Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега - Дон Карлос Сейц

В кратком отчете лейтенанта Уотсона это событие описано следующим образом: «Они обстреляли нас, не подняв никакого флага, и после первого пушечного залпа спустили испанский. Они стали сближаться с нами, чтобы пойти на абордаж, но наши матросы три раза прокричали ура и разрядили в них свои мушкеты, после чего пираты поспешно бежали, некоторые – к своему баркасу, стоявшему у берега, откуда все еще продолжалась стрельба, а другие попытались добраться до суши вплавь. Мушкетный залп, уничтоживший баркас, завершил это беспорядочное бегство и погнал их в море, но наши шлюпки двигались очень быстро и отрезали им путь к отступлению. Прорваться удалось лишь пятнадцати пиратам, одиннадцать из которых позже были взяты в плен нашими матросами, которые в ходе погони высадились на берег. Оставшиеся четверо были схвачены местными властями и отосланы в Матансас». Отличная работа! Из одиннадцати человек выжили только пятеро, которые были переданы в руки испанского правосудия.

Лейтенант Беверли Кеннон на «Ласке» 3 августа захватил у островов Колорадос шхуну «Гальего сегундо» (Gallego segundo), но она оказалась испанским купцом и была отпущена.

Портер готовил экспедицию против пиратской штаб-квартиры в Новой Малаге, но в этом его опередили британцы, и он прекратил подготовку. Теперь служба намного усложнилась. Страшная жара, назойливые песчаные мухи превратили жизнь берегового отряда в Аллентоне в ад. Морские патрули ходили на открытых баржах, посещая бухты, заливчики и мангровые болота. Моряки испытывали большие лишения, подвергаясь смертельным укусам малярийных комаров. 31 августа Портер доложил, что на его флоте разразилась эпидемия желтой лихорадки и несколько человек уже умерло. Лихорадка продолжала свирепствовать и привела к плачевным последствиям. Из-за нехватки врачей и незнания способов профилактики и лечения болезни, которые были открыты лишь через три четверти века, смертность среди матросов и офицеров была исключительно высока. Умерло двадцать три офицера. Портер тоже был серьезно болен. Оказалось, что никто толком не знал о том, что на Ки-Уэсте существует опасный период – с августа по ноябрь, и, как отметил Портер в своем официальном отчете, «мы были застигнуты врасплох, и ущерб, нанесенный болезнью, нельзя сравнить ни с чем». В сентябре условия службы приблизились к критическим, и 13-го Портер приказал «Павлину» и «Джону Адамсу» вернуться в Хэмптон-роудс за медицинской помощью, приказав им держаться вместе, чтобы в крайнем случае помочь друг другу, настолько обессилены были их экипажи. Он сам вернулся на «Джоне Адамсе», слабый и измотанный лихорадкой. Многие корабли нуждались в ремонте, потрепанные тяжелой службой. Об этом тоже приходилось помнить.

19 июля лейтенант Томас В. Фрилсон отправился в трудное и опасное путешествие на барже «Гнус». Не имея укрытия от дождей и жары, он рыскал между рифами и заливами в поисках пиратов. В середине августа, оставшись без провизии, он высадил на берег гардемарина Хантера с переводчиком, велев им раздобыть какой-нибудь провиант. Чтобы не вызывать лишних подозрений, Хантер оставил оружие и своих товарищей на берегу. Дойдя до ближайших домов, он был схвачен десятком мужчин. Переводчик сбежал, подгоняемый выстрелами. Фрилсон высадил на берег нескольких моряков, но люди, захватившие Хантера, скрылись, прихватив его с собой. Около полуночи Хантер вернулся и доложил, что его освободили при условии, что он попросит лейтенанта не уничтожать их лодки. Фрилсон начал преследование в 2 часа пополудни с двадцатью офицерами и матросами, но догнать беглецов не смог. Тогда он захватил их лодки и стал ждать их возвращения. Однако спустя шесть дней, не имея провизии и видя, что многие из его моряков серьезно больны, он уничтожил лодки беглецов и вернулся домой.

В конце лета и осенью пираты затаились и не предпринимали никаких действий. В декабре на «Джоне Адамсе» вернулся коммодор Портер и сразу же возобновил общее наблюдение. Получив сведения о работорговле, он распространил свои действия на африканское побережье.

В январе 1824 года пришло сообщение о том, что экипажи некоторых судов, решившие заняться пиратством, захватили недавно два вооруженных судна. Одним из них был колумбийский крейсер «Оронок» (Oronok), а другим – бриг «Сципион» (Esciplon) из Пуэрто-Рико. От их действий пострадало несколько судов в проливе Мона. Два пиратских шлюпа, вооруженные пушками на поворотных лафетах, у острова Мона разграбили бриг «Уильям Генри» капитана Лестера. Американский бриг «Гарриэт и Люси» капитана Фарнсуорта из Хэллоуэлла был захвачен в устье реки Табаско на побережье Юкатана шестнадцатью пиратами, приплывшими в открытой лодке, вооруженной четырехфунтовой пушкой. Столкновение произошло возле острова Мухерес, а команда корабля, по его сообщениям, насчитывала двадцать человек.

8 апреля 1824 года коммодор Портер отправил секретарю Саутхарду в Гавану письмо, уведомляя его о своем прибытии. Портер совершил длительное плавание в водах Вест-Индии, во время которого видел много свидетельств деятельности пиратов, но никого не захватил. 24 апреля он был уже в штаб-квартире на острове Томпсон. В следующем месяце захватов и активных действий тоже не было, но в мае началась новая вспышка губительной лихорадки, и 28-го числа Портер известил министерство о своем намерении перевести в июне большую часть своих сил в северные районы. Это письмо было отправлено с лейтенантом Легаром на «Дикой кошке», которая отправилась в путь 29 мая. 15 июня Портер последовал за ней на паровой галере «Чайка» и прибыл в Вашингтон 24 июня, обогнав «Дикую кошку», шедшую вверх по реке, и доставил таким образом свое послание на несколько часов раньше. У Легара на это ушел почти месяц, а «Чайка» преодолела путь до Вашингтона всего за девять дней.

Таким образом, министерство не было извещено о прибытии Портера заранее. Это было воспринято как нарушение субординации, поскольку он вернулся со своей стоянки без разрешения министра. Все понимали, что причина его появления была оправдана обстоятельствами и что он должен был действовать как можно быстрее, но бюрократы уцепились за этот случай, чтобы обвинить Портера в нарушении установленных правил. Престиж Портера был настолько высок, что никто не решился обвинять его в этом открыто, но президент Монро попросил коммодора Чонси намекнуть Портеру, что ему следует вернуться на свой пост. Портер сделал вид, что не понял этот намек. В августе он доложил министерству, что ему нужен корабль снабжения, и предложил, чтобы им стал «Джон Адамс», как лучше всего, по его мнению, подходящий для этой цели.

В течение лета его эскадра потеряла еще несколько судов. Одни корабли были проданы как обветшавшие за годы тяжелой службы, другие вернули в Штаты на переоснащение, а также для того, чтобы избежать