Леди не движется – 2 - Олег Дивов

Аннабелл смотрела на него с недоумением и некоторым ужасом.

– Не знаю, – резковато сказала она, – я считаю, что смерть – это плохо. И убийство – плохо. Но это не значит, что я боюсь профессиональных убийц. Они ничем не отличаются от наших снайперов в армии, вся разница, что вторым платит государство. Бояться надо не убийц, а их заказчиков, вот у кого никаких моральных запретов нет… Впрочем, неважно. Я знаю, что профессиональный убийца в быту – один из самых безопасных людей. Он осторожен, внимателен и осмотрителен. Он не совершит случайного преступления – вроде побоев, нанесенных жене или соседу, или наезда на пешехода.

– Вы несколько идеализируете их, – заметил Август. – Впрочем, вот это действительно неважно. В любом случае профессионал умеет создать нужное впечатление о себе. И при каких обстоятельствах случилась ваша встреча?

– В офисе мужа, дней, наверное, десять назад. Он стоял и разговаривал с нашим начальником службы безопасности. Поскольку тот хотел в отпуск, но ему не было замены, я решила, что вот этот мужчина – возможный кандидат. Он был похож на профессионального телохранителя, если вы понимаете, о чем я. Я подошла, он представился. Келвин Костелло. Сказал, что просто посетитель, хотел попасть на прием к моему мужу, но не знал, что тот принимает строго по записи. Записался на завтра. Я спросила, что за вопрос, я жена владельца фирмы, но он очень вежливо ответил, что не смеет тратить мое время, вопрос вполне ждет до завтра. Я и запомнила его из-за этой вежливости, безупречной вежливости.

– Что за вопрос, муж вам не рассказал?

– Я не спросила. На следующий день у меня была важная встреча, я выложилась эмоционально, потом муж сказал, что едет на Таниру… У меня просто вылетело из головы. Это важно?

– Да нет, – сказал Август. – Небольшое уточнение, не более того.

– А что с этим… убийцей? Он арестован, надеюсь? Да, мне он показался приятным человеком, но преступник должен сидеть в тюрьме.

– Он убит. Несколько дней назад.

– О, – только и сказала Аннабелл. – Вам что-нибудь нужно для поисков моего мужа?

– Как обычно. Список деловых партнеров, друзей, однокашников, родственников. Если вы знаете прежних, добрачных его подруг – тоже. Образ жизни, привычки, тайные склонности.

Аннабелл тяжело вздохнула:

– Мистер Маккинби, я уже обзвонила всех. Включая даже женщину, которую я ненавижу. Понимаете, Мэтью, если разобраться, по меркам сегодняшнего дня удивительно порядочен. Мы в браке больше десяти лет, у нас трое замечательных детей. Однако был случай, когда мы едва не расстались. Из-за женщины. Тогда Мэтью… ну, он сорвался с катушек. Разумеется, потом он раскаялся. Я говорю «разумеется», поскольку, если бы он этого не сделал, мы развелись бы. Простить можно лишь того, кому это прощение нужно. Эта женщина живет здесь, на Танире. Я звонила даже ей. Но Мэтью никто не видел. Тем не менее я составила полный список, с комментариями, кому я звонила и что мне ответили. Допускаю, что кто-то из моих абонентов лгал, и вы, конечно, его ложь при повторном опросе раскроете. Хотя я думаю, что Мэтью в поместье.

– И при этом не сообщает вам?

– Не может, наверное. Я думаю так: если бы там был порядок, то Мэтью, конечно, давно бы дал о себе знать. А вот если там беспорядки, то Мэтью могли и не выпустить.

– От кого вы узнали, что в поместье неладно?

– От мужа. Он же должен был как-то объяснить мне, зачем летит на Таниру. Я уже говорила, с Танирой у него связана очень личная история, и он намеренно рассказал мне о цели поездки, чтобы… Чтобы я не ревновала, будем называть вещи своими именами.

– У вас есть план поместья?

– Все есть, – Аннабелл кивнула. – Вся документация. И доверенность на право принятия любых решений по этому владению. Когда я составляла пакет данных для вас, я включила в него копию всех документов. Сейчас, когда мы подписали договор, я напишу вам доверенность на осмотр.

Она положила ему на стол карточку с чипом. Август подал ей бланки доверенности – на свое и мое имя, – клиентка быстро и умело заполнила их.

– Что ж, миссис Ахири, – Август поднялся, и клиентка тоже встала. – В ближайшее время я свяжусь с вами. Делла, проводи, пожалуйста.

Я довела гостью до парковки. У машины она обернулась и посмотрела мне в глаза.

– Весьма неожиданная встреча, – сказала она. – Нет-нет, мы не знакомы. Вы ведь Офелия ван ден Берг? Моего отца разорил ваш бывший муж.

– Для вас это что-то значит?

– Честно? Ровным счетом ничего. Я даже к Максимиллиану никаких чувств не питаю. Отец заигрался и утратил чувство меры. Но если вы пойдете в поместье и вдруг наткнетесь на моего брата – будьте осторожны. Мой брат приходит в ярость от одного упоминания вашего бывшего мужа. А он… – Аннабелл запнулась. – Мне очень неприятно, но у моего брата тоже нет чувства меры. И уважения к чужой личности.

– Благодарю за предупреждение.

– Не за что. А мой отец, кстати, усвоил урок. Он живет с нами, с Мэттом и мной, и не гнушается консультировать Мэтта в сложных финансовых вопросах. И, кстати, это он убедил Мэтта прекратить отношения с Джоном.

Август в кабинете не скучал: он изучал карточку, переданную ему Аннабелл.

– Есть что интересное? – спросила я.

– Тебе придется туда сходить, – ответил Август.

– С удовольствием. Должна же я увидеть своими глазами хотя бы одну жертву Макса? А то про них все говорят, но никто не видел. Август, все сложилось ведь, верно? У нас наконец-то есть главарь.

– Не будем загадывать. Мы ничего не можем доказать. У нас есть Князев и Бейкер, оба с подделанными чипами. Больше ничего достоверного. Нет даже доказательств, что оба связаны с убийствами. А на Ахири вообще ничего нет. Там нашли два трупа. Но в таком случае замешана вся Танира, ведь трупы нашли здесь. Ну, появилась она в салоне с поддельным Бергом. Недоказуемо, что она знала, с кем идет.

– Ну да, а доказать ее участие в изготовлении того самого поддельного Берга можно только через очную ставку с Князевым…

Дохлый номер, подумала я. Для этого надо уговорить Хенту Ахири на добровольное опознание, поскольку для принудительного оснований нет. Мало ли кого и по каким личным причинам могли описать нам свидетели.

– Совершенно верно.

– По-моему, надо любым образом дожать Крюгера, чтобы он дал добро на допрос Бейкера.

– Не даст. Бейкер не долечился у психиатра, любой адвокат запретит инквизиторский допрос, поскольку есть риск спровоцировать суицид.

– Ладно, – с полным присутствием духа сказала я, – буду работать ногами.

– Без вариантов, – согласился Август.

Йена я обнаружила в том самом закутке инженерного отдела, где не так давно нашла и наглого федерального агента. Только Йен сидел среди мужчин, ничем не выделяясь, а место федерала занял Хуан Антонио. Такой же тощий, худо одетый, но зато побрившийся и причесавшийся – едва ли не впервые в жизни. Надо отметить, что внимание аудитории, в том числе и женской ее части, Хуан Антонио удерживал мастерски, притом что объяснял какие-то чисто математические фокусы.