Стрелец - Виктория Токарева

– Переставишь забор? – спросил эмбрион Винг.

– Когда? – уточнил Васек.

– Зараз, – по-хохлацки ответил Винг. Он хотел казаться своим, свойским – так легче торговаться, сбивать цену. – За чей счет?

Этот вопрос относился к Косте. Костя готов был оплатить всю стоимость, но боялся привлечь внимание неожиданной щедростью.

– Пополам, – сказал Костя.

Эмбрион уставился в пространство, и Костя видел: он подсчитывает возможность его обдурить. Такая возможность есть. Он возьмет с Кости всю сумму и скажет, что это – половина.

Лицо у соседа было круглое, пухлое, как волдырь. Косте было противно возле него стоять, хотя все складывалось на редкость удачно.

– А оформление? – спохватился сосед.

– Пожалуйста. Я дам тебе генеральную доверенность с правом продажи.

– Когда?

– Все равно. Хоть сегодня.

Винг посмотрел на часы.

– Успеем, – сказал он. – У них обед с половины первого. Сейчас я Гале позвоню.

– Какой Гале? – насторожился Костя.

– В нотариальной конторе. У меня там все схвачено.

Сосед достал из кармана сотовый телефон и стал договариваться с Галей, чтобы она ждала и не уходила.

Костя вспомнил, что оставил дома рюкзак. А это улика.

– Я сейчас, – предупредил он и пошел в дом.

Рюкзак валялся в прихожей. Костя взял его, чтобы выкинуть в любой мусорный бак.

Сосед продолжал разговаривать. После Гали он позвонил еще в несколько мест.

Костя раскрыл свой багажник и сбросил туда рюкзак. При утреннем свете рюкзак выглядел грязным, в подтеках. Косте показалось, что это замытые пятна крови.

Хохол вскинул лопату на плечо и пошел искать себе напарника. У него была сверхзадача: как можно больше набрать заказов и послать деньги домой, в маленький городок, который называется Золотоноша.

У Кости возникло желание догнать Васька и дать ему половину пачки. Но добро не бывает без последствий. Васек может решить, что это в долг, и убьет Костю, чтобы не отдавать долг. Либо молва разнесется по поселку, и Костей быстро заинтересуются.

Костя вздохнул. Ему было жаль этих людей. Их здесь эксплуатировали, как рабов, и кидали. И они сами тоже кидали. Рабское существование лишает человека нравственности.

Жизнь пестра и многослойна. Поэтому лучше всего в нее не вникать, не нырять в черные глубины, а вальсировать на поверхности.

Нотариальная контора находилась возле окружной дороги.

Костя включил печь. Ехали молча. От теплого воздуха стало душно. Костя расстегнулся.

– Хороший у тебя шарфик, – заметил сосед.

– Мне тоже нравится, – согласился Костя, отсекая тем самым все намеки.

– А откуда он у тебя?

– Жена подарила, – соврал Костя. Так было короче.

– А мне моя только теплые кальсоны покупает, хотя знает: я кальсоны не ношу.

– Заботится, – отозвался Костя.

– А ты кальсоны носишь? – спросил Винг.

– Нет.

– Сейчас, по-моему, никто не носит. Она их в военторге покупает.

– Ну вот, военные носят…

Тема была исчерпана. Замолчали.

– Тебя как зовут? – спросил Костя.

– Влад. А что?

– Да ничего. Просто узнал, как зовут. Мы же соседи.

– Ну да…

– А что значит Влад? Владислав?

– Владимир.

– Ну и был бы Володя.

– Меня все детство дразнили: «Вовка-морковка, спереди веревка, сзади барабан по всем городам»… Тебя дразнили в детстве?

– Не помню.

– Не помнишь, значит, не дразнили. Счастливый человек. В детстве бывает очень обидно. Потом на всю жизнь остается.

Костя молчал, думал о спортивной сумке, которая лежала за его спиной. Мысленно пересчитывал деньги, размышлял – сколько вложить в новую машину. Нет смысла покупать самую дорогую. Машины все равно принято менять раз в пять лет.

– Ты, наверное, думаешь, что я жлоб? – спросил Влад и сделал паузу, ожидая возражения. Но возражения не последовало. – Я не жлоб. Просто я в этом углу гараж хотел поставить. Поэтому и прихватил шесть метров.

– Но это же чужие метры. Попросил бы или купил.

– А ты бы сказал: нет. Не дам и не продам.

– Так бы и сказал, – подтвердил Костя.

– Ну вот. А мне без гаража невозможно. А поставить его больше некуда.

– Почему некуда? Поставь в противоположный угол.

– А там надо деревья рубить. Три березы снимать. Жалко.

– Но есть понятие: мое и чужое.

– А еще есть шанс. Единственный шанс в жизни. Если отобью – будет мое, а не отобью – уйдет навсегда. С концами. Ну, я и попробовал. Любого человека можно напугать или купить. Деньги и страх.

– Сталин так же считал, – заметил Костя.

– Вот и царствовал всю жизнь. Страной должен править диктатор. Это как отец с ремнем в доме. Всегда будет порядок.

– А ты чем занимаешься? – спросил Костя.

– Всем. Мороженым торговал. Пломбиры, эскимо.

– Выгодно?

– А зачем бы я стал этим заниматься?

– Тогда зачем тебе диктатор? Он бы тебя посадил на паек. На пайку.

– Я бы выкрутился. Я никогда не пропаду. Я – непотопляемый.

Влад нажал на кнопку приемника, оттуда выплеснулась песня, неизвестно в чьем исполнении. Влад подхватил с энтузиазмом и пел не хуже певца.

– Люблю эту группу, тащусь… Ты мне оставишь кассетник?

– Бери, – согласился Костя.

– По-моему, у тебя колодка стучит, – насторожился Влад.

– Починишь.

– Ремонт сейчас дорогой…

– Заплатишь. Машина ведь даром досталась.

– Ничего подобного, – запротестовал Влад. – В этом месте земля дорогая. Одна сотка – две штуки. А твоя машина – полторы от силы.

– Так ведь земля моя. Ты забыл… – напомнил Костя.

Остановились возле нотариальной конторы. Костя усомнился: оставлять деньги в машине или взять с собой. С собой – вернее. Он закинул сумку за плечо и пошел за Владом в нотариальную контору.

В коридоре сидела очередь – человек восемь. На полтора часа. Коридор был довольно узкий, стулья старые, стены крашены зеленой масляной краской. Картину дополняли сквозняки и тусклое освещение, поскольку коридор был без окон.

Костя подумал: если бы люди каким-то образом узнали, что у меня за спиной в сумке полмиллиона, что бы сделали? Навалились скопом. Но вид у людей был не агрессивный и слегка заторможенный. Когда приходишь в такие вот государственные коридоры, процессы в организме замедляются, как у медведя в спячке. Отсюда такие заторможенные лица.

Влад, ни на кого не глядя, прошел в кабинет.

– Куда? – подхватилась женщина.

– Мы занимали, – бросил Влад. – Он подтвердит.

«Он» – это Костя, появившийся полминуты назад.

Влад исчез за дверью, но тут же высунулся.

– Заходи, чего стал, – велел он Косте.

Наглость, как любое боевое действие, должна быть внезапной и краткой и действовать как электрошок. Влад хорошо это усвоил.

Нотариус Галя сидела за столом возле окна. На ней была мохеровая вязаная шапка, какие носили при социализме. Серый костюм не украшал Галю, а просто сохранял тепло. Похоже, Гале было все равно, как она выглядит. А может, у нее был другой вкус. Не плохой, а другой.

Влад коротко разъяснил Гале, что от нее требуется. Галя быстро достала анкеты, сама их заполнила, вписала все, что надо.

Костя протянул документы на машину, технический паспорт и свой паспорт.

– Потом зарегистрируете в ГАИ, – предупредила Галя.

– А зачем? – спросил Влад.

– Такой порядок. Все передвижки по машине должны быть зарегистрированы в ГАИ.

– Это хорошо, – заметил Влад.

Доверенность казалась ему ненадежным документом. Хозяин машины мог в любую минуту передумать. Сегодня дал доверенность, завтра отобрал. Влад сам не раз так поступал.

– До которого часа ГАИ? – спросил он у Гали.

Влад хотел все провернуть за один день, чтобы закрепить завоевание. Чтобы у Кости не было дороги назад. Он изо всех сил торопился на самолет, в который была заложена бомба.

Галя назвала сумму за нотариальные услуги и процент за срочность.

– У меня с собой нет денег, – заметил Влад. – Ты заплати. Я тебе потом отдам.

Костя знал, что Влад не отдаст. Но это не имело значения.

– Доллары берете? – спросил Костя.

– Только рубли, – ответила Галя.

– А что же делать? – растерялся Костя.

– У нас тут рядом сберкасса. Можете разменять.

– Да возьми доллары, – заговорщически посоветовал Влад.

– Не имею права, – грустно ответила Галя.

Если бы деньги предназначались лично ей, Галя, конечно, взяла бы доллары. Но она была на государственной службе и должна была соблюдать финансовую дисциплину.

Костя и Влад вышли из кабинета. Женщина из очереди с брезгливым упреком посмотрела на Костю.

– А еще в шарфике…

– Что? – не понял Костя.

– Шарфик надели, а ведете себя как нахал, – объяснила женщина.

– А-а… – Костя постоял в раздумье. Потом наклонился к женщине и тихо спросил: – А где здесь туалет?

– Ну, вы вообще… – Женщина покачала головой. Может быть, ей казалось, что нахалы не должны посещать туалет. Либо она считала, что нахалы не имеют права общаться с приличными людьми.