Великий побег - Сьюзен Филлипс

Панда потер большим пальцем ее плечо:

– Этта... Потрахаться хочешь или как?

Она отпрянула:

– Нет.

– А ведешь себя так, словно хочешь.

– И вовсе нет!

Он прошелся ладонью по грудной мышце и бросил взгляд в сторону телевизора:

– Ну, тем лучше.

Некая безумная часть ее подзадоривала поинтересоваться, почему это «тем лучше»? Люси крепко сцепила зубы.

Панда снова перевел на нее взгляд:

– Да я люблю это дело по-грубому, а ты видно, что слабачка. – Он ущипнул ее за бедро: – Уверена, что не передумаешь?

Люси отдернула ногу и потерла место, которое он так болезненно ухватил:

– Уверена.

– С чего ты решила, что тебе не понравится?

Панда все еще маячил над ней, и сердце ее бешено колотилось. Девять лет под бдительным надзором телохранителей не пропали даром: она считала, что ее безопасность – штука само собой разумеющаяся. Но за дверью номера не торчали агенты, готовые в любой момент прийти на помощь. Люси была одна-одинешенька.

– Просто знаю и все.

– Из–за тебя мой отпуск летит к чертям собачьим. Ты хоть это понимаешь? – скривил он садистские губы.

– Я тебе плачу.

– Да только я решил, что ты мне недостаточно хорошо платишь. Я с самого начала говорил тебе прямо, что хочу потрахаться. – И потянулся к простыне, в которую закуталась Люси.

Люси вцепилась в нее обеими руками:

– Ну-ка, прекрати! Отстань!

Что-то беспокоящее мерцало в его глазах.

– Тебе понравится. Я сделаю так, что тебе понравится.

Звучало, как реплика из дешевого фильма, но он выглядел так, будто бы придумал ее сам от начала до конца. Люси не могла поверить в то, что происходит. Она отпрянула и вжалась в изголовье кровати – и испуганная, и взбешенная.

– Ты и пальцем  меня не коснешься. А знаешь почему? Потому что только попробуй, и вся мощь правосудия Соединенных Штатов обрушится на тебя!

– Твое слово против моего, – скривил он губы.

– Точно. Бывший зек и дочка президента. Вот и прикинь.

Она наконец-то проникла в эту тупую башку. Ее колкость задела его, и, мрачно бормоча, он уполз в свою пещеру.

Люси все еще не двигалась с места, прижавшись спиной к изголовью, пульс не унимался. Она судорожно прижимала к груди простынь, словно эта тонкая преграда могла бы защитить, если бы Панда передумал.

Это конец. Этот неандерталец сделал за нее выбор. Она и дня не сможет провести с ним, только не после такого. Перво-наперво с утра позвонит семье, отыщет аэропорт и улетит домой. Завершились приключения байкерши Гадюки.

Вернуться домой ради чего? К разочарованной ею семье? К работе, которую она начинала ненавидеть?

Люси закуталась в простыню, в эту свою хилую броню. Ну почему он не мог остаться безвредным скитальцем, перекати–поле? Позволил бы ей прибиться на время, поездить с ним, не причиняя ей никаких хлопот? Она снова зажала голову между подушками, внутри бурлили тревога и негодование. Сквозь просвет она наблюдала за ним через узкое пространство между кроватями. Стены тут тонкие. Люси боялась смежить веки. Если он хоть чуть пошевельнется, она закричит. Наверняка даже в таком убогом мотеле кто-нибудь да услышит.

Он лежал на спине, скрестив лодыжки, устроив пульт на груди, чернильные волосы торчали вверх, рассыпавшись по подушке. С грузовиков Панда переключился на рыбалку. Выглядел он совершенно расслабленным и совсем не производил впечатление мужика, у которого на уме изнасилование.

Абсолютно, полностью расслабленным...

Может, то мерцающий свет от экрана телевизора сыграл с ней шутку, только она могла бы поклясться, что узрела смутную улыбку удовлетворения, игравшую в уголках тонких губ.

Люси пригляделась. Даже чуть сместила подушки, чтобы удобней было рассмотреть. Нет, она не вообразила себе. Он действительно выглядел скорее самодовольным, чем разозленным.

А точнее – похож на человека, который откопал наилучший способ избавиться от нежеланной обузы, а заодно стать на тысячу долларов богаче.

На следующее утро она оделась в ванной и не заговаривала с Пандой, пока их не обслужили в блинной: местечке, втиснувшемся между заправкой и дешевеньким магазинчиком. Среди обедавших здесь затесалось несколько женщин, но в основном публика состояла из мужчин, носивших бейсболки, чье разнообразие варьировалось от принадлежности к дальнобойщикам до приверженности к спортивным командам. Мужчины провожали Панду подозрительными взглядами, но никто не обращал внимания на Люси и ее круглый живот.

Панда шумно отхлебнул из кружки кофе, потом навалился на блинчики и стал жевать, по своему обыкновению не удосужившись закрывать рот. Тут он заметил, что она пристально смотрит на него, и насупился. Ее убежденность, что прошлой ночью он ею манипулировал, поколебалась. Она почти уверилась, что он умышленно старается запугать ее, но полностью доверять своим инстинктам в нынешней ситуации не могла.

Люси пристально изучала его, обращая особое внимание на выражение глаз, когда произнесла:

– И многих ты женщин принуждал силой?

Она увидела это. Мелькнувшее негодование, которое он почти немедленно притушил, наполовину прикрыв веки и шумно хлебнув из кружки:

– Смотря что ты понимаешь под принуждением.

– Ты знал, когда этим занимался. – И тут она решилась: – Должна признать, прошлая ночь была познавательной.

Его брови сошлись вместе:

– Познавательной? Считаешь, это было так интересно?

Только не в тот момент. Но сейчас? Уж точно занятно.

– Может, будь ты актером получше, то блестяще бы справился.

Его настороженность возросла.

– Не понимаю, о чем это ты.

Она не обратила внимания на его бурчание.

– Ясно же, что ты хотел от меня избавиться, а что лучшее ты мог придумать? – Он зловеще сжал губы и принял такое угрожающее выражение, что Люси пришлось собрать всё мужество, чтобы поставить на стол локти и встретить его взгляд. – Я никуда не собираюсь, Панда. Ты со мной повязан. – Тут чертик подтолкнул ее, и она показала на уголок своего рта: – У тебя тут крошка прилипла.

– Мне плевать.

– Ты уверен? Ты же такой у нас привередливый едок!

– Если тебе не нравится, ты знаешь, что тебе делать.

– Да. Полететь домой и послать тебе чек на тысячу долларов плюс расходы.

– Ты чертовски права, «плюс расходы».

Он салфеткой вытер рот, скорее следуя рефлексу, чем сдаваясь.

Она сплела пальцы на кружке с кофе. Он мог выкинуть ее на обочине в любой момент и исчезнуть, но хотел денег, поэтому не сделал этого. Сейчас он пытался ее запугать и все еще пополнить свои наличные. Да его можно только пожалеть.