Портрет художника - Александр Лекаренко

- Афро - член семьи, - сказал он, останавливаясь перед мамой и стараясь держать себя в руках, - Она попала в беду. Почему семья не поможет ей? Почему я выслушиваю советы и не получаю конкретной помощи? - Потому, что в обязанности семьи не входит менять твои пеленки, - резко сказала мама, - Отец Аристарх дал тебе все необходимые наставления, но ты пропустил мимо ушей, когда тебе говорили об ответственности. У тебя есть ответственность - перед собой. И перед теми, кому ты позволил опереться на себя. Ты принял любовь женщины, никто не понесет за тебя этот груз. Ты и так получил больше, чем заслуживаешь, - глаза мамы вспыхнули, Алеша никогда не видел ее такой, - Существо, с которым ты вступил в охватку - это ты. Это ты, каким ты мог бы стать, если бы не получил необходимую помощь, и во что ты превратишься, если не сумеешь реализовать то, что получил. Он реализовал то, что у него было, без чьей-либо помощи. Он - вурдалак, который сумел выжить и приспособиться. Семья будет драться за тебя до последней капля крови и до последнего вздоха. Но, если ты не преодолеешь его сам - ты никогда не станешь полноценной личностью. - Как я могу преодолеть его во сне? - Заснув рядом с Афро. Прежде, чем прийти к нему в своем физическом теле, она должна проделать этот путь во сне. Сейчас ее тело обездвижено сукцинилхолинхлоридом, но мы не можем держать ее в таком состоянии постоянно, а вурдалак не может обойтись без ее крови более трех суток. Значит, он позовет ее этой ночью. Вы связаны узами крови - вы трое. Он не сможет отличить тебя от Афро, если ты пойдешь в сновидении рядом с ней. - Это возможно? - Это возможно и это несложно - сложности начнутся потом. - Какие сложности? - Он срезал волосы с тела Афро, у него есть амулет, который он держит в руках во время вызывания. Ты должен будешь увидеть, где он прячет эту вещь. Он не сможет долго удерживать Афро в теле сновидения, и она уйдет - но будет мучаться. А ты не сможешь оставаться там без нее, потому, что он сразу тебя обнаружит. Ты должен покинуть дом вслед за Афро, но не раньше, чем увидишь, куда он положит амулет. - Этому видению можно доверять? - Доверять? Доверять нельзя ничему. Поэтому, ты лучше не задерживайся там ни на одно лишнее мгновение, если не хочешь проснуться полным идиотом. - Это может произойти? - Это происходит постоянно. Но психиатры не верят рассказам идиотов. - Я понял. Что дальше? - Дальше, ты вернешься к его логову в такси. Ты будешь ждать. Ты уже знаешь его в лицо. Если он не выйдет через полчаса, значит, в его доме есть запас крови, и атака не удалась. Если запаса нет, он будет искать кровь вне дома. У него есть час или полтора, иначе он встанет на четвереньки. Он не может купить консервированную кровь посреди ночи. Но он слишком хитер и респектабелен, чтобы нападать на людей на улице. Значит, он будет искать живую консерву, чтобы купить ее или украсть. Знаешь, как Маркос ловит судака? - На живую приманку, - ухмыльнулся Алеша. - Он ловит щуку там, где она есть. Упырь голоден, он в цейтноте, он возьмет приманку возле своего дома. - Зачем мне быть приманкой? Я могу ударить его ножом, когда он выйдет из подъезда. - Не можешь. Если даже он не зарежет тебя твоим ножом, то что ты будешь делать с его трупом на улице? Афины - это не джунгли, где ты можешь без помех разделать добычу. Он должен пригласить тебя в дом. Сам. - И что дальше? - Не знаю. Я знаю только, что ты не можешь войти в его дом без приглашения. Я знаю, что амулет должен быть разрушен. Я знаю, что тело упыря не умрет от одного удара ножом - голова должна быть отделена от тела. - Но тогда он умрет? - Никто никогда не умирает, - раздельно сказала мама, - И каждому предстоит убедиться в этом на собственном опыте. Но если тело уничтожено дотла, то то, что от него остается, не имеет привязки к телу и не способно вредить. - Как возможна такая привязка? - Не знаю и знать не хочу. Если ты станешь разбираться, как работает каждый электрон в телевизоре, у тебя не будет времени смотреть телевизор. Чтобы жить, достаточно прямого знания жизни. Эта привязка работает, и любой фрагмент тела упыря может быть использован против тебя. - Кем? - Другим упырем. Волк-оборотень может охотиться в одиночку - но где-то есть стая. Нельзя оставлять следов, - мама усмехнулась, - Это прямое знание жизни есть у каждого хулигана с улицы. Ты должен разрушить амулет, отделить голову упыря от тела и сжечь его. - Как это сделать? - Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Тело ты можешь уничтожить как угодно, хоть серной кислотой, если не собираешься воспользоваться им сам. И сжить его со свету ты должен сам, как сможешь и без чьей-либо помощи. - Разве тело не окислится на свету, само по себе? - Окислятся, если в нем достаточное количество порфирина. Но у тебя нет времени проводить анализы, и сидеть над ним, пока тебя сцапает полиция, тоже времени нет. Тело нельзя захоронить в земле и нельзя бросить в воду в бочке с цементом - без доступа ультрафиолета оно будет сохраняться неограниченно долго. Кто-нибудь найдет его, лет через сто, и начнет поклоняться, как нетленным мощам святого, призывая демона на свою и твою голову. - Я буду жить через сто лет? - Ты не будешь жить уже завтра, если он переживет эту ночь, вы не можете разойтись вничью. Твой шанс - это удар из тени, удар из ночи и что пользы тебе в том, что потом мы зажарим его живьем, если ты тело свое потеряешь? Ты должен выпрыгнуть выше своей головы - и ударить сверху. Я научу тебя входить в состояние сновидения, и ты получишь все необходимые карты в руки - у тебя козырь на руках. Не думай, не бойся, не оглядывайся назад - выпрыгни из состояния человека, и это сделает тебя сверхчеловеком, только так можно убить вампира. Ты готов? - Да.

Глава 16.

Они двигались через паутину улиц, ночной город проходил сквозь них струями света и тени, время текло, не двигаясь с места, как свет в люминесцентной трубке, и смыкалось за их спинами - тьма звала.

Их тела лежали рядом, переплетенные кистями рук, горели свечи, женщина с остановившимися глазами покачивалась в дыму курений.

Во тьме открылись ворота в каменной стене - они прошли сквозь око тьмы и сквозь туннель несуществующего времени прошли они, не открывал глаз - в комнату с фиолетовыми стенами.

Вампир сидел голый посреди фиолетового колодца, амулет свисал черной змеей через его стиснутые пальцы, его глаза - колодцы багровой тьмы.

Девушка встала перед ним, безвольно опустив руки, ее брат - за ее спиной, черный дым поднимался из медной чаши, губы твари искривила усмешка.

Тело Алеши дернулось в мансарде, его пальцы стиснули руку Афро, его губы свела судорога ненависти.

Упырь встал на ноги и навис над жертвой, как бледный червяк, его палец потянулся к животу Афро, его вялый член набух синеватой кровью.

Алеша получил наставления, Алеша знал, что он - ничто, точка сознания в чужом сне, но багровая тьма, смывая сознание, хлынула из ниоткуда в несуществующую точку - и ангел расправил черные крылья за спиной Афро.

Женщина в мансарде почуяла неладное, она схватила за руки спящих, но сил ее было недостаточно, чтобы разомкнуть замок их рук.

Черный ангел поднялся над своей головой и над бледной змеей, согнувшейся над согбенной Афро, тьма стала огнем в сердце тьмы, которым он стал - и ударил сверху, вспыхнув, как молния.

Глава 17.

- Человек не может помочь человеку, держа его за руку, - сказал отец Аристарх, - Находясь внутри человечества, он не видит возможностей и не может помочь даже самому себе. Спасение - это вопрос позиции, а не ничтожного человеческого самомнения. - Человек должен встать на точку зрения Бога? - усмехнулся Алеша. - Откуда человеку знать, где эта точка находится,- усмехнулся в ответ отец Аристарх, - Его ничтожные теологии, - отец Аристарх мельком глянул на книжные шкафы, - Это самомнение червя, перенесенное в точку над его головой. - Вспышка молнии - это факт из сферы физики, а не морали, - заметил Алеша. - Точно так, - кивнул отец Аристарх, - Человек обречен вспыхивать и гаснуть. Он может выпрыгнуть вверх, но не может задерживаться там долго - земля притягивает его. Движение того, кто движется происходит между плюсом и минусом, это электронная вспышка, прыжок. Мир - это квантовая физика, в нем не существует ничего не физического, и кванты сознания так же материальны, как и кванты света. - Почему же мысль не влияет на материю? - Она влияет, но в такой неуловимой степени, что это не фиксируется сознанием. Эффективность сознания зависит от его интенсивности. Любое сознание, как и сама жизнь - это горение. Но гниение - это тоже горение, только медленное. Тот, кто прыгает в небо, вспыхивает, а тот, кто таращится в небо - гниет. - Прыжки в небо недешево обходятся, - Алеша приподнял забинтованную руку. - Тебя подержала за руку смерть, - сказал отец Аристарх, - И отпустила, забрав твоего врага очень эффектно. Но не совершай ошибку, не впадай в гордыню, полагая, что это сделал ты. Ты вызвал силу, но кто кем воспользовался - это большой вопрос. Я не понимаю, как ты это сделал, но мое понимание этого не имеет никакого значения. Твое понимание того, что когда ты замыкаешь кольцо силы, начало и конец перестают существовать - вот, что имеет значение. Ты становишься причиной и следствием, а твое понимание этого, остается точкой, вынесенной за пределы процесса, из которой ты можешь контролировать процесс. - Как я могу находиться в двух точках одновременно? - озадаченно спросил Алеша. - Это не укладывается в эвклидову геометрию, -усмехнулся отец Аристарх, - Но геометрия психического пространства не является эвклидовой, а физика пространства, в котором мы живем, не принадлежит ни Ньютону, ни Эйнштейну, хотя последний и мог бы тебе объяснить, как можно находиться в двух точках одновременно. То, что ты делаешь, не укладывается в известные законы физики, но это не значит, что не существует неизвестных. Ты можешь посвятить жизнь поиску объяснений, но тогда у тебя не останется времени жить. Ты уже знаешь, где находится педаль газа и знаешь теперь, где находится педаль тормоза, - отец Аристарх расхохотался, - Зачем тебе знать, зачем Господь допускает такую мерзость, как автомобиль? - А не является ли мое знание самомнением червя, вынесенным в точку над его головой? - спросил Алеша. Отец Аристарх перестал смеяться и застыл с открытым ртом. Потом медленно закрыл его, помолчал, почесал бороду и вдруг крепко схватил Алешу за больную руку. Алеша вскрикнул. - Тебе больно? - спросил отец Аристарх. - Больно, - сквозь стиснутые зубы, ответил Алеша. - Какие тебе еще нужны доказательства? - отец Аристарх приблизил свое лицо к его лицу, - Жизнь - это боль. Мы платим болью за каждый опыт. А если ничему не учимся, то платим жизнью. Ты дешево заплатил за прыжок в небо - жизнью твоего врага. И ты, как и каждое живое существо - обречен на последний прыжок. Только от тебя зависит, будет ли это прыжок в небо - или самомнение червя, вбитое в точку под его ногами. Ты понял? - Не знаю, - ответил Алеша. - Нет, знаешь! - крикнул отец Аристарх ему в лицо, - Ты знаешь, но ты юлишь, как червяк, под пятой собственного знания! Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что ты - сверхчеловек. Я могу сказать тебе это тысячу раз, но это не освободит тебя от необходимости убрать ногу с собственной головы. Не сомневайся! Не юли! Верь! Если надо - отгрызи себе руку, но не позволяй ничему удержать тебя от веры в себя. Критицизм - это яд, разъедающий душу, - не смей критиковать себя! Если тебе нужен дурак, меня считай дураком, я буду очень хорошим дураком, не сомневайся ни во мне, ни в себе, - отец Аристарх перевел дух и улыбнулся, - У тебя есть долг перед собой. Ты - центр сферы. Не имеет значения, сколько точек можно разместить на ее поверхности, вокруг тебя вращается твой мир. Никто не может быть для тебя авторитетом, кроме тебя самого - это твой мир, и ты несешь за него ответственность. - Вы предостерегали меня от гордыни, - с трудом, ухмыльнулся Алеша, - А теперь убеждаете в том, что я - Бог. - Здесь нет Бога, - вразумляюще сказал отец Аристарх, - Вселенная имеет столько центров, сколько дискретных точек зрения, способных осознать себя таковыми. Бог - вне Творения, если бы Бог находился в центре Своего Творения, то в Творении не осталось бы места ни для чего, кроме Бога. Но Вселенная существует, а ты - факт Вселенной, и это не имеет ничего общего со сферой морали, это физический факт. Никто не мешает мне осознавать себя таким же центром, но смогу ли я? - Как Бог может творить Вселенную, не будучи ее центром? - изумился Алеша. - Так же, как плотник делает табуретку, не будучи табуреткой, черт возьми! - вспылил отец Аристарх. - Зачем Он это делает? - не отставал Алеша. - Чтобы подложить ее себе под задницу! - отец Аристарх воздел руки к небу, - Какая тебе разница? Ты - балбес, ты должен усвоить, наконец, тот закон мироздания, который касается персонально тебя, если не хочешь превратиться в Венеру Милосскую! Как вверху, так и внизу. У Бога столько точек влияния, сколько осознающих центров в Его Творении, через них Он творит. Каждое осознающее существо - это Бог в своей сфере, который не может влиять ни на что, оставаясь ее центром. Центр - это источник времени внутри сферы. Время внутри сферы начинается тогда, когда центр прилагает свое внимание вовне - так возникает сфера. Перемещая предел своего внимания, центр создает сферу так, как один-единственный электрон, рисует картинку на экране телевизора - всегда возвращаясь к исходной точке. Центр всегда прикован к точке настоящего мгновения, для него не существует прошлого и будущего, существующих одновременно и всегда внутри сферы. Так существует все, от атома до Вселенной, прикованным к центру, только Бог свободен. - Никто ни к чему не прикован, - усмехнулся Алеша, - Ошибаетесь, господин учитель. - Неужели? - удивился отец Аристарх. – Сфера - это картинка на экране персонального компьютера, - сказал Алеша, - Ее не существует. - Ну, наконец-то, - вздохнул отец Аристарх, - И что же надо сделать, чтобы встать на точку зрения Бога? - Выключить компьютер. – Туше, - улыбнулся отец Аристарх, - Надо вернуться в собственный центр, тогда он может оказаться где угодно, в том числе - и в оке Господнем. Отказ - вот средство, освобождающее от иллюзий, - отец Аристарх откинулся на спинку кресла и задумчиво огладил бороду, - Воистину, время понеслось вскачь черт знает куда. То, на что раньше уходили годы упорного труда, сегодня можно объяснять просто, указав пальцем на компьютер. Отказ - это медитация. Это то, о чем были написаны тысячи толстых томов, и что тысячи учителей безуспешно пытались объяснять на пальцах тысячам учеников, не имевших базы для такого понимания. Мы живем в цифровой Вселенной, мы отцифровываем сырую энергию в соответствии с программой - и так создаем реальность, персональную и групповую. Мы можем создавать программы, перепрограммировать себя, если хватает мозгов. А если не хватает - то жить в одном, персонально-общественном туннеле реальности, как в подземном переходе, от рождения до смерти. Предельный отказ и предельное усилие - вот, что вытолкнуло тебя за пределы программы и самого себя. Ты отказался от себя дважды - когда вошел в тело сновидения, и когда вышел из себя, пытаясь освободить Афро. Медитация - это неправильный термин, придуманный в импотентной Европе, думающей свою тугую думу, безрезультатно протирая задницами импортированные циновки. “Огненное усилие” - вот правильное, санскритское название процесса, которым ты стал, выйдя за пределы иллюзии - в око Бога - и испепелил все. - То есть, я все-таки, стал Богом? - осторожно спросил Алеша. - Ты стал тем, чем тебе хотелось стать, на данный момент, - усмехнулся отец Аристарх, - Молнией. В следующий раз ты можешь стать кучкой собачьего дерьма, если не будешь сохранять контроль - о чем я толкую тебе, Богу, уже добрых полтора часа. Бог может все, - отец Аристарх расхохотался, - А кучка собачьего дерьма - это такой же факт Вселенной, как и Галактика.