Венец Бога Справедливости - Елена Шихматова

— Не бойся!

Глаза Георга зло вспыхнули: он, Георгий Амадос Ти-Ирис, будет чего-то бояться, тем паче какого-то перстня! Георг резко поднёс перстень к пальцу, но едва он надел его, как тот вспыхнул ярким пламенем. Мгновения пламя продержалось в воздухе, не причинив вреда Георгу, а потом также быстро погасло. Сдержав крик от боли, юноша потерял сознание. Увидев всё это, Яромир не на шутку перепугался.

— Георг, Георг! — кричал он, пытаясь привести юношу в чувства, но всё было безуспешно.

От бессилия мальчик готов был плакать, но что-то сдерживало его, давало сил. Кто знает, быть может, это признак мужества и выдержки державных предков Яромира? Хотя скорее, это был страх перед тем, что же будет дальше: Георг неподвижно лежит, так что, кажется, он и не дышит, кругом лес, и ничего нет знакомого, родного. И не важно, что это Родина предков! "Ты прав, Георг, это не Родина. Мой дом, мой отец там, в Ридане, и мне так плохо без них. Очнись, прошу тебя: здесь у меня никого больше нет!.."

7 глава. А между тем в Ридане

Спустя часа полтора после случившегося Антонио сидел в кресле в комнате Яромира и молча, неотрывно смотрел на портрет сына. Ему казалось, что вот-вот откроется дверь, и сюда, как ни в чём не бывало, войдёт Яромир, увидев его, улыбнётся, начнёт о чём-нибудь говорить. На мгновения Антонио и вовсе терял связь с действительностью: ну как же так! Только что всё было; привычным образом, размеренно текла жизнь, и вдруг, в какой-то момент ничего этого не стало…. А было ли всё вообще? И что значит "реальность", если она столь призрачна и преходяща.

— Яромир, мальчик мой, — шептал эльф время от времени.

Вновь в его сознании открывалась дверь, входил мальчик. И вот, дверь, действительно, открылась, но в комнату вошёл не Яромир, а король Адельберт.

— Извини, если я потревожил тебя. Просто… просто я думал, что сейчас тебе лучше с кем-то побыть. Я решил, что ты здесь, и, как видишь, не ошибся.

— А где же мне ещё быть?

За окном послышался лёгкий шум, возраставший с каждым мгновеньем: начался ливень, и оба мужчины были рады грозе, нарушителю тишины, столь давящей сейчас своим бездействием.

— Слава Богам, что он хотя бы не один, — тихо произнёс Адельберт после продолжительного молчания, — а с Георгом.

— Не называй при мне этого имени! — зло ответил Антонио, — Жалкий предатель!

— Жалкий предатель?! — удивлённо повторил король. — С чего ты взял?

— Предатель оттого, что сразу не сказал: кто он, а жалкий потому, что так и не решился сказать!

— О Боги! Неужели в тебе говорит ненависть к драконам? Я думал, это в прошлом, но им, оказывается, до сих пор что-то вспоминают.

— Да никакой ненависти у меня к ним нет, в том-то и дело! И он об этом знал!

— Он почему-то боялся своего происхождения и всячески скрывал это. Когда же я случайно узнал его тайну, то не показал и виду, что всё понял.

Антонио удивлённо вскинул брови.

— Так ты знал?! Знал и молчал? Ты мог хотя бы мне сказать? Тем паче, что я приходил к тебе с подобными подозрениями. Разве ты забыл, что, когда он чудесным образом появился здесь, — последние слова маг произнёс с максимально возможной язвительностью, — я сразу сказал тебе о его невероятной схожести с принцем Каримэны, хотя я видел того четырёхлетним мальчиком!

— А зачем мне было говорить тебе? Мне, знаешь ли, хватало ваших перепалок и без того. Один случай в музее чего стоит!

— По-твоему, я — настоящий изверг!

— Нет, но согласись, ты плохо относился к юноше. Каждое фраза — намёк на разоблачение страшного шпиона.

— Я так не думал, но, поверь мне, ты ещё успеешь…

В комнату неожиданно постучали, но прежде чем сказать: "Войдите", Антонио докончил фразу.

— Ты ещё успеешь поразиться правде и вспомнить мои подозрения как ненапрасные! Войдите!

В дверях показался стражник, причём не дворцовый, но из северной башни, где находилось несколько тюрем.

— Простите, что побеспокоил, но мне сказали, что вы, Ваше Величество, и вы, Господин маг, здесь.

— Ничего, что случилось?

— Тот эльф, — стражник перешёл на совсем почти неразличимый шёпот, — которого вы, господин маг, привели с господином Абельским, он кричит и требует, чтобы его отвели к королю. Он, конечно, в подвальных камерах, но, всё-таки ТАК возмущаясь, можно может привлечь внимание не только заключённых. Король понимающе кивнул.

— Хорошо, правильно, что пришли — мы сейчас придём. Идите, солдат.

— Слушаюсь!

— Что, даже не хочешь пригласить его во дворец?

— Нет, от греха подальше, нет. Я уж лучше сам к нему спущусь, ведь узнай кто-нибудь, что мы незаконно, да ещё в тюрьме держим короля западных эльфов! Страшно вообще подумать: какой это может вызвать резонанс.

— Ну, ты сам повелел его туда запереть. Тут уж ни я, ни господин Абельский не причем.

— Ладно, не ехидничай, я же не знал, что это король западных эльфов, а ты вот видел его, узнал, и всё равно не отменил приказ. Ну ладно, Георг, но ты-то, ты!

— Да знаю — просто попакастить ему хотелось, насолить, понимаешь. Ведь, это не кто-нибудь, а он собственного сына в лесу бросил!

— Может, это без его ведома сделали.

— Да ладно, Адельберт. Вот ты, когда у тебя сын родился, что не сидел под дверью, не ждал, когда тебе твоего ребёнка покажут?

— Ну, сидел, конечно же, но… мало ли как здесь могло случиться? Его ведь могло вообще в тот момент во дворце не быть.

— Да нет, во дворце он был. Я, знаешь ли, случайно, но, когда жил там при их дворе, то слышал эту душещипательную историю от королевы, как Александр вбежал в комнату, как обрадовался родившемуся наследнику. Я бы, может, ещё тогда всё понял бы, но принца их в тот момент, аж, на два года, отослали в один из храмов для прохождения курса жреческой науки.

— Да… Ладно, будем как-нибудь выходить из положения. Ты идёшь сейчас со мной?

— Иду, очень уж хочется побеседовать с ним.

***

Король и маг спустились в подвальные помещения северной башни, пройдя до самого конца коридора, они вышли на лестничный пролёт, ведущий в небольшой закуток, являющийся как бы ещё одним этажом — здесь, обычно, держали самых опасных преступников. Хорошую славу заслужил король западных эльфов! Но всё-таки, оправдательных моментов в сторону Антонио и Адельберта тоже можно было найти, и весомых: во-первых, Александр VI начал незаконную войну, а во-вторых, он, действительно желал смерти собственному ребёнку.

Король и маг зашли в комнату для допросов, куда им вскоре привели эльфа. Едва он сел на узенькую табуретку, как тут же стал возмущенно кричать на своих захватчиков.