать? Да ты не оставишь меня в покое, пока не добьешься своего! Мы оба это знаем, так что не надо меня уверять, будто ты позволишь мне остаться одной или выйти замуж за другого.

— Я что, настолько упрям? — вспылил Ричард. — Ну уж не упрямее тебя…

Коснувшись его руки, я заставила его умолкнуть.

— Сначала выслушай мое решение, а потом будешь рассказывать мне о моем упрямстве. Я готова смириться с тем, что ты совершил. Я понимаю, что это было необходимо. И я не позволю принцу Ланкастеру и после смерти возводить между нами преграды. Его призрак не помешает нашему счастью.

На лице Ричарда отразилась буря эмоций, главной из которых было облегчение. Первый барьер взят. Можно переходить ко второму.

— А теперь я хочу задать тебе вопрос. Скажи, Ричард, ты меня любишь?

— Ты же знаешь, что люблю.

— Ничего я не знаю. Когда мы были совсем юными и вместе были при дворе, я это знала… или думала, что знаю. Я знала это, даже когда мы прощались в Уорике… Но с тех пор произошло много разных событий. Мы оба пережили предательство и узнали, что такое изгнание. Я уже не настолько наивна, чтобы верить в то, что любовь способна выдержать любые испытания. Теперь наши отношения неразрывно связаны с политическими играми, требованиями Кларенса, борьбой за мое наследство и даже угрозой новой войны. Со времени моего появления при дворе мы с тобой почти не разговаривали. В конце концов ты решил меня похитить. Но даже тогда все свелось к деловым переговорам. Откуда мне знать, что ты меня любишь? — По мере того как я изливала ему душу, я чувствовала, как ко мне возвращаются былые страхи и тревоги. — Я выйду за тебя замуж, но мои опасения останутся при мне. Насколько я поняла, мое наследство интересует тебя куда больше, чем я сама.

— Анна, мы ведь это уже обсуждали… — досадливо произнес Ричард. — Я думал…

— Ричард, я прекрасно понимаю все, что ты говоришь, но не забывай, что мне пришлось бог знает сколько времени быть судомойкой. Я чувствую себя сорванным листком, которым безжалостно играет ветер, и мне это совершенно не нравится. Любишь ли ты меня, Ричард? В последний раз мы говорили о любви, будучи совсем детьми. Если твои чувства изменились, я хотела бы знать об этом с самого начала. Я выйду за тебя замуж, потому что это в моих интересах, и я это понимаю. Но дело в том, что я люблю тебя всем сердцем и должна знать, взаимны ли мои чувства.

Вот так. Я сама не ожидала от себя подобной откровенности. И тем не менее я открыла ему свою душу и замерла, ожидая удара.

— Я тебя люблю.

— И это все?

— Я люблю тебя всей душой и телом.

Мне показалось, что Ричард улыбается. Его заверений было совершенно недостаточно.

— Видишь ли, Ричард, все это время ты держался отстраненно и замкнуто. Мне казалось, что ты преднамеренно надо мной издеваешься. И нечего улыбаться! Я уже не забавное дитя, а взрослая женщина.

Улыбка исчезла с его лица.

— Похоже, у нас сегодня день откровений. Твоя интуиция тебя, как обычно, не подвела. — По лицу Ричарда вновь скользнула улыбка, но он тут же стал серьезным. — Я полностью признаю свою вину. Но в свою защиту могу сказать, что все это время моей единственной целью было защитить тебя. Кларенс пошел бы на все, чтобы воспрепятствовать нашему браку. Уделяя тебе внимание, я дал бы ему в руки все необходимые карты. Поэтому я позволил ему считать, будто ты меня не интересуешь и будто я присматриваю себе жену на стороне. Этим и объяснялась моя холодность и отчужденность. Я не искал твоего общества и не стремился с тобой потанцевать. Ты сама знаешь, что произошло, когда Кларенс догадался о моих намерениях. Сначала он решил упрятать тебя в Тьюксбери, а когда понял, что времени на это у него нет, отправил тебя на кухню! Я хотел, чтобы ты была в безопасности до тех пор, пока я не смогу жениться на тебе и защитить тебя. Я не мог положиться на Эдуарда, поэтому мне оставалось лишь попытаться внушить Кларенсу, будто между нами все кончено. Чтобы он уверовал в то, что может безнаказанно лишить тебя наследства.

— Ты избегал меня, чтобы защитить?

Я почувствовала, как стремительно тают льдинки в моей душе.

— Да.

— Жаль, что я этого не знала. Почему ты мне сразу об этом не сказал?

— Чтобы ты все выложила Изабелле?

— Я умею держать язык за зубами! Я никогда бы этого не сделала.

— Честно говоря, я не знал, какое участие принимает твоя сестра в планах Кларенса и насколько вы с ней близки. Поэтому не стал рисковать.

Это звучало достаточно убедительно.

— Но даже когда ты меня спас, ты так и не сказал, что любишь меня, — вернулась я к своим первоначальным упрекам.