Империя Тени. Эормия (СИ) - Анна Таира

Ника сделала шаг в сторону, но Лазиз крепко схватил её за локоть. Стало больно. Он раньше с ней так себя не вёл. В нём что-то очень сильно изменилось, своего жениха она не узнавала.

— Ты злишься… На меня? Что случилось? — удивилась Ника.

— Твой отец сказал мне кое-что пару минут назад. Точнее намекнул. Но я его услышал. Похоже, что его планы поменялись кардинальным образом, и я в них больше не вхожу…

— О чём ты?

Лазиз не ответил. Он бросил Нику на кровать и навалился на неё всем телом. В мужчине чувствовалась лишь ярость.

— Ты моя! Он обещал мне!

Ника попыталась выскользнуть, но Лазиз, коснувшись её шеи парализовал магией. Да, он был тёмным магом и Ника это прекрасно помнила, но он никогда не смел применять магию против неё.

— Ты моя… Я докажу это ему…

Лазиз впился губами как одержимый. Её тело было целиком в его власти, она не могла ему сопротивляться. Вот только он не знал, что побороть паралич для Ники легко. Она прервала оцепенение призвав волю. Цепи паралича рассыпались, и она ловким движением скинула с себя жениха. Теперь уже бывшего жениха.

Ника благодаря своему дару увидела, как забушевала магия в потоке мужчины. Он был в бешенстве, тёмные маги страшны в ярости, это Ника помнила очень хорошо. Она кинулась к подушке, достала кинжал, но Лазиз выбил оружие из её рук едва она взяла его в руки. Он ударил.

Ударил не рукой, но волной магии, словно молотом. Ника с грохотом упала и больно ударилась щекой о прикроватную тумбочку, но тут же поднялась на ноги. Теперь и в её глазах стояла ярость. Что бы там не произошло между ним и её отцом, такого отношения к себе она не потерпит.

Лазиз ухмылялся, смотря как Ника поднималась на ноги. Мужчина медленно подошёл к своей жертве, но она не осталась стоять спокойно, а попыталась ускользнуть. Лазиз вновь отбросил Нику на кровать, на этот раз он сковал её тело магическими клешнями. Всё её тело пронзила невыносимая боль, с губ сорвался немой крик.

Больно стало настолько что Ника не могла пошевелиться. Лазиз с упоением наблюдал как тёмная магия пробиралась в тело жертвы. Его глаза неестественно блестели.

Ника была приучена терпеть боль, отец тренировал в ней выносливость, но сейчас она не на уроках отца, и жених стал ей врагом. Будь он хоть трижды верховным магом ордена, она не позволит ему пытать себя. Ника стянула свой внутренний поток в комок и выпустила его вовне, отталкивая мужчину на другой конец комнаты. Лазиз с шумом ударился о стену.

— Как… ты…

Мужчина сделал медленную попытку подняться. Ярость в его глазах стихла. Ника уже вооружилась кинжалом, готовая в любой момент прервать жизнь своего врага. Ей для этого и приближаться вовсе не нужно.

Лазиз хотел вновь применить магию против Ники, но в дверь вломился князь. Он лишь коротко осмотрел открывшуюся сцену и встал между дочерью и её женихом.

— Вон из дома, — холодно и с нажимом произнёс отец.

— Это МОЙ дом, — зло ответил Лазиз, наконец поднявшись на ноги.

— Здесь нет ничего твоего. Убирайся прочь, пока я тебя не убил.

Лазиз подчинился, под пристальным ледяным взглядом Ники он медленно вышел из комнаты.

— Ты всё равно станешь моей, не надейся. Уже скоро, — сказал он напоследок.

Когда жених скрылся из виду, Ника посмотрела на отца. Выглядел он, как обычно, строго, холодно, отстранённо, и на дочь даже не смотрел.

— Он не вернётся? — спросила Ника, пытаясь привлечь его внимание.

Отец вопрос проигнорировал. Он глубоко вздохнул, словно принимал решение.

— Из комнаты не выходи, — приказал князь.

— Мы не уедем? Если ты думаешь, что я выйду за него замуж, то ошибаешься. Кем бы он ни был, пусть катится к лешему, — твёрдо ответила Ника, сжав до боли руку в кулак.

Князь помедлил с ответом.

— Свадьба состоится. Сегодня. Жди здесь, за тобой придут.

Отец направился к двери, а Ника в немом изумлении смотрела на него.

— Сегодня? Ты отдашь меня замуж после этого? Отец?

Ника не понимала, что происходит. Да, договорённости об их с Лазизом свадьбе было много лет, но как отец мог выдать её замуж за такого человека?! Он пытал её!

— Я не выйду за него! Отец!

Князь не ответил, он запер дверь на ключ и запечатал руной. Ника стучала в запертую дверь кулаками и в отчаянии не понимала отца. Она звала его, кричала, чтобы он открыл дверь, но отец её уже не слышал.

* * *

Про двух братьев, оставшихся ночевать в поместье по приглашению жениха как будто бы все забыли. Гелен с Самоном в недоумении наблюдали, как в поместье один за другим прибывали гости. Лазиз их знакомил, разъяснял кто есть кто, приглашал присоединиться к празднованию, и те с удовольствием присоединялись. Но к позднему вечеру все разошлись по своим комнатам, ссылаясь на усталость. В том числе и братья.

Гелен был трезв, он не выпил ни бокала, как бы ни настаивал Лазиз. У него была чётко поставленная цель — попасть в подвал, о котором ему снились кошмары с самого детства. И даже вся странность происходящего его не смущала. Он ждал ночи.

Вот только шум в комнате невесты Гелена насторожил, он было направился выяснить что случилось, и стал тайным свидетелем того, как жених покинул комнату, а потом отец запер бунтующую дочь. Весь разговор был хорошо слышен, и парень задался вопросом, а не является ли девушка следующей жертвой.

Гелен подождал где-то полчаса и, поставив брата следить на случай возвращения отца, достал отмычки. Вскрыть замок оказалось несложно, как и сломать руну, но в комнате никого не оказалось.

— Гелен? — раздался удивлённый голос девушки. Она вышла из тени, и как он её не заметил?

Наряд её удивил Гелена: она была одета на мужской манер в брюки и сюртук. Светлые каштановые волосы были заплетены в тугую простую косу. На кожаных ремнях поверх костюма висели сабля и пистолет. На спине в ножнах были прицеплены два кинжала. Девушка выглядела так, словно собралась на войну и была совсем не похожа на ту юную робкую особу, которой она показалась, прибыв в поместье.

Гелен поднял руки, заметив маленький нож у неё в руках. Она смотрела на него исподлобья, недоверчиво.

— Я не с ними. Пришёл помочь.

Девушка подошла ближе, осмотрела Гелена с ног до головы и спросила:

— Кто там, за дверью?

— Самон, мой брат, — ответил Гелен. — Я оставил