Броненосцы Петра Великого -ч.2 Посольства - Алекс Кун

Подарки царю были готовы в полной красе. Образцы фотографий оформили и как картины и как альбомы. Проектор и фотоаппарат для государя блистали резьбой и вензелями. Остальные образцы попроще, но так же полированные и лакированные. Барометры и термометры были отполированы до золотого блеска, на них морскую зелень тренировали. Самовары не уступали в блеске приборам, по той же причине. Пластинок для фотоаппаратов было маловато, сделали только по сто штук на фотоаппарат, и по двести листов фотобумаги. Сделать больше мешало отсутствие в нужных объемах фотохимии. Выход фиксажа был маловат, а от этого и плясали с необходимыми объемами остального.

В очередной раз принимал зачеты у подмастерьев. Они смотрели на меня затравленными взглядами и не знали, куда деть руки. Да, вот такой у вас страшный и ужасный верховный мастер, сейчас опять будет критиковать. То, что еще вчера договорился с мастерами о присвоении всем этим несчастным звания мастеров, знать им пока не надо.

Кораблики они сделали на загляденье. Может попробовать поручить им четвертый макет делать с завязанными глазами? Жаль, времени на такое извращение у меня нет.

Осматривал отлично сделанные макеты и хмурился, периодически поднимая бровь и хмыкая. Подмастерья готовы были падать в обморок, после того, как нашел несколько неточностей на их макетах. Нашел с трудом, честное слово, отлично ребята поработали. Нашел исключительно потому, что сам такие макеты клеил и знал, как тяжело сделать на маленьком макете обшивку реечками с двойной кривизной — на больших кораблях эта проблема менее ощутима. Больше часа заглядывал во все лючки всех макетов, не забывая хмуриться и критиковать. Потом порадовал подмастерьев, что макеты их условно принимаю и временно присваиваю им звания мастеров. Но окончательный вывод сделаю только по результатам постройки ими настоящих фрегатов. Вот это и будет их экзаменом. И принимать его буду лично, а возможно и вместе с царем.

Не справившиеся, будут остаток жизни работать подмастерьями и отрабатывать потерянные в корабле деньги. Справившиеся, переходят на оклады главного корабельного мастера, со всеми причитающимися привилегиями. Но, только до тех пор, пока строят суда со всем старанием. Первое же сгнившее, или утонувшее, по вине строителей судно, ставит крест на всей карьере. Так что добро пожаловать в мир ответственности, Мастера!

Устроили небольшое чествование новых корабельных мастеров, запасенным тут заранее пиром. И после короткого застолья, дал новым мастерам задание — несколько дней у них еще есть, пусть построят макет верфи, по чертежам. Опять же, каждый свою. Мастера несколько взгрустнули, они надеялись отоспаться. Ничего, в дороге отоспятся, не все же мне одному страдать.

Караван был готов отправиться, сани стояли рядами, полностью упакованные, пустые сани ждали сворачивания лагеря, люди сидели на чемоданах, лошадей было негде держать. Настолько негде, что держали во дворах деревни и рабочей слободы. Корм улетал просто тоннами. И вообще, такая задержка каравана была весьма дорогим делом. Но люди продолжали прибывать, а опытные кадры были теперь ценнее любого золота.

Караван ждал. Над всей долиной Вавчуга курились дымы, большое стойбище жило своей жизнью, постепенно люди переставали считать, что они здесь, они были уже в дороге. Это как с кораблем, когда отданы причальные канаты. Корабль вроде как еще у пристани, на него можно запрыгнуть или спрыгнуть, можно говорить с людьми на борту — но корабль уже начал свое плаванье.

Наконец, сани привезли, запорошенного с ног до головы, Ермолая — что мог он в поморье сделал, теперь еще по дороге будет отлучаться.

На следующий день караван выступил, бессовестно обобрав склады завода, выгребя практически весь инструмент, даже тот, что был запланирован к продажам.

Обоз растянулся на пять километров, для его охраны забрал сотню новых морпехов, напутствовав старым экипажам сохранить мне корабли в шведской экспедиции.

Шел обоз тяжело и медленно, сани нагружены были сверх всякой меры. Решил не петлять, а идти напролом через города и села, но без остановок в них. Ехал впереди, осваивал новый царский возок. Очень комфортабельный домик получился, на рессорах, с двумя комнатками, одна из которых была кабинетом. Тут же воспользовался кульманом, которым так и не успел попользоваться дома. Оценивал центральную печь с распределением теплоносителя по латунным радиаторам, удобство кроватей, стола и самовара. Лично мне, все нравилось. Домик получился уютный, продуманный, а главное, не тяжелый, за счет каркаса, обшитого латунью и утепленного войлоком. А внутри еще и декорированный, нашими узорчатыми тканями. Только в дороге удалось выполнить обещание, данное портному. Много говорили с ним об одежде, много рисовали. Дошли даже до такого непотребства, что появились юбка-брюки и пышная юбка волан, из-под которой, было видно колени. С ума сойти, какой стремительный прогресс.

Часто собирал будущих глав верфей, обсуждали с ними, что и как строим в первую, вторую и последующие очереди. Предупреждал их, что возможны всякие варианты, в частности, если государь укажет строить сразу много кораблей, то будем строить несколько верфей, в местах, где найдем достаточно мощные ручьи, впадающие в нужной глубины и судоходности реку. В этом случае, придется каждому вести строительство нескольких кораблей. Но первым делом, заготовка леса — это надо сделать в полном объеме еще по морозам, пока древесина сухая, и весенний сок в нее не пошел. Она, конечно, не настолько сухая, что бы сразу ее в дело пустить, но сохнуть будет значительно легче и быстрее. А для закладки, и начала, надеюсь наскрести сухих досок по Москве, области, и по дороге к Воронежу.

Наш марш, как и ожидалось, пытались задержать кичащиеся своей значимостью местечковые шишки. Причем, задержать не из злого умысла, хотели наоборот, хлеб да соль, да пир на весь мир, да бесед застольных ну и за одно, что бы слово о них доброе шепнули Петру. Выработал вполне приемлемую тактику, достаточно было выезжать вперед каравана с санями фуражиров. Сразу ехать к главному, и разговоры разговаривать. У меня был примерно час с хвостиком, пока колонна протягивалась через город. Успевал, и выслушать и обо всем договориться и фуражиров загрузить из городских закромов. Честно записывал всех помогающих в блокнотик, и обещал донести все до государя, при условии, что они будут и впредь помогать государевым караванам, в деле доставки материалов для будущего флота. И честно собирался сдержать обещания.

Несмотря на это, шли долго и тяжело, первые прошедшие сани не столько утаптывали дорогу, сколько взбивали ее в кашу, и последние сани приходилось часто вытаскивать на руках. Поменял, после первого же привала, порядок следования. Теперь впереди, после нескольких легких саней, переодически меняющихся и прокладывающих дорогу, шли самые тяжелые, а все более легкие строились после них и заканчивался строй опустевшими санями, припасы с которых подъели, а новых еще не набрали. Так стало идти полегче. Но все равно, шли медленно.

Решил разделить караван. Большая часть шла в Кузякино и вставала там лагерем, после чего, караван с московскими товарами продолжал движение в Москву. Меньшая часть, со мной, подарками и образцами товара, шла налегке в Москву напрямую.

Серому кординалу похода, на которого указал мне Ермолай, были выданы инструкции и письма к старостам деревень, это в дополнении к тем бумагам, которые ему давал до этого. Такую толпу надо было кормить, а толпа еще и прибывать будет, из Москвы им, конечно, пошлю обоз с провиантом, уже на деньги кумпанств, но пусть деревни будут аварийным вариантом.

Несколько наших саней с подарками, с домиком Петра, полевой кухней, санями новых производств, и отобранной, для представления Петру группой мастеров, а так же небольшой охраной, легко ушли в отрыв. Дорога побежала веселее, и опаснее. Но теперь мы уже обходили жилье.

Ближе к Москве был любопытный случай. Дорога встретила нас поваленным деревом. Давно поваленным, с него кора уже успела осыпаться. Приказал морпехам сбросить плащ-палатки и приготовиться. Защелкали бойки, вставая на боевой взвод, звонкие звуки далеко разносились в морозном воздухе. Некоторое время ничего не происходило, только над дорогой поднимались парки от лошадей и напряженных людей. Потом из леса вышло несколько мужиков, и даже не глядя в нашу сторону, принялись оттаскивать бревно на обочину. Оттащив, так же молча скрылись. Проезжая мимо засады, громко крикнул в лес

— Мужики! Тама за нами сам Князь ехать изволят! Да с дружиной великой и обозом государевым, он ждать не станет, враз пулять зачнет! Поостереглись бы вы мужики!

Сел, вполне собой довольный, теперь ловцы либо соберут большие силы, либо уберутся из этого района совсем, и приятелям своим того же порекомендуют. А больших сил им тут взять негде. Нравятся мне такие, бескровные, победы.