Хранитель рода государева. Дилогия (СИ) - Шмаков Алексей Семенович

Выровняв своё положение подбитый робот пошёл на снижение. Видимо, в таком состоянии он не мог долго летать. А вот и мой противник. Сделать с теми, что болтаются в воздухе, я ничего не мог. Тупо не хватало на это сил, а взять их здесь было негде.

У нас оставалось очень мало времени до того, как нас догонит кортеж. Если мы не успеем разобраться с железками до этого времени.

Моим противником был одноногий и я устремился к нему, уворачиваясь от очередных взрывающихся подарков. Хоть основной целью уцелевших роботов и был Чернышёв, они не забывали и про меня.

Говорят монгол был фанатом комиксов о железном человеке? Кем же тогда является создатель этих жестянок?

Это роботы, машины, а значит, для того чтобы вывести их из строя необязательно полностью уничтожать, достаточно будет лишь отключить от питания или испортить один из важных блоков. Да и не получится у меня его полностью уничтожить, а вот проковырять дырку или перерезать пару проводов вполне.

Создав два кровавых клинка, я бросился на приземлившегося однонога. И как он вообще умудряется стоять?

Первые несколько ударов прошли без проблем и мне даже удалось пробить его броню. Из одной дыры вырвался сноп искр, но это не помешало железке отбить мою следующую атаку.

Голова повернулась в мою сторону и на ней загорелось несколько красных полос. Это у него, что глаза такие?

Ну и страховидло однако. Тот же Монгол выглядел намного более гармонично в своей броне, а тут несуразица какая‑то, да ещё вдобавок на одной ноге.

Отбив мою атаку, робот сам перешёл в нападение, отчего едва не упал. Он дёрнулся следом за мной и видимо, в его электронные мозги ещё не пришло понимание, что отсутствует одна конечность.

Он дёрнулся в мою сторону и начал заваливаться вперёд. Устоять ему помогли несколько двигателей, включившихся на груди.

В этот момент я как раз хотел нанести ещё несколько ударов и моя левая рука попала под один из этих двигателей. В итоге получил уничтоженное оружие и руку, превратившуюся в обугленный кусок плоти.

Боль ещё только начала давать о себе знать, когда я нанёс ещё один удар уцелевшей рукой. На этот раз я целился в голову, в одну из красных полос. Раз эти штуки отвечают у робота за зрение то первым делом нужно будет ослепить его.

Правда, я совершенно не был уверен, что это действительно его ослепит. Вполне возможно, что он пользуется множеством разнообразных датчиков, камер и ещё чего‑нибудь, о чём я даже не могу подумать.

Нож остановился в сантиметре от головы железяки, увязнув в каком‑то силовом поле. Судя по ряби, пошедшей после моего удара это поле очень походило на защиту, выставляемую щитовиками.

Как только я ударил по этой защите, произошло сразу несколько вещей.

Первое. Пришла боль. И она не просто пришла, а ворвалась с разбегу, сразу же начав долбить меня головой о камни. Изуродованная двигателем рука ощущалась одним огромным сгустком боли, который пульсировал, создавая ещё более мощные импульсы боли. Мозг просто отказывался это воспринимать, пытаясь отключиться, но делать сейчас это было всё равно, что самому выпрыгнуть из окна двадцатого этажа. Это гарантированная смерть. А умирать было ещё рано.

Слишком мало я узнал о наших врагах.

Второе, что произошло это оглушительный взрыв и пролетевшая мимо изуродованная половина робота, охваченная тёмным пламенем. Значит, у Чернышёва дела идут намного лучше, чем у меня. А это определённо наталкивает на мысли, что с железяками вполне реально справиться.

Третьим оказалось прибытие подкрепления в лице основного кортежа.

Глава 23

Моего робота снесла отлично знакомая мне по Афганистану тень рыцаря, закованная в полный доспех и вооружённая тяжёлым копьём, которое пробило роботу живот.

Всего один удар понадобился железяке, чтобы избавиться от созданного Суворовым воина, но к нему уже стремилось с десяток подобных рыцарей.

Недолго думая, робот вытянул вперёд руки. Его ладони ярко вспыхнули и в тени полетели ослепительные сгустки света, которые разрывали творения Суворова на части. Словно это были не отлично защищённые танки. Броня которых прекрасно выдерживала удары световых техник в бою под Газни.

После расправы над тенями в груди робота открылось маленькое отделение, из которого высунулся небольшой раструб, смотрящий в мою сторону.

Мгновение и из него вырвался поток сильнейшего пламени, начавшего плавить всё на своём пути. Единственное, что я мог сейчас сделать это поставить кровавый щит, вложив в него все оставшиеся силы.

Этого совершенно не хватило, чтобы хоть ненадолго задержать пламя, уничтожившее меня вместе со щитом. Встречай меня Даяна, мчусь на всех порах!

* * *

– Рассказывай, что у тебя там стряслось. Будем думать, что можно предпринять. – раздался голос Даяны.

У меня оставалось всего два возрождения.

Мне пришла мысль, которую подтвердила и Даяна. Что эти роботы каким‑то образом могут воспроизводить техники одарённых. Тот же щит, что остановил мой клинок. Сгустки света, определённо техника, имеющая в своей основе аспект света.

Во многих стихиях подобные атаки считаются базовыми. Огненный шар, водяная сфера, шаровая молния и так далее.

А техника, которая убила меня была не чем иным, как огненный резак. Только мощность у этого резака была просто запредельной. Я сомневаюсь, что даже у архигранда хватит сил на получение такой мощи у одной из самых слабых техник в арсенале огневиков.

Но помимо техник одарённых, разогнанных до нереальной мощи, роботы использовали и современное вооружение. Ракеты, реактивные двигатели и наверняка ещё целую кучу всего, чего я ещё не видел.

Теперь сразу становилось понятно, каким образом им удалось уничтожить всю нашу охрану во время первого нападения. И ещё стало очевидным, что они каким‑то образом могут следить за нами.

Ведь во второй раз они напали именно на нашу машину, даже не став дожидаться основного кортежа. Либо в их памяти имеется моя машина, либо ими управляет оператор, который за всем наблюдает. Либо кого‑то из нас ведёт ведун, который и корректирует действия железяк. И исходя из того, что меня вести ведун не может, остаются только Даша и Чернышёв.

Теперь осталось только придумать стратегию, которая поможет нам разобраться с жестянками без потерь. Это будет очень сложно сделать, но исходя из того, что Чернышёву удалось уничтожить одного робота, а другого достаточно серьёзно повредить шансы у нас были высоки.

Для меня без максимальной накачки силой это были непосильные противники. И я прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Надежда была лишь на Михаила Григорьевича и Суворова.

По поводу того, что в бой вступит Эрджан я сильно сомневался. Всё же её задачей была наша эвакуация в случае опасности. О её участии в боевых действиях не говорилось ни слова.

Да и Манижа наверняка запретит ей вмешиваться. Просто прикажет забрать себя в безопасность. Ей будет только на руку, что меня прикончат роботы. Она освободится от страха, моей силы. Частичка которой до сих пор ещё находилась в организме целительницы.

Убирать её я не стал, а наоборот, влил ещё немного силы, чтобы она продержалась гораздо дольше, чем я планировал изначально.

Надежды на остальных наших охранников нет. Я сильно сомневаюсь, что Полиграф приказал своим людям захватить на приём к Ланцовым зенитную установку. Да наверняка у них даже не было тех же РПГ.

Вертолёты – это, конечно, хорошо, но долго ли они продержатся против жестянок? И сможет их бортовое вооружение, хоть немного поцарапать роботов?

Куча вопросов, ответы на которые снова предстоит узнать опытным путём.

На этот раз я буду действовать совершенно по‑другому. Вернуться я должен буду примерно в то же самое время, что и в первый раз.