День Жизни - Игорь Сапожков

Как-то раз Нюма взял его в море… Случилось это уже во время летних каникул, к тому времени Яша уже сдал все экзамены и стал десятиклассником. Не то что бы Наум сильно любил море, наоборот его мутило, как только он ступал на палубу, но он стойко держался, чем вызывал уважение юнги, кука, трёх матросов, моториста и капитана, дяди Арика. Катер назывался «Буревестник», он принадлежал Гидрометеорологическому Институту и был приписан к Одесскому Яхтклубу. Раз в месяц Наум на личные средства, фрахтовал его и выходил в море. Для того, что бы обосновать фрахтовку судна, он принялся за диссертацию по теме: «Экология и её влияние на динамику фитопланктона Чёрного Моря». Разрешение обычно давали не дочитав до конца тему диссертации, Наума в городе знали и любили. Катер подходил на допустимую пограничниками дистанцию к нейтральным с Турцией водам. Там Нюма настраивал всю свою аппаратуру и пользуясь мощным судовым локатором, как антенной, записывал одновременно четыре телевизионных канала, транслирующих фильмы на английском языке, для солдат и офицеров более 60 военных объектов США и НАТО. Выходя на корму, Нюма одевал на нос, роговые очки с толстыми линзами: «Учённый без очков, всё равно, что Карл Маркс без бороды», любил повторять он. С турецкой стороны могло показаться что «Буревестник» мирно изучает силу ветра и направление движения водорослей. Советские же пограничники давно уже привыкли к дрейфующему вдоль границы катеру со странным «очкастым учёным» на борту, щедро угощавшему их свежим пивом и солёными рачками.

По возвращении работа кипела. Нюма целыми днями сидел в студии отбирал фильмы, вытирал телевизионную рекламу. Рядом с ним, зажав нос бельевой прищепкой, Яша переводил отобранные фильмы. Трюк с прищепкой Яша придумал, после того, как его голос стали узнавать школьные учителя.

Тем временем, бизнес процветал. К концу лета, Наум открыл два видеосалона — один в Гидромете, второй в Яхтклубе. Доходы превзошли все ожидания, салоны работали круглосуточно. Наблюдая такую тягу масс к «важнейшему из искусств», Нюма немедля открыл ещё одну точку на железнодорожном вокзале. Кроме того теперь в каждом видеосалоне, можно было брать видеокассеты на прокат. Деньги потекли рекой. Доцент кафедры экологии Одесского Гидрометеорологического Института, обещал закончить диссертацию к Новому Году. Дядя Арик, капитан «Буревестника», оснастил судно японским навигационным оборудованием и нанял на работу старпома. На участке пляжа принадлежащего Яхтклубу, старенький, изъеденный термитами деревянный настил, сменился железобетонными плитами. Вдобавок в городском бюджете внезапно появились средства на ремонт канатной дороги на пляже в Отраде. Все в Одессе, кроме, начальника УВД, Пистолета и Яши Гольдберга, стали обращаться к Нюме по имени-отчеству, Наум Борисович. Кстати Гена-Пистолет сменил линялые, растянутые на коленях тренировочные штаны и растоптанные кеды, на красный спортивный костюм и кроссовки «Adidas», к тому же пересел с «Москвича» на «Мазду».

Впрочем всё это Нюма считал мышиной вознёй, или как бы сказал его отец: «волнами в тазике», по сравнению со своей мечтой. А мечта у Наума Борисовича была большая, можно даже сказать грандиозная. Мечтал он поехать на побережье Тихого океана в Калифорнию, и в тамошнем Голливуде, построить настоящую киностудию! И уже самому снимать фильмы, приглашая на главные роли Клинта Иствуда и Чарлза Бронсона, а может быть и самого Шона Коннери. К слову, английский супер-агент Джемс Бонд, давно уже переплюнул по популярности и славе, отечественного шпиона-нелегала, полковника Максима Максимовича Исаева. Да и вообще именно Йен Флемминг, а не Юлиан Семёнов, сам того не зная, помогал осуществиться мечте Наума Борисовича. На эту мечту он и трудился не покладая рук, деньги не транжирил, а тихо переводил в тёрдую валюту, предпочитая франкам, маркам и фунтам, вечнозелёные американские доллары.

Однако мечта-мечтой, а жизнь продолжалась. Однажды, Науму Борисовичу, позвонили с Одесской Киностудии и предложили записать интервью для фильма о Владимире Высоцком. Вездесущие киношники пронюхали, что последний домашний концерт великого поэта, записал не кто иной, как Нюма, друживший с ним многие годы. После выхода фильма, Наум стал знаменит, ему звонили с газет и радиостанций, его приглашали на модные тусовки, одно книжное издательство даже предлагало авансом гонорар, за право на публикацию будущих мемуаров. Но у популярности есть и другая сторона, вобщем всё закончилось водночасье.

Одним вечером, Наум Борисович в светлом тройке с бабочкой, отправлялся в Оперный Театр на «Лебединое Озеро». Вообще-то его больше интересовала вечеринка с артистами, которая должно было состояться после балета. К балеринам Нюма был особенно не равнодушен. Он вспомнил, как покойный отец, тайком проводил его, шалопая-пятиклассника, на репетиции балетной труппы. Прячась в кулисах, они затаив дыхание наблюдали за полётами невесомых красавиц. Потом отец наставническим тоном объяснял, что балерины любят только круглых отличников. Нюма закончил школу с золотой медалью, но видимо к тому времени что-то изменилось, вместо отличников, балерины стали любить комсомольских функционеров и партийных аппаратчиков.

Во дворе, чуть в стороне от парадного, в «Мазде» его ждал Пистолет. Нюма едва успел выйти из подъезда, как получил оглушительный удар по голове. В полусознательном состоянии он стал оседать на землю. Сквозь неплотно сжатые ресницы он ещё успел увидить, как трое дюжих парней вытаскивают из автомобиля Гену, как тот пытается сопротивляться, его окружают и бьют, один из ударов в шею, сбивает его с ног. Последнее, что отпечаталось в его теряющем ориентиры разуме, это как их по очереди забрасывают в фургон скорой помощи. Там он ещё попытался дотянуться до Пистолета, но в это время невыносимая боль в затылке мгновенно парализовала всё тело и Нюма окончательно потерял сознание. Там, где не существует это самое сознание, было хорошо и тепло, Нюма вдруг почувствовал, что парит над Городом Ангелов, как сытая чайка над Рыбным Павильоном. Внизу деловито суетились люди, они снимали кино…

Он очнулся от сильного толчка, автомобиль резко затормозил, в углу хрипло застонал Гена. Открылась дверь и Наума за ноги подтянули к выходу, здесь его обшарили и из кармана достали связку ключей. Потом по скрежету петель, он определил, что открывается дверь его портового ларька, затем раздались голоса, среди них он ясно различил удивлённый голос Яши…

Яша переводил фантастический триллер «Starman», о симпатичном пришельце из космоса и одинокой, американке. Фильм ему понравился, и он решил взять кассету домой, что бы показать родителям. Закончив работу, Яша выключил аппаратуру, сложил в шкаф микрофон и большие студийные наушники. Он уже собирался выходить, когда услышал, как взвизгнув тормозами, у ларька остановился автомобиль. Не успел он опомнится, как дверь со скрипом распахнулась, выскочив в коридор Яша увидел, как в помещение втолкнули Наума, а за ним, два человека внесли и бросили на пол Генку-Пистолета. Он был без сознания, его лицо было разбито, из горла сочилась кровь. Затем в контейнер вошёл ещё один человек, возле двери он остановился, повернулся и сказал видимо водителю:

— Оспа, отгони гроб, затем возьми их лайбу и возвращайся сюда… — потом он закрыл дверь на задвижку и обратился ко всем остальным, — значит здесь без кипиша…

Судя по всему, он был за старшего, он правда и выглядел старше всех. Переступив через Гену, он неспешно обошёл всё помещение:

— Муха, пошарь там в холодильнике…

— А с этими что делать? — пробасил Муха, голосом точно соответствующим его габаритам.

— Этих двоих вот сюда, здесь нормально и окон нет… — он кивнул на студию, — а ты Грек, отволоки спортсмена вон, под прилавок… Смотри только там свет не включай…

Грек легко приподнял под мышки, тихо стонущего Пистолета и оставляя на полу кровавый след, подтянул его к прилавку.

Тем временем в студию вернулся возбуждённый Муха:

— Руслан, смотри что я нарыл… — в руках он держал почти полную, квадратную бутылку виски. Муха поставил бутылку на стол, а сам подошёл к стеллажам и стал рассматривать аппаратуру. Руслан закинув ногу на ногу, развалился в кресле, поигрывая кастетом с шипами на кольцах. Напротив него сидел Наум, его глаза были полуприкрыты. Рядом с ним стоял Яша, он постепенно начал понимать, что происходит.

— Вы не против если я сразу к делу, Наум Борисович? Или может выпьем для начала, за знакомство? Муха тащи тару…

Нюма не ответил, только легко качнул головой. Руслан разлил виски по стаканам.

— Не будете? Ну как хотите, кабак, как говорится, дело добровольное… — он залпом выпил и шумно выдохнул, — гадость какая, чистая сивуха… Где лавэ Нюма?

— Какие лаве?

— Не придуривайся, Наум Борисович…