Родная кровь - Чеви Стивенс

Я как раз вошла в дом с множеством пакетов в руках, когда зазвонил телефон.

– Тебе стоит зайти к нам сегодня.

Тон отца сулил мне неприятности. Большие неприятности.

– Что случилось?

– Мне позвонили… – Папа помедлил.

Я задержала дыхание.

– В Интернете написано, что твой отец – Кемпинговый Убийца. – Его голос звенел от ярости.

Отец ожидал от меня объяснений.

Я попыталась понять, что он только что сказал, но в голове было пусто.

– Ты знала об этом? Это правда?

Его слова ударяли по мне, заставляли сердце биться чаще.

Я не хотела, чтобы мои родные узнали об этом так. Я подумала о маме, о том, как она, должно быть, расстроена. Опустившись на скамейку в прихожей, я закрыла глаза.

– Пару месяцев назад я нашла свою биологическую мать. – Я глубоко вздохнула. – И похоже на то, что мой биологический отец – Кемпинговый Убийца.

Папа молчал.

– Кто тебе позвонил?

– Большой Майк.

Папин главный мастер? Но как он узнал об этом? Этот тип и читать-то едва умеет.

Но отец предугадал мой вопрос.

– Он сказал, что его дочь прочитала об этом в интернет-газете «Нанаймо ньюс».

– Это та самая желтая интернет-газетенка?

Я бросилась к компьютеру.

– Ты нашла свою биологическую мать несколько месяцев назад и ничего не сказала? – строго осведомился отец. – Почему ты не говорила нам, что ищешь ее?

– Я хотела, но… Погоди, папа! – Я открыла сайт газеты и нашла статью. – О нет…

«Карен Кристиансон, как оказалось, проживает в Виктории».

Я пыталась читать статью, но слова расплывались у меня перед глазами. Я улавливала лишь обрывки предложений. «Карен Кристиансон… Единственная выжившая… покушение Кемпингового Убийцы… Джулия Ларош… Профессор в университете Виктория… Тридцатитрехлетняя дочь Сара Галлагер… Семейный бизнес Галлагеров… Лесопилка… Нанаймо…»

Тут было все. Все.

– Откуда они узнали, что она твоя мать?

– Понятия не имею.

Я смотрела на экран, а мысли лихорадочно метались у меня в голове.

Сколько людей уже прочитали эту статью?

– Я позвоню Мелани и Лорен, – заявил отец. – Я хочу, чтобы вы все собрались у нас в шесть часов. Мы об этом поговорим.

– Я сейчас же напишу электронное письмо в редакцию газеты и скажу им…

– Я уже позвонил своему адвокату. Мы их засудим за клевету, если они немедленно не уберут статью.

– Папа, я могу разобраться с этим сама.

– Я обо всем позабочусь.

Судя по тону, он сильно сомневался в том, что я вообще способна хоть с чем-то разобраться.

Когда он положил трубку, я поняла, что папа сказал «Твой отец – Кемпинговый Убийца». Не «твой биологический отец». Просто «твой отец».

Так что теперь вы понимаете, почему я так взвинчена, Надин.

Закончив телефонный разговор, я дочитала статью до конца. Меня тошнило.

На сайте было много фотографий Карен Кристиансон, даже снимок с пропуска в университет. Поразительно, как они узнали столько всего обо мне: чем я зарабатываю на жизнь, чем занимается Эван. Слава богу, они хотя бы не упомянули об Элли.

Хотя папа и позвонил адвокату, я все-таки написала письмо в редакцию, требуя убрать статью, и попыталась дозвониться по всем номерам, выложенным на сайте, но никто не брал трубку. Я вновь почувствовала себя дурочкой, которая толком ничего не может сделать.

Потом я позвонила Эвану, но он спускался по реке с туристами, и на турбазе мне сказали, что он вернется только к вечеру. Лорен не брала трубку. А ведь она такая домоседка! Наверное, прячется от меня в саду. Уверена, Лорен боится сегодняшней встречи так же, как и я. Она не любит, когда люди расстраиваются.

Я думаю, что Мелани могла подслушать наш разговор с Лорен. Но какой бы стервой ни была моя сестренка, я просто поверить не могу в то, чтобы она совершила такую подлость. Но она могла рассказать Кайлу… А он похож на парня, который готов и сестру свою продать, лишь бы выбиться в люди. Лорен и частный детектив точно никому ничего бы не сказали.

Я не испытывала такого ужаса перед семейными встречами с тех пор, как должна была рассказать родителям, что я беременна. Папа тогда встал и вышел из комнаты, даже не дослушав меня до конца…

Я пошла прогуляться с Олешкой, надеясь хоть чуть-чуть развеяться и избавиться от излишка энергии, бурлившей в моем теле, но все закончилось тем, что я бегом вернулась домой и уселась за компьютер.

Когда мне нужно было уходить к вам на прием, статья еще висела на сайте. Я пытаюсь успокоиться, напоминая себе, что ничего плохого не случится. Я же могу все отрицать. А папин адвокат работает в одной из лучших фирм в Нанай-мо. Он добьется того, чтобы статью убрали оттуда к концу дня. Люди посудачат немного, а потом другая сенсация отвлечет их внимание. Нужно подождать, вот и все. Но мне кажется, что неприятности только начинаются.

Сеанс четвертый

Слава богу, что вы согласились принять меня сегодня. Я знаю, что была здесь вчера, но когда я паникую, мои мысли крутятся только вокруг одного – как бы быстрее попасть сюда. Вы должны помочь мне успокоиться. Должны! Если сегодня случится что-то еще, я с ума сойду.

К тому времени, как нужно было идти на семейную встречу, настроение у меня совсем испортилось. Кроме того, мне пришлось вступить в ожесточенный спор с шестилетней девчушкой, которой совсем не нравилось то, что нашим планам на сегодня пришлось измениться.

– Ты сказала, что на ужин мы сделаем блинчики. Разного размера, как Эван готовит. – В голосе Элли звучала тревога.

Моя дочь склонна все планировать, и все ее решения требуют тщательной подготовки. Это прекрасно, когда она, высунув язык от напряжения, размышляет о том, что купить Олешке на те деньги, которые ей подарили на день рождения. Но если нужно что-то сделать быстро, эта ее черта превращает жизнь в настоящий кошмар.

– Сегодня вечером у меня нет времени, котенок. Съедим супчик.

– Но ты же обещала! – Элли уперла кулачки в бока.

Из-за любви к порядку ей нужно знать наши планы на каждый день, чтобы понимать, чего ожидать. Если я отклоняюсь от намеченного графика, или, боже упаси, тороплюсь, малышка выходит из себя.

– Я знаю. Прости меня, но сегодня не получится.

– Но ты обещала!

От ее визга у меня заломило зубы.

– Не сегодня.

Элли убежала в свою комнату и захлопнула дверь. Я услышала какой-то глухой стук.

Олешка уселся под дверью, укоризненно глядя на меня.

Я не слышала ее рыданий, но Элли вообще редко плачет. Обычно в таких ситуациях она принимается швырять все, что только подвернется ей под руку. Однажды я видела, как Элли ударилась, а потом развернулась и пнула «обидевшую» ее ножку стола.

Я повернула дверную ручку, но что-то мешало мне войти в комнату. А-а, точно. Эван учил Элли подпирать дверь стулом, если в дом влезет грабитель.

– Элли, выйди, пожалуйста, и мы поговорим.

Тишина.

Я глубоко вздохнула.

– Если ты выйдешь, мы выберем другой вечер и тогда приготовим блинчики. Я научу тебя делать тесто. Но ты должна выйти, когда я досчитаю до трех.

Тишина.

– Раз… Два…

Тишина.

– Элли, если ты не выйдешь немедленно, я не разрешу тебе смотреть «Ханну Монтану». Целую неделю!

Открыв дверь, Элли прошла мимо меня, скрестив руки на груди и набычившись. Потом она с обидой посмотрела на меня.

– Эван никогда на меня не кричит.

Дома у родителей все стало только хуже. Когда я остановилась перед их домиком на окраине Нанаймо, машины Мелани и Лорен стояли на подъездной дорожке. Элли уже выскочила из моего джипа, Олешка вертелся у ее ног. Я подошла к входной двери, готовая принять любые неприятности. Впрочем, я знала, что никакая подготовка мне не поможет.

Вся семья собралась в гостиной. Мелани на меня не смотрела, а вот Лорен украдкой улыбнулась. Лицо отца напоминало железную маску. Он сидел в центре комнаты в своем любимом кресле, одетый в тяжелые башмаки, черную футболку и кирпичного цвета джинсы – это привычная одежда для всех сотрудников местных лесопилок. Мускулистый и седовласый, он высился в окружении своей жены и дочерей, чем-то напоминая средневекового короля.

– Нана! – Элли бросилась к бабушке и обхватила ручонками ее ноги. Розовый пуховик задрался, капюшон сполз.

На мгновение мне захотелось так же подбежать к маме и обнять ее.

Все в ней казалось мне таким нежным – и темные волосы, посеребренные сединой, и душистая пудра, и голос, и кожа. Я внимательно всматривалась в ее лицо, но видела лишь усталость. В моих глазах читалась мольба.

«Прости меня, мама. Я не хотела причинить тебе боль».

– Пойдем в кухню, Элли, – сказала она. – Я приготовила тебе булочки с корицей. Мальчишки уже играют на заднем дворе.