Гамбит старого генерала - Я. Таляка

Звучит угрожающе, но на самом деле абсолютно безобидно. Пленник сам задает величину той силы, с которой Сеть давит на него; чем больше он дергается, тем плотнее укутывает его волшебство и тем меньше он способен дергаться. Дышать при этом не очень легко, но можно; правда, чтобы не повредить барабанные перепонки, желательно делать это ртом. Постепенно силы еще раз, теперь уже окончательно, уравновешиваются, их колебания затухают и жертве ничего не остается как ожидать решения своей участи.

Существует несколько способов, с помощью которых можно избежать подобного унизительного и неприятного заключения. Знающий человек вполне способен применить любой из них для собственного спасения или вызволения дружественных лиц.

Это и магическая защита, и заземление, что наряду с электрическими сигналами здорово влияет так же и на всякое магическое творчество. Можно попытаться проткнуть пузырь мечом или даже пробить в нем брешь с помощью огнива или зажигалки — сработает, если накладывающий чары маг не предусмотрел этой возможности и не внес в формулу соответствующие коррективы. Многое можно сделать.

Если ничего под рукой не оказалось, то и тогда не все потеряно. Существует неплохой способ самостоятельно и безо всяких подручных инструментов, выбраться из сети — это здоровый, спокойный… сон. Да, да, да, именно сон. При условии, конечно, что он спокойный. Или спокойное бодрствование, если у пленника хватает выдержки. Не имея подзарядки от жертвы, пузырь постепенно расслабляется, то есть через какое-то время приходит в такое состояние, что теряет способность ее в себе удерживать и, при достаточно резком усилии, бесследно и безвредно разрушается. Все, всем привет. Встаем, отряхиваемся и делаем ноги.

Но все это, конечно, если маг, поставивший ловушку, даст вам достаточно времени. К несчастью для хоботуна, д'Аранж не собирался с ним расставаться и трость Лорда-Протектора зорко следила за тем чтобы уровень напряженности поля Ловчей Сети не падал ниже критической отметки. Предполагалось, что трость будет подпитывать кокон из встроенного в набалдашник аккумулятора. Когда д'Аранж был рядом, так и происходило, однако у одушевленного магического предмета давно была выработана и альтернативная методика. Когда трости начинало казаться что Сеть слабеет, она подползала поближе (не удивляйтесь, трости некоторых магов способны и не на такое), подстегивала пленника легким электрическим разрядом и зверек, дергаясь, сам подзаряжал собственную тюрьму. Сеть становилась прочнее и туже, зверек в радужном пузыре кряхтел и замирал, удовлетворенно замирала и хитрая трость Лорда-Протктора.

Таким образом, о свободе неведомой зверушке оставалось лишь мечтать и глядеть на мир сквозь прозрачные, переливающиеся зыбкой поволокой, стены узилища. Видно, правда, было не очень то и много, ведь сжатая Сетью, она даже головы повернуть не могла. Земля, трава, листья, какая то букашка. Впрочем, если далеко скоситься и постоянно контролировать бьющийся в истерике хоботок, то краем глаза становится видно обоих людей.

Если бы на месте глупого зверька оказался профессиональный соглядатай, чьей первоочередной целью была не собственная безопасность, а наблюдение за девушкой и сбор сведений о ее окружении, то он все еще мог продолжать шпионить. Ситуация, конечно, скверная, если вообще не безнадежная, но настоящий рыцарь плаща и кинжала, на то и рыцарь, что никогда, даже в самой сложной обстановке, не отчаивается и доводит дело до конца.

Не поторопись д'Аранж на поляну, поговорить с девушкой, то он наверняка бы заметил, что носатый зверек, вопреки своему несерьезному виду и щекотливому положению, именно, как настоящий шпион себя и повел. И теперь не спускает с Лорда-Протектора маленьких, блестящих, внимательных и злых глазок.

Увы. Чародея в тот момент волновали гораздо более простые и конкретные вещи, а именно характер разговора с незнакомкой. Как то она отнесется к появлению мага?

Только представьте, вы — одинокая, хрупкая девушка, вдали от какой бы то ни было цивилизации, с боем пробиваетесь сквозь непроходимые леса, переполненные чудовищами и дикарями. Дергаетесь от малейшего шороха, опасаясь, как бы он не оказался последним звуком в вашей жизни. Шарахаетесь от всякой подозрительной тени, которых в этих зарослях предостаточно и каждая способна внезапно ожить и вас схватить. И на фоне всего этого, вдруг, откуда ни возьмись, появляется вежливый и такой обходительный джентльмен. Расшаркивается, раскланивается, называет себя главным всего этого ужаса и предлагает светскую беседу. Что бы вы подумали? Наверняка задались бы вопросом — не кроется ли здесь, какой подвох?

Любой, кто хоть раз встречался с реалоборотнем, даже хорошего приятеля сразу близко не подпустит, не то, что незнакомца. А ведь и без настоящей нечисти хватает лиха, способного ввести в заблуждение улыбающимся человеческим лицом: разбойники там, мороки, еще кто… те же дикари, к примеру. Хотя, спутать импозантного мага с одним из этих едва ли было возможно, но тем не менее.

"Как бы ее, в самом деле, не спровоцировать", — забеспокоился д'Аранж. — "Вон, как резво вскочила".

Действительно, девушка не растерялась ни на миг, колдун еще только выбирался из зарослей, а она уже приготовилась, смотрела, словно держала на прицеле. Собственно, так и есть, зря, что ли саблю выставила вперед?.. Маг понял что девушка одновременно показывает и то что готова постоять за себя и отвлекает внимание от другой руки, где скромно грелся в ладони маленький метательный ножичек.

"Так она еще и ножи с левой руки метает?" — отметил чародей. — "Боевая особа в гости пожаловала, ничего не скажешь. Поневоле призадумаешься".

Кстати, то, что она схватила именно саблю, а не охотничий лук, открывшийся при резком движении из под ее плащика, многое могло о ней рассказать. Волшебник не преминул отметить и эту небольшую, но достаточно важную деталь. (Зато сама автор упускает из виду другую, не менее важную деталь, — а именно то, что настоящий охотничий, или, уместнее предположить, боевой лук, скрыть ПЛАЩИКОМ практически нереально. К сожалению, из текста не совсем понятно, была ли это уменьшенная копия, «дамский» вариант серьезного оружия (вопрос только, а чего ради Марисабель таскала с собой бесполезную игрушку?); или же маг, чья рассеянность не уступала пальмы первенства его же несомненному могуществу, элементарно не заметил оружие с размахом рога от полутора метров и выше. Примечание переводчика.)

"И ведь не только боевая, но и, в самом деле, симпатичненькая", — отвлекся д'Аранж.

Прямой, но не очень острый, носик, пухленькие щечки, упрямые алые губки. Разумеется, маг встречал женщин и с более совершенными чертами лица, но и эта девушка была оч-чень даже ничего. Сколько грации в ее позе, отметил чародей, сколько силы и изящества одновременно. А как опасно горят ее глаза, выказывая бойцовский темперамент, кажется вот-вот, еще чуть, и прожгут насквозь, испепелят и по ветру развеют.