Узник Гуантанамо - Максим Шахов

Автоматная очередь ударила где-то совсем близко. Капитан увидел виляющие задницы морпехов – те отползали в укрытие, – а еще через секунду за спиной у ракетчика раздался невежливый возглас:

– Мать твою, земляк, ты долго тут рассиживаться собираешься?!

Сержант Куренной наделал много шуму. Разорвавшиеся со страшным вибрирующим звуком светошумовые гранаты заставили американцев попадать в пыль, а пока черный здоровяк-капрал орал, наводя порядок, заработал «калашников». Куренной выдергивал из разгрузки магазин за магазином – холостые, не жалко, – и густо колотил очередями. Он слышал, как подпрягся Белорыбин – в стороне залопотал его автомат.

– Кишка у вас тонка, суки! – прошипел сержант и сменил позицию: пули из «М-16» уже шлепались в землю прямо перед его носом…

Артем ужом прополз через заросли и зашел к морпехам в тыл. За старыми водоналивными цистернами стояли три длинномерных джипа. Водители присели в сторонке, положив винтовки на колени. Метрах в ста мелькали камуфляжные фигуры морпехов – они подтягивались к тому пригорку, где, похоже, засели наши…

Тарасов скорее почувствовал кожей, чем услышал шорох за спиной. Лежавший в секрете профессионал-америкос напал на Артема сзади. Тарасов позволил противнику осуществить стандартный захват сзади и резко упал вперед. Морпех как приклеенный последовал за ним. Артем развернул плечо, чуть оттолкнув противника, и, изловчившись, двинул того локтем под дых. Секундного замешательства американца было достаточно, чтобы Тарасов отмахнул головой назад, вложив в удар всю силу. Теперь руки свободны – Артем развернулся и врезал морпеху в челюсть. Нокаут… никто ничего не услышал…

«Медаль тебе за меня уже не дадут, зато жив останешься», – подумал Артем. Он быстро связал противника, стянув тому за спиной мертвым узлом левую и правую ногу, всадил в рот кляп и с удовлетворением проверил зрачки поверженного противника.

Только себе Тарасов сегодня доверил боевое оружие: антикварный «стечкин» пребывал в притороченном к спине футляре. Джипы совсем близко, рядом. Там, впереди, кипел бой, а водилам хоть бы что – на то она и служба.

Артем полз вверх по склону. Солнце било отвесно из-за его спины, слепя глаза американских водил. Вот один из них отбежал в сторону, скрылся из виду. Справить малую нужду, видно, решил…

– What the hell?![19]– вякнул ближний водила, хватаясь за винтовку, и тут же получил мгновенный вырубающий удар по загривку.

Второй оказался ловчее: он успел прыгнуть за руль, чтобы смотаться, но Артем настиг его, зажал рот и двинул лбом о лобовое стекло. Отпустив обмякшее тело, Тарасов прыгнул на песок и штык-ножом принялся кроить шины джипов. Он успел обработать колеса у двух машин, когда из-за цистерны вышел третий водила. Увидев лежащих товарищей, он очумело поводил глазами, но тут чья-то цепкая ладонь зажала ему рот:

– If you’re going to keep quiet, you’ll go to mom[20], – со странным акцентом проговорил хриплый голос.

– Yes, sir… – пролепетал водила и уже не дергался, пока ловкие руки вязали ему локти за спиной и совали в рот пахнущий дизельным топливом кляп.

Водила скосил глаза, чтобы разглядеть неожиданного врага, и тут же схлопотал оплеуху. Удалось заметить только рукав камуфлированного кителя и торчащий из пухлой разгрузки тюбик с маскировочной краской – точно такой, каким пользовались морские пехотинцы США.

– Curiosity kills the cat! – наставительно проговорил таинственный незнакомец. – Good night, baby![21]

Точный удар в основание затылка вырубил американца. Пришла очередь «стечкина». Артем выбрал удобную позицию и выпустил для начала пяток пуль в облезлый бок ближней цистерны. Водопад осколков краски и густой грохот до небес.

Каски морпехов завертелись по сторонам. Американцы открыли беспорядочную стрельбу. А с той стороны поддавали жару из «калашниковых» Белорыбин и Куренной.

Тарасов лупил из «стечкина» по звучным цистернам и радовался, как мальчишка, нахулиганивший, и не пойманный.

Морская пехота отступила: их командир преувеличил масштабы боя и затребовал помощь вертолетов. Американское командование в Конгонии впало в панику: никто не предполагал, что гипотетическую колонну ракетных установок вероятный противник будет отбивать таким мощным контрударом. Запросили Пентагон. Ответ не замедлил последовать: авианосец «Джордж Вашингтон», курсировавший в Атлантике в трехстах милях от побережья, получил команду идти в сторону конгонийского побережья; командор авианосца отдал приказ привести в боеготовность тактические ракетные комплексы. Запросили помощь французских коллег… Встречный запрос полетел из встревоженной Москвы: что у вас там происходит?

Все, что оставалось морпехам, это убедиться в том, что сдвинуть джипы с места не сможет никакая сила, и взвалить на плечи медленно очухивающихся товарищей. Там, где остались обездвиженные автомобили и боевая слава американкой морской пехоты, взревели моторы, и колонна «Любав» начала продираться сквозь лес…

В кабине «Урала» было как в бане. Мокрый водитель косил налитым кровью глазом на незнакомого майора, похожего на индейца со своей боевой раскраской.

– Прямо и левее… между деревьями…

Тяжелая машина ухнула в яму, взвыла мотором, вскарабкалась по осыпи. Идущий следом «Урал» затормозил и, нащупывая колесами тропу, двинулся в обход препятствия.

– Слышь, майор, ты уверен, что правильно идем? – осведомился командир «Любав», нависая над плечом Артема.

– Ты внимательно изучал тактическую карту? – вопросом на вопрос ответил Тарасов. – Понимаю: рисковать тебе с таким ценным багажом нельзя, но иногда надо… Водила, не отвлекайся, держи трассу: опомнятся – могут с вертолетов шугануть…

До аэродрома колонна дошла без приключений: «Уралы» еще раз подтвердили свою хорошую репутацию.

Спрыгнув с подножки, Артем зашагал к пластиковому кубу временной штабной конуры.

– Товарищ майор! – окликнул его кто-то из ракетного расчета. – Тут вашему офицеру плохо…

Из кабины второй «Любавы» выбирался бледный как полотно Белорыбин. Он сжимал ладонью набухший бурой жидкостью рукав и все время морщился, как от кислого.

– Ранен?! Что ж ты молчал, придурок?! – рявкнул Тарасов. – Куренной! Вызывай из батальона машину! Я к летунам на доклад!..

Вежливые пилоты не спросили Артема насчет нездоровой зелени его лица. Рапорт занял не больше минуты.

Аэродромная обслуга засуетилась. Скоро «Любавы» двинулись по пандусу: одна установка – один «Ил». Все были как в лихорадке: лимиты времени давно превышены, воздушный коридор над Конгонией, о котором так много было переговорено на высшем уровне, готов вот-вот закрыться, а по шапке в Москве командирам экипажей получать, кому ж еще…

«Газик» с Талапом за рулем и прапором-фельдшером в качестве сопровождающего увез подстреленного Белорыбина, который слабо улыбался командиру, ожидая похвалы. Только когда транспортники взмыли в небо и гул турбин начал удаляться, Артем набрал телефонный номер генерала Ларичева.

– Товарищ генерал, груз отправил почти без происшествий… – отказавшись от предисловий, бросил в трубку Тарасов. – Служу России! Особо отличились капитан Белорыбин и сержант Куренной…

– Товарищ майор, а, товарищ майор… – Рядом стоял озадаченный Куренной.

– Чего тебе? – обернулся Артем.

– Подскажите, как смыть вот это… – сержант провел ладонью по своей зеленой физиономии. – А то у вас лицо уже чистое, а от меня все шарахаются… Вода эту чертову краску никак не берет…

– Керосином надо, как я, – пошутил Тарасов и сразу же успокоил: – Состав специальный дам… Не понравилось? А америкосы для маскировки часто морды краской мажут – даже на учениях…

– Не дай нам бог ихние проблемы! – покачал головой Куренной.

В далеком московском кабинете Ларичев отпустил на рычаги трубку спецсвязи и устало присел в кресло, покрутился, выпил минеральной воды.

– Сукин сын! – сказал он тихо. – Настоящий сукин сын!.. «Почти без происшествий…» Новости CNN, поди, не смотрел, а ведь скандал на всю губернию. «Запретное оружие русских не обнаружено…», «Раненые военнослужащие США доставлены в Военно-медицинский центр Уолтера Рида в Вашингтоне…», «Повстанцы численностью до батальона…». К подполковнику Тарасова представлять придется. А в штабе его не любят вместе с его буйнопомешанной «Гаммой»… Или на медаль его вместе с гаммовскими бандитами подать?!

Прошел неполный час, и генералу Ларичеву сообщили, что батальон российских миротворцев под командованием майора Тарасова вскоре будет возвращен на место постоянного базирования в порядке ротации ограниченного контингента…

Ларичев отлично знал, что означает эта «ротация».

Африка не отпускала: приходила в снах, курилась далекими тревожными дымами, за колючей проволокой по эту сторону которой, ощетинившись прожекторным светом, чутко спал батальон Тарасова.