Путь предателя - Лора Роулэнд

Глава 4

Особняк, который губернатор Нагаи выделил Сано, находился в нижней части района, где располагались официальные учреждения. Хирата прибыл сюда с носильщиками и двумя стражниками, сопровождавшими его.

— Оставьте багаж у ворот. Я сам занесу его внутрь, — сказал он носильщикам. Хотя Хирата был подготовленным детективом, ибо шесть лет работал полицейским офицером, заняться сейчас ему было нечем. — А теперь вы свободны, — обратился он к стражникам.

— У нас приказ оставаться с вами, — ответил высокий худой мужчина, открывая ворота.

Его напарник, коротышка с животом, втолкнул носильщиков с багажом внутрь. Прежде чем последовать за ними, Хирата критически осмотрел дом. То, что он увидел, не улучшило плохого настроения, в котором он пребывал после того, как Сано отставил его от расследования.

У двухэтажного дома были свежепобеленные, наполовину деревянные стены, аккуратная соломенная крыша и решетчатый балкон. Предназначенный скорее для жилища богатого торговца, чем для укрепленной резиденции самурая, он представлял собой истинный кошмар для того, кто отвечал за безопасность чиновника. Здесь не было кольца казарм. Злоумышленники могли без труда забраться на каменную стену или спрыгнуть во двор с крыш соседних домов, потом сломать хлипкие деревянные решетки на окнах и проникнуть в дом. Охраняемые ворота не стали бы препятствием для тех, кто решил сотворить зло. И как Хирате обеспечить безопасность хозяина, который отказывается от всякой защиты?

В мрачном настроении он шагал по мощенной камнем дорожке под сенью цветущих виноградных лоз. Передняя дверь открылась, из нее высыпала толпа слуг.

— Приветствуем вас, новый хозяин! — кричали они, спеша разобрать багаж.

Войдя в дом, Хирата покачал головой; стражники следовали за ним как тени. Помня нападения на Сано, он сокрушался из-за того, что в доме много незнакомых людей. Несомненно, влияние канцлера Янагисавы столь же сильно в Нагасаки, как и в Эдо. Хирата увидел, что на кухне слуги распаковывали мешки с рисом, овощи, бочонки с саке и рыбой. От голода у него заурчало в животе.

В жилые помещения, где стены были украшены фресками с пейзажами, а на полулежали чистые татами, легко можно было проникнуть через окна. Тонкие перегородки из бумаги, натянутой на решетку, отделяли комнаты от коридора. В приемном зале двери выходили прямо в сад, где было полно кустов, деревьев и уголков. Там мог бы укрыться убийца.

— Господин, не хотите ли отведать еды? — спросил слуга.

Хирата едва не сказал «да», но заколебался.

Он был рожден для службы в полиции, унаследовав от отца должность досина — патрульного офицера — уже в пятнадцать лет. Хирата ловил преступников и поддерживал порядок в одном из самых непростых участков Нихонбаси. Когда ему поручили помогать в расследовании дела об убийствах, связанных с бундори, он, продемонстрировав способности и преданность, получил постоянную должность главного помощника Сано. Страстно желая покинуть продажную сверху донизу полицию, Хирата думал, что получил то, к чему стремилась его душа: хозяина, которого уважал.

Реальное положение дел он осознал через год. Бусидо предписывал Хирате защищать Сано, оказывать ему помощь и давать советы вплоть до самой смерти, которая в идеале должна настичь его в битве на стороне хозяина. Однако Сано отказывался от услуг Хираты, когда особенно нуждался в них, часто оставлял молодого человека дома в самые критические моменты расследования убийств, во время слежки и охоты за тревожившими сёгуна призраками. И вот теперь Сано снова проделал то же самое!

Покидая особняк губернатора Нагаи, Хирата попросил Сано не брать на себя руководство поисками варвара.

— Мой долг предупредить вас, что вы подвергаете себя серьезной и совершенно ненужной опасности, — прошептал он, когда они выходили в ворота. — Нагаи и его люди позволили варвару исчезнуть; именно они должны нести ответственность, если его не найдут.

Но Сано в ожидании стражников, которым предстояло сопроводить его в порт, уже погрузился в свои проблемы — истинные и мнимые.

— По крайней мере позвольте помочь вам, — настаивал Хирата. — Поручите расследование мне. Если оно закончится провалом, умру я, а не вы.

— Хирата-сан, я ценю вашу преданность, но уже принял решение, — мягко, но твердо ответил Сано.

— Почему вы всегда отталкиваете меня и действуете один? — Охваченный смятением, Хирата выражался откровенно. — То же самое и с корпусом детективов. Они должны служить вам, а вы даете им самые безопасные и простые задания. Словно не хотите, чтобы они пострадали, и при этом едва ли знаете о них что-либо, кроме имен и сведений из служебных досье. Что…

Прибытие стражников прервало этот разговор.

— Вы получили приказ, — сказал Сано. — Увидимся позднее.

Возмущение у Хираты соединялось со страхом за хозяина. Сано не дает ему действовать в соответствии с бусидо и не использует его талант детектива. Хирата не мог сидеть сложа руки, когда Сано грозила опасность; но не мог и нарушить самую важную установку Бусидо: безоговорочное подчинение хозяину. И все же Хирата понимал, что существует и личный мотив, значительно усложняющий его проблему. Нынешняя ситуация напомнила ему о времени, когда его подвергли испытанию и сочли неподходящим для работы. Это переживание изменило его жизнь.

Хирате было восемнадцать лет, и он уже три года был досином, подающим надежды своей храбростью и способностями. Мечтая об официальном признании, он получил его, когда старший полицейский командир Тэрукуни выбрал Хирату из всех, чтобы он помог раскрыть преступную группу, и стал его наставником. Хирата, эгоцентричный молодой человек, ценил отношения с людьми главным образом по тому, что они сулили ему. Неравнодушный к богатству и власти, он мечтал о должности при дворе сёгуна. Когда бандиты в чайном домике устроили ему и ёрики Тэрукуни засаду, он сбежал, спасая свою жизнь, из-за чего хозяин погиб. За добро и великодушие он отплатил Тэрукуни предательством, забыв о самурайской верности ради собственной шкуры. После долгих раздумий Хирата осознал порочность своего поведения и поклялся неуклонно следовать пути воина. Таким образом, он не мог бросить Сано, своего нынешнего хозяина, позволить ему жить или умирать в одиночку, хоть и получил приказ ни во что не вмешиваться.

В Хирате созрела суровая решимость. Сано предложил ему развлекаться в городе, но не уточнил, как именно.

— Мне ничего не нужно, — сказал Хирата слуге, ждавшему распоряжений. — Меня не будет до конца дня.

Когда Хирата вышел за дверь, двое стражников последовали за ним.

— Приказ губернатора, — сообщил коротышка.

Хирата понял, что они собираются следить за ним, чего он хотел меньше всего. Если торгового директора Яна Спаена до сих пор не поймали, значит, кто-то, видимо, укрывает его — возможно, профессиональный преступник. По своему полицейскому опыту Хирата знал, что искать такого человека лучше всего без всякой спешки, а этого он в сопровождении двух солдат позволить себе не мог.

Развернувшись, Хирата посмотрел на стражников:

— Я решил остаться дома.

Недоверчиво оглядев его, они встали у ворот. В доме Хирата еще раз осмотрел свой наряд — шелковая накидка и кимоно с гербом Токугава, просторные шелковые штаны и сандалии на высокой подошве — традиционная одежда чиновника в Эдо, которая едва ли внушит доверие горожанам. Войдя в спальню, Хирата застал там двух горничных: они распаковывали его багаж.

— Дайте-ка мне вот это. — Он схватил короткое хлопчатобумажное кимоно, пояс, узкие штаны, старую соломенную шляпу и сандалии. Быстро сменив наряд, Хирата укрепил на поясе мечи. Чувствуя себя моложе и свободнее, словно вернулся в свое полицейское прошлое, Хирата побежал через дверь, ведущую к конюшне, за лошадью. Тут отворились задние ворота, и в них показался стражник-коротышка. Хирата нырнул в дом. Заслышав в коридоре голоса, он застыл на месте.

— Где ваш хозяин? — спросил высокий стражник.

— Он переоделся и ушел, — ответила одна из горничных.

Шаги бегущих послышались со стороны задней двери. Хирата скрылся в другом коридоре, когда раздался голос стражника-коротышки:

— Я видел его, он пошел туда!

Хирата прошмыгнул в кухню, заполненную суетящимися людьми, а оттуда во двор, где наткнулся на двух мужчин. Их вороватые манеры насторожили его: сработало полицейское чутье. Знакомый тревожный сигнал прозвучал в голове Хираты, заставляя замедлить движения.

— Сотня зэни за бочонок креветок, десяток перепелиных яиц, горшок засахаренных слив и рисовые булочки? — возмутился неряшливо одетый простолюдин. — Это грабеж!

Другой, в аккуратном синем кимоно, стоял возле корзины с провизией и качал головой:

— Но ведь это продукты лучшего качества, купленные специально для посланцев сёгуна. — Ему было лет пятьдесят, на продолговатом лице выделялись выпуклые глаза и поджатые губы. Тонкие серые волосы в беспорядке торчали над лысой макушкой. — С какой стати мне продавать их дешевле, если они уйдут твоим покупателям за вдвое большую сумму?