Фэнтези-2006 - Кирилл Бенедиктов

— Бежим!

И они побежали сквозь замерший лес вслед за ускользающей луной. Меж ветвей мелькали какие-то тени, ветер отбросил назад спутанные волосы, под ноги стелилась мокрая трава, о чем-то шумели листья.

— Барболка! — Ее зовут, какие тяжелые ноги, как она устала… — Да куда тебя несет, дура малохольная!

— Отец, он там… вернулся!

— Молчи! — Кто это сказал? Девчонка? Мать? Гици? — Молчи и беги! Не оглядывайся, не думай, просто лети за луной. Луна выведет, луна и весна. Они есть, они с тобой!

— Барболка, сдурела совсем?! Родного отца не признает! Да стой же!

— Лети, забудь обо всем, лети! У тебя есть крылья, крылья и ветер. Четыре ветра не дадут тебе упасть.

У нее есть крылья? Есть, и она летит к шаловливой луне. Луна пляшет и мяучит, у нее зеленые кошачьи глаза… Как она близко!

— Барболка, стой… Не то прокляну… Да стой ты, … твою!

Лунный прыжок, лапы-лучи с зелеными когтями, дикий, надсадный визг за спиной и ветер, пахнущий медом, горячий и ласковый.

— Мы еще станцуем. Ты не забыла? Ты обещала мне песню, я подарю тебе танец. Танец с ветром!

Шум реки, рванувшаяся вверх луна, земля под ногами. Что это за замок? Высокие башни, свет, тепло…

— Ты хотела сюда, тебя сюда звали, я тебя привела. Ты будешь здесь жить! Тебе будет весело, а я к тебе приду.

Она сюда хотела? Это Сакаци?! Конечно… Река под горой, двойная башня. И здесь нет другого замка.

— Я не хочу сюда, не хочу!

— Ты не хочешь, куда хочешь, — длинноволосое создание взмахнуло ночной гривой, — и хочешь, кого не хочешь… Зачем думать? Ты танцуй. Живи и танцуй. День еще растет, иди в замок… Иди радоваться, а я приду… Скоро приду.

— Я не пойду туда, — выдохнула Барболка, — там…

— Там живут, ты живая, иди туда, — слетевшиеся светлячки кружились вокруг головки девочки, словно звездный снег. — Иди к живым. Ты не хочешь к НИМ? К Тем, за воду?

За воду? Лунная река, темный мост и трое на дальнем берегу. Отец, Ферек, Жужа… По колено в тумане. Там есть туман, а здесь — нет. Какой сильный ветер… Жужа спит. Отец опирается о лом, так вот почему она его не нашла! А Ферек без шляпы, и лицо у него наполовину в чем-то черном.

Резкий рывок, острые коготки, впившийся в запястье.

— Ты — живая!.. Забудь!

Скрип ворот, топот, голоса, факелы в руках, удивленные усатые лица.

— Девка, как есть девка!

— А хороша!

— Точно!

— Видать, гнался за ней кто!

— Ой, дак мы ж ее до Яблонь везли!

— Держи!

Звездный туман, запах рябины, метнувшаяся к луне крылатая тень и теплый, мирный покой. Она живая, она дошла. Все будет хорошо, ведь здесь ее гици…

Часть вторая. Liszt F. Hungarian Rhapsody № 2[23]

«Алаты по натуре своей суеверны, замкнуты и склонны к ереси и демонопочитанию. Особенно это относится к жителям Горного Алата, также называемого Черным. В сих краях доселе встречаются примеры самого отвратительного колдовства, от коего местные жители предпочитают обороняться не молитвой и покаянием, но искать защиты у богомерзких демонов, губя тем самым свои души…»

Глава 1

Красные с золотом бабочки казались живыми, и молодая господарка счастливо улыбнулась. Сын Миклоша появится на свет еще не скоро, она успеет дошить полог для колыбельки. В здешних краях говорят, что нет приметы хуже, чем загодя готовить детское приданое, но она все равно будет вышивать. Просто никому не скажет, для кого на бледно-зеленом шелке трепещут алые крылья. А когда она закончит полог, вышьет Миклошу его любимых золотых охотников.

С той весенней ночи, когда в одночасье ставший единственным рыцарь подхватил ее на руки, Рафаэла тонула в своем счастье. Миклош Мекчеи увез ее из дома, но это было не бедой, а сказкой. Дорога через звенящие от птичьих трелей горы, охапки луговых цветов, веселые люди в странных ярких одеждах, розовый город на шестнадцати холмах, из которых бьют родники, сливаясь в форелевый ручей, и ручью этому, приняв в себя множество родников и речушек, суждено превратиться в великую Росанну.

Дочь агарийского герцога с легкостью сменила привычные платья на алатские, заплела две косы и стала называть рыцарей витязями. Миклош переделал ее имя на алатский манер в Аполку, и она полюбила это имя, хоть оно и казалось странным. Жена наследника помнила отца, мать, Анну, старую акацию над засыпанным колодцем, в котором исчезли статуи древних богов, но тоски по дому юная женщина не чувствовала. Как она могла тосковать, ведь рядом был Миклош!

Как же он любил ее, сколько нежности было в его словах, улыбках, прикосновениях! Племянница короля Иоганна свято верила, что существуют счастливцы, которым на двоих дано одно сердце, молила о любви Создателя, судьбу, старую акацию, и они ответили, послав ей Миклоша. Аполка не просто любила мужа, она боготворила его. И неукротимый Миклош платил ей взаимностью. До агарийки доходило, что до женитьбы сын господаря не пропускал ни одной красавицы, но ведь и она когда-то боялась ехать в Алат, считая горцев варварами и еретиками.

Аполка задумчиво разложила разноцветные шелка, выбирая нужный оттенок. Легко сказать «красный», а попробуй угадай цвет крыла бабочки или сердца мака.

— Ты прямо осенняя всадница, — вошедший Миклош нежно прижался щекой к щеке жены, — вся в золоте да в багрянце.

Молодая господарка счастливо улыбнулась, отвечая на ласку, и развернула свое шитье.

— Они мне предсказали тебя!

— Жаль, у меня уже есть герб, — Миклош уселся на пол у ног жены и принялся по одному целовать ее пальцы, — но в твою честь я построю дворец. В нем будут золотые витражи с алыми бабочками.

— Нет, — Аполка коснулась губами черных волос, — это будут золотые всадники. Такие, как ты рассказывал. На рыжих конях.

— Да ты демонопоклонница! — Миклош изловчился и сначала обнял жену, а затем стащил ее с кресла и повалил на себя. — Я на ком женился? На агарийской Принцессе или на еретичке?

— Еретичка? — прошептала Аполка, отвечая на поцелуй. — Почему?

— Потому, — поднял палец Миклош, — что святоши обозвали охотников демонами, а те, кто в ночь излома костры жжет, поет и пляшет — еретики. Нет, плясать мы, конечно, пляшем, но витражи с золотой охотой слишком даже для господаря.

— Мне однажды приснилась охота, — потупилась молодая женщина, — только весенняя. Я сильно болела… Мне приснилось, что я одна в подвале, как мне было там страшно… Но потом стена рухнула и появились они…