Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - Андрей Бочаров

Не Крива же.

Я огляделась. Крысюки мои предусмотрительно слиняли. Заклятие я расплела, тем самым потратив единственное своё оружие. Убегать с моей ногой не имело смысла. Опять меня подвело то, что я поверила людям. Нельзя, нельзя было подходить к костру, надо было сразу драпать, прятаться и уходить, как только я увидела чужака!

Тем более что для меня все люди – чужаки.

– Так-так, – с усмешкой произнёс белобрысый стервец, который, как видно, был в этом отряде предводителем. – Чисто сработано! Вот так и ловят рыбку на живца. Я же говорил, что это должно помочь. – Он оглядел своих охотников и ловчих с выраженьем торжества и снова обернулся ко мне. – Так вот ты какая, Крысинда… Что ж, не так уж ты и страшна.

– Поимей себя в зад, – мрачно посоветовала я.

Они меня не боялись, потому что знали: если б я могла убивать, давно бы уже их убила. Хотя бы одного, вон того, белобрысого.

Мне было тошно до безумия.

– Плохая девочка, – заметил ловчий с арканом, и все засмеялись.

– Вяжите её, – сказал предводитель.

Комната под самой крышей, куда меня заперли, была тесной и холодной, с маленьким окном и жёсткой лежанкой. Из окна я могла видеть часть двора, часть ограды и южные ворота городского кремля. Башмаки и одежду у меня отняли, взамен дали длинную рубашку, которая болталась на мне, как на пугале. Щелястый пол, тонюсенький тюфяк, мучная похлёбка, больше похожая на солоноватый клейстер… в иные времена я сочла бы эти условия ужасными, но всё познаётся в сравнении. Как ни крути, это было лучше, чем скакать верхом, дурея от бессонницы и тряски. Видимо, насчёт меня у стражников был особый приказ. Четверо суток маленький отряд провёл в пути, меняя лошадей на постоялых дворах и останавливаясь только на еду и сон. Я даже не знала, похоронили они барда или бросили так – мне не сочли нужным сообщить. Со мной вообще не церемонились. Никто из них не знал моих сил и возможностей, поэтому мне на всякий случай заткнули рот, связали руки, и всё равно боялись как огня. То привязанная за спиной у стражника, то брошенная поперёк седла, к концу пути, я вся была в ссадинах от верёвок и синяках от скачки. Руки мои онемели, губы распухли, зад вопиял. Я ничего не соображала, даже не узнавала мест, по которым мы ехали. Быть может, этого они и добивались. Когда отряд добрался до Туар-Гелена и над серебряной лентой реки замаячили купола и крыши резиденции наместника, я не узнала знакомые места. Всё сильно изменилось. Я слышала, лет пять назад случился пожар, половину города потом отстроили заново. Городскую стену разобрали в двух местах, прорубили двое новых ворот. Посад остался прежним, даже уменьшился (естественно, откуда взяться новым людям-то), вот только привычные белые фахверковые домики сменили рубленые избы и узорчатые терема на манер канийских. Новая каменная ратуша, новые мосты, новые дома, особняки… Однако первое, что мне бросилось в глаза, это исчезновение башни мага. Раньше она торчала, словно рыбья кость, теперь там не было ничего, только солнце и небо. Пока мы проезжали предместья и дорога шла вдоль колосящихся полей, меня не трогали, но ближе к воротам закутали, спеленали как мумию, а на голову надели мешок, чтоб не привлекать внимания зевак и не плодить нежелательные слухи. День выдался душный, я сразу одурела в этих тряпках, меня вырвало, я потеряла сознание и пришла в себя уже в этой злополучной комнате.

Спасибо, хоть не в подземелье.

Всё было неясно – сколько меня здесь продержат, зачем привезли и когда прибудет наместник. Женщина, которая носила мне еду и забирала пустые тарелки, не отвечала на вопросы. Зачем вообще было так спешить, чтоб засадить меня в башню и после оставить в покое? Я не понимала.

Шёл третий день моего заточения, когда во дворе внезапно поднялся гам и я увидела в окошко, как в замок въезжает кавалькада расфуфыренных придворных. Оказывается, наместник изволил охотиться. Ну, хоть что-то! Наверняка в ближайшее время следовало ждать визита.

Так оно и вышло.

Он мало изменился, наместник Володар Хубин. Двадцать лет прошло, а он был всё такой же невысокий, с одутловатым лицом и пухлыми щеками, на которых плохо росла борода. Жиденькие волосы красноватого оттенка закручивались в длинные локоны, в которые он то и дело засовывал пальцы, украшенные перстнями, слишком большими, чтоб быть не магическими. При случае я б с охотой посмотрела на них в свою рамочку. Сколько ему было во времена Заклятия? Двадцать шесть? Двадцать семь? Наверное, да. Может, чуть больше. Надо же… А раньше он казался мне старше, в памяти у меня он остался почти взрослым. Впрочем, что я могла помнить, чернавка, прислуга, девчонка тринадцати лет? Конечно, я интересовалась жизнью знати и заучивала даты, имена, но в последующие годы возраст потерял всякое значение. Старше, младше – какая разница, если тебе самой уже тридцать три? В лесах и под камнями никто не спрашивает, сколько лет ты живёшь на свете. В первые годы после наложения Заклятия дни рождения не отмечали, так свежа была боль от потери родных и близких. Потом долго не могли привыкнуть к мысли, что теперь придётся жить вечно.

А когда привыкли, перестали отмечать.

Наместник вошёл, завидел меня, усмехнулся, сделал знак, и ему принесли и поставили стул. С ним были трое – мужчина с оружием, в котором я после некоторого усилия опознала начальника стражи, потом заросший бородой широкоплечий дядька в чёрном. Ну и тот самый белокурый дворянчик.

Я не стала вставать.

– Ну здравствуй, Крысинда, – сказал наместник, усаживаясь и закидывая ногу на ногу. – Или как там тебя на самом деле зовут?

– Меня зовут, если хотят умереть, – безразлично сказала я. – Потому сами решайте, как меня называть.

– Ах, ах, как патетично! – Володар усмехнулся и покачал головой, потом стянул перчатки и хлопнул себя ими по коленке. – А ведь мы двадцать лет искали тебя. Так хотели встретиться – и не могли. Ты могла бы быть и повежливей.

Я пожала плечами, зыркнула на белобрысого и потупилась.

– Я не знаю, что такое «патетично», – сказала я. – И с чего мне быть вежливой? Это ведь не вас четверо суток везли связанной и закутанной в ковёр.

Белобрысый стиснул зубы, вцепился в ремень, но Володар тронул его за локоть, будто хотел успокоить, и тот не двинулся.

– Сама виновата, – сказал наместник. – Что творила, на то и нарвалась. Не стоит рассчитывать на ласку, если убиваешь моих людей. Знаешь, сколько Пашка потерял нюхачей? Не притворяйся удивлённой, мы прекрасно знаем, чем ты занималась. Ты знаешь, кто я?

– Кто ж не знает… Вы – здешний наместник, Володар Хубин Третий.

– Ого! – притворно удивился тот. – А я уж думал, ты всё забыла за двадцать лет жизни в лесах. – Володар сделал знак бородатому, тот выглянул за дверь, что-то сказал, и двое слуг втащили столик, на котором стояли вазы с фруктами, серебряные кубки, кувшин и даже цветочек в вазе. – Был наместник, да сплыл, – объявил он. – Зови меня просто: Князь Володар, третий и последний правитель аллода Оскол. Не правда ли, лучше звучит? Хочешь вина?