Эйлин - shellina

— Ну что ты, милочка, как ты такое спрашивать можешь? Вначале Джон его продержал в лаборатории. Уж чем они там занимались, я не знаю, но сам Джон в полном восторге, он давно так не развлекался. А затем мы гуляли в саду. Северус очень любознательный, мы прекрасно провели время. Но что же я, идите уже, а то наши голодные мужчины устроят бунт.

За столом Северус болтал без умолку, рассказывая, что они с Джоном начали выращивать кристаллы, и что в этом нет ни капельки магии, а Джейн знает все-все названия растений, и что он, Северус, тоже будет все их знать. Эйлин успокоила его, пообещав, что они спустятся в лабораторию и посмотрят на то, как растет кристалл, если Северус сейчас немного помолчит и поест не разговаривая.

В лаборатории Эйлин долго смотрела в емкость с водой и никак не могла понять, где там кристалл.

— Мама, ну он же еще растет, — Северус покачал головой, явно кому-то подражая.

— А, ну да, как я могла забыть, — пробормотала Эйлин, уводя Северуса наверх.

День был настолько переполнен событиями, что Северус заснул почти сразу, как улегся. Эйлин недолго посидела у постели сына и направилась в свою спальню. Там она упаковала костюм, чтобы отнести его в химчистку — самостоятельно отчищать его от пятен травы, крови и бог знает чего еще она не решилась. Бросив на кровать книги, женщина приступила к изучению бумажника.

Создавалось впечатление, что хозяин бумажника плохо представлял себе, что это за вещь и зачем она ему нужна.

Бумажные фунты лежали вперемешку с мелочью, среди которой попадались странного вида монеты — их Эйлин откладывала в сторону. В одном из отделений лежал ноздреватый камешек, крошечный хрустальный флакончик, наполненный прозрачным раствором, с криво наклеенной этикеткой с буквой V, а также серебряный медальон на короткой цепочке со стилизованной буквой S виде змеи. Похоже, Реддл пребывал в таких расстроенных чувствах, что швырнул в Эйлин бумажник, совершенно забыв, что кроме денег в нем находится что-то еще.

Все эти предметы не говорили Эйлин ни о чем, но, помня свой неудачный эксперимент с Книгой, она решила лишний раз не прикасаться к вещам, принадлежащим магу.

Денег же было много, почти пятьсот фунтов в крупных купюрах.

— Интересно, а как он собирался мне платить? Думал, я ему сдачу отсчитывать буду? — нервно хихикнула Эйлин. — Скорее всего, мистер Реддл вообще платить не собирался. Козел, — резюмировала женщина, собрав все вещи, кроме денег, обратно в бумажник, и пряча его в ящик стола.

Уснуть сразу не получилось, и Эйлин решила почитать принесенные книги.

Однако ничего нового ей узнать не удалось. Практически все источники повторяли легенду, рассказанную ей библиотекарем, с незначительными вариациями.

— Нужно узнать версию магов, — проговорила женщина и вдруг осознала, что совершенно не помнит, забрала она Книгу из злополучного сквера или нет?

Так и не вспомнив, она посмотрела на часы. Часы показывали одиннадцать. Спать не хотелось, и Эйлин решила съездить на место и выяснить все наверняка — при этом не пожалела для себя пары нелицеприятных эпитетов, ведь научись она аппарировать — кажется, Реддл так называл это действо, — то никуда ехать не пришлось бы.

Выбравшись из дома через французское окно в комнате Северуса, чтобы не тревожить обитателей дома, она решительно направилась на стоянку такси, находящуюся неподалеку. Помимо денег, в кармане джинсов лежала палочка, которую она решила с этого дня всегда носить с собой.

И хотя толку от нее было немного, разве что в глаз ткнуть, но наличие палочки придавало Эйлин некоторую уверенность.

Книга лежала там же, где ее оставили — на скамейке, так что времени на поиски Эйлин тратить не пришлось. Она заранее договорилась с таксистом, что тот ее дождется и увезет обратно. Вернулась она через час после того как ушла, тем же маршрутом через комнату Северуса. Постояв немного у постели сына, она ушла в свою комнату.

На этот раз сил хватило только на то, чтобы раздеться и забыться тревожным сном.

Следующая неделя прошла спокойно. В растворе Северуса стали появляться крупицы кристалла, которые он каждый день торжественно демонстрировал матери, работа над университетскими текстами сильно не напрягала, и Эйлин решила, что все обошлось. Что все ограничения и условия выполнены, и она действительно больше не увидит Реддла.

Книги она вернула в библиотеку на следующий же день.

— Что, так скоро? — удивился библиотекарь.

— Да, получается, что вы мне самую полную версию рассказали, больше уже нечего добавить, — улыбнулась Эйлин.

— Если что-то понадобится, приходите, — библиотекарь благосклонно кивнул женщине и направился к студенту, растерянно стоящему перед стеллажом. — Что вы ищете, молодой человек? Может, я смогу вам помочь?

Все это время Эйлин не могла себя заставить вновь открыть Книгу, отговариваясь сотней различных причин.

А ровно через семь дней в дверь коттеджа мистера и миссис Хадсон постучали.

Эйлин в это время находилась вместе с Северусом в их флигеле — они рисовали лошадь.

— Эйлин, дорогая, к тебе пришли, — миссис Хадсон отошла от двери, пропуская перед собой высокого мужчину, одетого в странного вида плащ. В руках незнакомец держал трость с набалдашником в виде головы змеи, однако Эйлин заметила, что он не хромает, значит, трость имеет другое назначение, кроме очевидного. Так как Эйлин сидела на полу, ей пришлось задрать голову, чтобы как следует рассмотреть гостя. У мужчины были очень светлые длинные волосы, забранные в хвост, и холодные серые глаза. Очень надменный, он сразу ей не понравился. «Неужели хороший человек?» — хихикнула в голове Эйлин паранойя.

— Эйлин, вы меня не узнаете? — голос блондина был под стать внешности: холодный и надменный.

— Нет, а почему я должна вас узнать? — настороженно спросила Эйлин, поднимаясь с пола.

— Ну конечно, вы меня не узнаете, вы были совсем еще ребенком, когда я имел честь гостить в доме ваших родителей. Позвольте принести вам мои запоздалые соболезнования в связи с их гибелью — к сожалению, я не знал, где вы находитесь, и не мог принести их раньше.

— Может быть, вы все-таки представитесь? — Северус притих и настороженно смотрел на незнакомого мужчину.

— Я Абраксас Малфой, и я здесь по пр… по просьбе моего друга мистера Реддла.

«Началось, — тоскливо мелькнуло в голове у Эйлин. — Ну вот почему бы ему просто не оставить меня в покое?» — а вслух она произнесла:

— И что же понадобилось от меня мистеру Реддлу?

Глава 8.

Малфой молча рассматривал стоящую перед ним молодую женщину и мучительно соображал, с чего бы начать ответ на вполне конкретный вопрос, который ввел его в некоторый ступор. Он не привык к подобному. Эйлин Принц, Абраксас категорически отказывался называть ее про себя Снейп, должна была вначале завести ничего не значащий светский разговор, затем предложить гостю чай, а уж потом они перешли бы к обсуждению тех моментов, которые ему поручил выяснить Темный Лорд. Хотя поручение Темного Лорда можно было выполнить и за чаем.

Когда два дня назад Игорь принес тонкую папку с информацией об интересующей Лорда женщине, Абраксас не узнал Эйлин на колдографии, где она сидела на коленях в траве посреди буйной растительности какого-то сада. Все, что он знал об Эйлин Принц, кричало, что эта спокойно улыбающаяся сыну молодая женщина просто не могла быть ею. Он помнил Эйлин как угрюмую, капризную и очень избалованную девочку, которая всегда поступала так, как ей хотелось. Однажды ей захотелось какого-то маггла, и она ушла из дома после грандиозного скандала, громко хлопнув дверью. После этого о ней почти пять лет ничего не было слышно. Эйлин даже не присутствовала на похоронах родителей, и, как ему по секрету сообщил его поверенный–гоблин, не прибыла на оглашение завещания, по которому все переходило ее сыну. Этого сына Принцы тоже никогда не видели, но знали о его существовании: родовые гобелены — очень разумное изобретение.

Сам же Малфой видел ее в последний раз так давно, что не узнал бы, даже если бы от этого зависела его жизнь. Тем более он не узнал бы ее в этой спокойной безмятежной женщине с очень короткими волосами, которые завивались на концах и постоянно норовили упасть ей на лицо. Эта безмятежность, а также искусный, почти незаметный макияж сделали из Эйлин практически красавицу, хотя Принцы никогда не славились красотой.

Еще день ушел на то, чтобы поднять все колдографии, которые Малфою удалось разыскать, и сравнить их. С некоторым удивлением он признал в женщине Эйлин Принц и отправился с докладом к Лорду, который пребывал в последнюю неделю просто в отвратительном настроении, но по какой-то причине не выражал этого открыто, просто количество яда в его речи превысило все возможные пределы.

И еще одно обстоятельство, заставившее его ближайшую свиту недоуменно переглядываться — он почти все время молчал, а если и открывал рот, то говорил только по существу.