Сержант милиции - Иван Георгиевич Лазутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, все идет как нельзя лучше. И вдруг неожиданные трудности: Лившиц перепродал брошь одному курортнику из Хабаровска. Тщательно проверили списки отдыхающих всех сочинских курортов и пансионатов. Из Хабаровска в июне здесь отдыхали четыре человека. С помощью хабаровской прокуратуры удалось отыскать гражданина, который приобрел у сочинского парикмахера драгоценность за две тысячи рублей. Спецбандеролью брошь была немедленно отправлена для опознания в Ленинград. Три дня назад бандероль пришла. Показали драгоценность Сердюкову. Он признал в ней ту самую брошь, которую похитил у старухи. Вызвали опытного эксперта из ювелирного магазина, и тот установил, что стоимость «драгоценности» не больше восьмидесяти — ста рублей. Обычный позолоченный металл с поддельным клеймом червонного золота. То, что должно было быть бриллиантами, оказалось обыкновенными стекляшками.
Вызвали Родыгину.
— Ваша? — спросил у нее начальник уголовного розыска.
Нижняя челюсть у старухи запрыгала.
— Что вы!.. Ничего общего!.. Это же подделка...
Следствие зашло в тупик. Оставались две версии: или старуха выжила из ума и многие годы принимала фальшивку за подлинник, может быть, подмененный еще самим Родыгиным, у которого, кроме жены, была еще и любовница, эмигрировавшая за границу, или какой-то опытный и матерый шеф Сердюкова как по нотам разыграл всю эту историю с подделкой, чтобы замести следы к настоящей бриллиантовой броши. Трудно было поверить, что эта работа — дело рук самого Сердюкова. Но кто? Кто этот ловкий авантюрист, который задал задачу прокуратуре четырех крупных городов?
Трое суток оперативная группа милиции Ленинграда шла по пути второй версии, и вот наконец счастливчиком оказался Николай Захаров, которому удалось на квартире Сердюкова при обыске обнаружить неотправленное письмо из Сухуми. В письме некоему Василию Ивановичу (фамилия его оставалась пока неизвестна, так как письмо было без адреса) сообщалось: «...Липу сбагрил одному местному еврею за пятьсот колов. Остальные рассыпал в Гагре и Сухуми». В конце письма была сделана маленькая приписка: «Случайно в Гагре встретил на пляже одного пахана, у которого, как и у тебя, вставное горло. Говорит, что три года назад мучился кашлем, а теперь, как съездил два раза на курорт, кашель прекратился. Так что давай приезжай сюда погреть свои старые кости».
...Вот он, этот человек со вставным горлом, теперь встретился Захарову. Туман, Виталий Александрович Сухаревский, Николай Семенович Бердников, «дядя Петя», обладатель еще многих и многих кличек и имен... И, наконец, Василий Иванович Макаров. Под этим именем и фамилией он и проживает последние два года в Гатчине.
...Николай вернулся к старику. Тот, облокотившись на каменный парапет, равнодушно смотрел на красный поплавок, плясавший на рябоватых волнах. Догадывается или не догадывается? И прежде чем заговорить с рыбаком, громко откашлялся.
— Кончайте, Василий Иванович!
Старик посмотрел на Николая равнодушным, тоскующим взглядом:
— Я вас не понял.
— Я говорю, сматывайте удочки. — Николай достал из кармана удостоверение оперативного уполномоченного уголовного розыска ленинградской милиции и показал его старику, — Вам придется пройти со мной.
— И далеко?
— В уголовный розыск.
Что-то рысиное вспыхнуло в выцветших глазах старого рецидивиста. Вспыхнуло и тут же угасло. Не торопясь, он аккуратно смотал удочку, положил ее на правое плечо и сказал, не глядя на Николая:
— Я к вашим услугам, молодой человек.
После обыска старик зашагал вдоль набережной.
...В этот же вечер бриллиантовая брошь лежала на столе перед начальником уголовного розыска городского управления милиции. Пожилой лысый эксперт, рассмотрев драгоценные камни через огромную лупу, некоторое время стоял с растерянным видом, потом тихо проговорил:
— Тридцать пять лет имею дело с драгоценностями, а такое сокровище встречаю впервые.
— Сколько она стоит? — сухо спросил начальник, поглядывая то на брошь, то на смутившегося эксперта.
— Ей нет цены!..
— Эмоции оставьте при себе. Нам нужна оценка специалиста. — Начальник угрозыска, смуглый, худощавый мужчина с энергичным лицом, взглянул на Николая Захарова, потом на эксперта: — Тут не музей, а милиция. Здесь все похищенные вещи имеют свой денежный эквивалент.
— В таком случае... — эксперт развел руками. — Я могу утверждать, что брошь стоит не меньше трехсот тысяч рублей.
— Вот это нам и нужно.
Начальник записал в протоколе: «Триста тысяч рублей».
На этом операция по розыску драгоценностей была закончена, и дело передали в городскую прокуратуру. А бриллиантовая брошь вернулась к ее законному владельцу — государству.
8
Наталка медленно шла по центральной аллее Летнего сада и внимательно вчитывалась в имена богов и богинь древнегреческой мифологии, которые, точно на парад, выстроились на постаментах. Искренность, грация, изобилие, милосердие, правосудие — все добродетели земли и неба предстали здесь в неповторимых шедеврах мирового искусства.
«Где же эта Беллона?..» — думала Наталка, рассеянно оглядывая богиню милосердия, стоявшую с открытой книгой законов, в которой было начертано:
«Правосудие преступника осуждает;
Милосердие же милость дарует».
Левой ногой богиня попирает наручники каторжника. На лице ее святая доброта и всепрощение.
Наталка пошла дальше. Вот уже и добрая половина аллеи осталась позади, а Беллоны все нет.
Солнце расплавленной лавой врывается через державную решетку Летнего сада и, обжигая зеленую листву вековых лип, бросает свои золотые блики к ногам неприступной Немезиды — богини судьбы и возмездия. Наталка остановилась у скульптуры «Рок». Лицо мудрого старца-прорицателя. В левой руке он держит книгу судеб, правой опирается на алтарь, обвитый дубовой гирляндой. Глаза подняты к небу. Кажется, по звездам он читает судьбы людей. Спокоен, уверен в своих предсказаниях.
Наталка глядела на скульптуру старца и вспоминала стихи:
Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною...
Но вот наконец и Беллона. Наталка первый раз слышала имя этой богини. Остановившись, она прочитала коротенькую надпись на постаменте: «Богиня жестокой, кровавой войны». Прочитала и отступила назад, рассматривая надменное лицо гордой Беллоны, которая устремила свой взгляд в землю. Из-под козырька ее тяжелой каски, казалось, исходит молчаливое проклятие всему живущему. В лучах заходящего солнца она показалась Наталке символом мрака и уничтожения. В руках Беллоны пылающий факел, пламя которого направлено вниз, на людей.
«Почему он назначил свидание у этой скульптуры?.. — думала Наталка, продолжая всматриваться в черты лица Беллоны. — Неужели в этом есть какой-то смысл?» Она повернула
