Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

И тут Зоя сломалась и зарыдала:

— Я не хотела этого, мама, совсем не хотела. А всё моя глупая самоуверенность и ещё нетерпеливость. Меня задело за живое, что Витольд, в отличие от других ребят, которые сразу падали к моим ногам, сам падать не спешил…вот я и погорячилась.

— Повторяю, расколдуй мужа, — мать взяла Зою за руку. — Исправь ошибку, ведь она тебе самой уже поперек горла встала.

— Но Витольд тогда уедет, — продолжала плакать Зоя.

— Возможно, но это его право.

— Что же мне делать?

— Слушай внимательно, — и мать обняла дочь, успокаивая ее, — я тут посоветовалась с сестрой, твоей теткой…

— И что?

— Не перебивай…Так вот, мы с ней рассмотрели несколько вариантов и решили, что тебе стоит забеременеть.

— Забеременеть?

— Да. И если 29 февраля ты зачнешь, то обязательно родится девочка, подходящая для нашего рода.

— То есть, ведьма?

— Прекрати, когда ты так говоришь, я сразу представляю себе Бабу Ягу, летающую на метле. А этой гадости в роду Коляда никогда не было.

— Ну, хорошо, — немного успокоившись, Зоя отодвинулась в сторону. — Я рожу ребенка, и что?

— Там будет видно. Но если Витольд все же уедет, у тебя на память от него останется доченька.

— Ох, мама…

— И пообещай, что не будешь держать зла на мужа, — серьезно продолжила мать, — потому что он — не твоя частная собственность, а свободный человек и имеет право выбора. Пойми, доченька, за все в жизни надо платить, и если уж наделала глупостей, постарайся их исправить и сделай выводы на будущее. А то, если будешь упрямиться, жизнь накажет тебя еще сильнее. Так что не гневи Господа, умоляю.

Той же ночью, тихо прокравшись на кухню, Зоя разложила карты на мужа и с ужасом убедилась, что мать не только была права, но и пыталась помешать ещё худшей беде. "Господи, если Витольд останется со мной, то умрет!" — у Зои даже волосы поднялись дыбом на затылке, руки покрыло "морозом", а в висках застучало так, что женщина едва не лишилась чувств. "Смерти я никому не желаю, а уж любимому — и подавно. Он должен как можно быстрее уехать, а чтобы не возникло желание вернуться, лучше ему не знать о ребенке".

Поэтому со следующего дня женщина без колебаний начала воплощать в жизнь план матери. Только воплощать с одной поправкой — не дать будущей дочери ведьмовской судьбы. "Достаточно и моей истерзанной жизни, — размышляла Зоя. — Колдовство личного счастья не приносит, а таким, как я или мать, вообще несёт лишь одиночество. Пусть уж лучше мой ребенок живет обычной жизнью нормальной женщины и ничего не знает о ведовстве".

И как только Зоя убедилась, что забеременела, то с помощью матери сразу провела обряд, отпускающий мужа на свободу.

— Заколдовать всегда легче, чем расколдовать, — объясняла ей мать во время церемонии. — А поскольку ты беременна, то лучше мне подстраховать тебя, чтоб избежать неожиданностей, ведь когда чары возвращаются к тому, кто их наслал, всякое может случиться.

Поэтому, когда тело Зои скрутила боль, мать сразу же вызвала "скорую" и отвезла дочь в больницу. Беременность спасли, состояние Зои стабилизировалось, анализы были хорошими и через три дня ее выписали домой. Но Витольд, ошалевший от непонятных чувств, вдруг свалившихся на него, так ничего и не понял, словно чумной, он слонялся по городу, бросив все дела, и даже не заметил, что жены нет дома.

А Зоя, вернувшись из больницы, посмотрела на мужа пустыми глазами и предложила ему съездить в Литву навестить родителей. И хотя ей пришлось немного поколдовать, чтоб отъезд для Витольда стал насущной потребностью, она об этом не жалела, потому что устала каждый день бояться за жизнь любимого. Поэтому и упаковала его чемоданы без слез, и провела на вокзал, улыбаясь, а потом долго стояла на пустом перроне, чувствуя, что это уже — всё.

И вот теперь Ольга ударила мать по наболевшему, подсознательно почувствовав правду, и хоть высказалась грубо, но так оно, в сущности, и было — Зоя зря истратила свою любовь, превратив её в горькое воспоминание. Конечно, прошло время, и в жизни красавицы вновь появились мужчины. Зоя без колебаний заводила романы и меняла любовников так часто, как самой хотелось, но при этом всегда соблюдала главное правило — никогда никого не принуждать.

6

Вечер заканчивался, а Ольга всё не возвращалась. Зоя волновалась, но упрямо сидела, уставившись в стену, ожидая дочь. "Как только она появится, сразу все расскажу, — решила женщина. — Всю правду без прикрас, и пусть сама решает, осуждать меня или жалеть…потому что жить так дальше я больше не могу и не хочу! И вообще — Ольга должна знать правду, это ее право".

Зоя поднялась с дивана, вышла на балкон и стала всматриваться в темноту ночи, щурясь от блеска фар проезжающих по трассе автомобилей. Переведя взгляд на двор их дома, она вдруг разглядела под "грибочком детской площадки одинокую фигуру. "Родная", — прошептали Зоины губы, и через мгновение она выскочила из квартиры и помчалась вниз по лестнице.

А Ольга уже давно перестала плакать, а щека её болеть. Но домой идти было стыдно из-за того, как она поступила с самым дорогим в своей жизни человеком. Девушка сидела на площадке уже третий час и готовила "речь извинения", но все ее усилия пропали даром, потому что вдруг рядом уселась мама и обняла ее. А потом они вдвоем поплакали сладкими слезами перемирия, и пошли домой. И уже в темноте кухни (обе почему-то не хотели зажигать свет), Зоя рассказала дочери правду о ее отце.

Ольга помолчала, переваривая новость, а потом спросила чуть охрипшим от слез голосом:

— Значит, он даже не знает, что у него есть я?

— Не знает. И прошу тебя — не ищи с ним встречи, потому что я до сих пор не уверена, что это безопасно.

— А ты больше не раскладывала карты на отца?

— Никогда.

— Может, попробуешь сейчас, ведь больше двадцати лет прошло?

— Ладно, давай попробуем.

Ольга зажгла свечу, поставив ее в центр стола, а Зоя, помолившись и попросив у Бога прощения, принялась выкладывать карты на стол.

— Смотри, с ним все хорошо… дважды женат… а вот детей я что-то не вижу, есть только ты и все. Смотри, вот Дама легла, это я в том, "что было". А "что будет?". Слава Богу, ничего страшного уже не случится, — и Зоя быстро перемешала колоду, спрятала карты, а затем встала и вымыла руки. — Думаю, ты сможешь разыскать Витольда, когда захочешь, у меня где-то остался адрес его родителей, поищу при случае.

— А ты?

— Меня не проси, а то, чувствую, стоит мне появиться рядом, и проклятие захочет вернуться.