Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев

– Что? Калокир? Изменник и сумасброд?

– Совершенно верно. Два молодых сумасброда договорятся! А то, что этот прохвост – ещё и изменник, тоже неплохо. Видя себя через год уже василевсом, он ни за что не допустит руссов на нашу землю. Зачем ему разграбленная Империя? Да и что это будет за император, приплывший к трону по рекам крови ромеев? Кроме того, Святослав ни с кем всерьёз говорить не станет, кроме как с ним. Дадим ему чин патрикия, и пусть едет.

– Ты прав, – признал василевс, – пожалуй, нам нужно выиграть время, хотя бы год. Войну на два фронта мы не потянем. В следующем году, я надеюсь, Сирия будет нашей. И вот тогда…

Через двое суток дромон «Константин Великий» под командованием друнгария императорских кораблей отплыл в Херсонес.

Глава четвёртая

Когда Калокир проснулся, вся его комната была жарко залита солнцем. Уличный шум едва доносился через цветущий сад. Иоанн не сразу сообразил, где находится. Белокурой Мари с ним не было. Голова болела не очень сильно. Когда остатки тумана из неё выплыли, он припомнил, что куртизанка его покинула ночью, перед зарёй. Сделав небольшое усилие, он поднялся, оделся, взял колокольчик и позвонил. Слуга вошёл тотчас.

– Рагнар ушёл? – спросил Иоанн.

– Да, ночью. За ним явился посланный из дворца.

– А за этой девкой, которая здесь провела со мною ночь, кого-нибудь присылали?

– Нет, господин, – ответил слуга, весьма удивлённый таким вопросом, – за нею не приходил никто.

– Хорошо, иди. Пусть мне приготовят ванну.

Спустя полтора часа Иоанн – подвитый, надушенный и одетый как горожанин знатного рода, не состоящий на службе, сидел за столиком и ел плов под своим любимым чесночным соусом, запивая его тулузским вином. После осушения второй чаши, в комнату заглянул слуга.

– Дворцовый чиновник, – доложил он.

– Как его зовут?

– Никифор Эротик.

– Чёрт побери! Носитель этого имени мне уже начинает надоедать, хоть я с ним ни разу и не встречался. Но всё равно я приму его.

Слуга удалился, и вошёл тощий, чуть выше среднего роста, светловолосый юноша с голубыми глазами и длинным носом. Одет он был весьма бедно. На поясе у него висела чернильница. Поклонился гость так изысканно, словно от него пахло духами бог знает какой цены. Но пахло от него рыбой.

– Ты что, спал в бочке, как Диоген? – спросил Калокир, разглядывая его с большим любопытством.

– Нет, в ещё менее пригодном для жилья месте – в хижине рыбака, – объяснил чиновник, – счастье ещё, что он сам был в море, а его жёнушка если в чём-то и уступает Мари, то не…

– Сядь! – перебил будущий патрикий, поморщившись, словно от зубной боли, – сядь и скажи мне, кто ты такой и за каким чёртом сюда явился?

Непринуждённо расположившись в кресле, гость отрекомендовался:

– Меня зовут Никифор Эротик. Я состою в звании спафария и работаю с логофетом.

– А почему ты пропах весь рыбой, если без шуток? Это что, новый вид духов?

– Да кто я такой, чтоб с тобой шутить? – пошутил Никифор, – но если хижина рыбака тебя не устраивает – считай, что я был на пристани.

– А! В таком случае, ты забыл упомянуть ещё одного своего начальника! Не Игнатий ли Нарфик его зовут?

– Ты думаешь, я – шпион? – лениво промолвил юноша, – бог с тобой! Я не смог бы стать им при всём желании, меня знает в лицо весь Константинополь.

– Зачем же ты околачиваешься по всяким злачным местам?

– Вот странный вопрос! Злачные места ровно для того существуют, чтобы по ним околачиваться. А что, разве пристань – злачное место?

– Весь этот город – паскуднейшее из мест! Скажи мне, дружочек мой, почему во дворце тебя ещё терпят?

– Я никогда никого об этом не спрашивал, – равнодушно пожал плечами Никифор, – наверное, потому, что я никогда не отказываюсь от сложной работы. Кстати, мне поручили тебе сказать – хиротония состоится сегодня днём, через два часа.

– Хиротония? Что это?

– Церемония посвящения тебя в чин патрикия. После этого нужно будет пойти в Сенат, где тебе вручат верительные грамоты, как послу. Потом состоится молебен в святой Софии. И трапеза во дворце.

– Нельзя ли отложить всё это до завтра? – спросил Калокир, сделав два глотка из золотой чаши.

– Конечно, можно.

Этот ответ очень удивил будущего патрикия. Он поставил чашу.

– Кто ты такой, чёрт тебя возьми? Кто дал тебе право решать такие вопросы, притом за одну секунду?

– Меня зовут Никифор Эротик, – спокойно повторил гость.

– Да ты что? Ну тогда скажи мне – решили, наконец, или нет, сколько золота я повезу в Киев?

– Да. Пятнадцать центариев.

Калокир икнул. Дар речи вернулся к нему нескоро.

– Степь кишит печенегами! – вскричал он, – скажи мне, какая сила сможет сберечь от них полторы тысячи фунтов золота?

– Никакая, – снова пожал плечами Никифор, – если ты всюду будешь кричать о том, что везёшь его.

Иоанн провёл ладонью по лбу. Он был сильно бледен.

– Что ты городишь? Если об этом здесь уже знают все, в степи будут знать дней через пять-семь!

– Я – не все, – скромно возразил Никифор Эротик. Взглянув на него с презрением, Калокир опорожнил чашу.

– Кто из руссов сейчас торгует в Константинополе? – спросил он, задумчиво почесав горбинку своего носа.

– Всеслав из Новгорода. Но он, насколько я знаю, не собирается отправляться в обратный путь.

– Соберётся, – решительно заявил Иоанн, – короче, ваша охрана мне не нужна.

– Ну, не нужна – значит, не нужна, – спокойно сказал Никифор, – стало быть, торжества откладываются до завтра?

– Да.

Чиновник поднялся, и, поклонившись, вышел. Калокир также стал собираться в путь. Через полчаса он шагал по Месе в сторону Лаодикийских ворот. Солнце жгло сильнее, чем накануне. Иоанн много раз подходил к фонтанам, чтобы омочить голову и напиться. На главной улице города кое-где были небольшие рыночки. Торговали всем, от пряников до коней. И всё пользовалось спросом, так как народу шло множество. Горожане косились на Калокира с недоумением. Оно было вызвано тем, что богатый юноша, явно иногородний, осмеливается гулять по Константинополю без охраны. Однако, воры особым своим чутьём понимали, что этот юноша – не из тех, на ком можно поживиться без риска. Решив купить какой-нибудь пирожок, Иоанн свернул к торговым рядам и начал локтями прокладывать себе путь сквозь толпу. И вдруг его схватил за руку старый евнух с жёлтым лицом, заплывшими глазками и трясущимися губами. Он пропищал:

– Господин! Не хочешь ли провести ночь с женщиной? Великолепная женщина, клянусь честью!

– Её честью или своей? – спросил Иоанн, оглядев урода, – можешь не отвечать. Ты лучше скажи мне, мальчики есть?

– Есть! – с восторгом причмокнул сводник, – такие ангелы!

Рассмеявшись, Калокир вырвал свой рукав из руки скопца и продолжил путь, потому что есть ему расхотелось.

Перед воротами и под их невысоким сводом была ужасная толчея. Люди, мулы, повозки – всё сбилось в кучу, всё