Прекрасная помощница для чудовища (СИ) - Виктория Свободина

Мужчина поднял голову от бумаг, посмотрел на меня… и приветливо улыбнулся, отчего в уголках его глаз появились морщинки, которые совсем его не портят — такие бывают у тех людей, что часто улыбаются. Светлые голубые глаза смотрят на меня тепло и в то же время с усмешкой.

— Здравствуйте, Герман Олегович. Меня зовут Валерия Николаевна. Я помощница Виктора Эдуардовича, он велел передать вам вот эти бумаги.

Выложа папки с документами на стол генерального.

— Спасибо, Валерия Николаевна. Уже наслышан о вас. Не обижает вас наше Чудовище? — по — дружески поинтересовался мужчина.

Смутилась. Одно дело, когда мы называем Гайне Чудовищем между собой, и другое, когда об этом говорит сам генеральный директор. Может, проверка?

— Не понимаю, о ком вы, Герман Олегович.

— Хм, а вы далеко пойдете, Валерия. Я говорю о вашем начальнике, Викторе Эдуардовиче.

— Нет, не обижает, — чувствую себя принцессой на горошине: 'А удобно ли вам было спать с горошиной под матрасом?'. Очень удобно. И вообще жизнь прекрасна.

— Да? А я часто слышу жалобы о том, что Виктор Эдуардович загоняет своих работников и доводит их до нервного срыва.

— Мне об этом известно, но я знала, что график будет ненормированный и что мой начальник весьма требователен. Меня это вполне устраивает. А так пока Виктор Эдуардович показал себя очень спокойным уравновешенным человеком и профессионалом своего дела, — а главное, не делает подлости исподтишка и не домогается. Большего мне и не надо.

— Приятно слышать такое мнение о своем друге. Что же, спасибо, что занесли документы, Валерия, надеюсь, видимся с вами не последний раз. Буду за вас болеть.

— Спасибо.

Ретировалась из кабинета генерального и только в приемной облегченного выдохнула. Напряжение просто огромное.

Анатолий мне подмигнул и предложил выпить с ним чашечку чая. Какой там чай? Бегом обратно, а то вдруг боссу срочно понадоблюсь.

Чай я, кстати, пока так и не решилась предложить Гайне. Боюсь, моя инициатива ему по вкусу не придется. Позже, когда узнаю о вкусах и реакциях начальника на то или иное действие и предложение, может, попробую.

Зато мой сегодняшний кофе Чудовище явно одобрил, во всяком случае, к восьми часам вечера Гайне выпил уже одиннадцать чашек.

Стоит ли говорить, что устала я просто невероятно? Все‑таки уже третий день в таком бешеном темпе. Привыкнуть нелегко.

Вздрогнула, когда раздался сигнал о вызове в кабинет начальника.

— Вызывали, Виктор Эдуардович?

— Да, Валерия Николаевна, — мужчина пододвинул мне внушительную пачку бумаги. Верхний листок весь испещрен столбиками с мелкими цифрами. — Это недавние отчеты по продажам нового оборудования. Мне необходимо, чтобы вы ознакомились с отчетом и по форме четыре, что есть у вас в компьютере, провели анализ продаж. Это срочно и нужно мне к завтрашнему дню.

— А… — у меня нет слов. Да тут работы, наверняка, часов на шесть — семь, не меньше, и коллег никого с этим помочь не попросишь — все уже разошлись.

— Да, Валерия Николаевна? — в голосе Чудовища слышу предвкушение. Ждет, что сорвусь, начну возмущаться, а может даже нахамлю. А в идеале громко хлопну дверью и уволюсь. Не дождется.

— А можно будет задержаться? Просто я не знаю, не выгонит ли охрана, если встретит кого‑то из сотрудников ночью в здании.

— Не переживайте, Валерия Николаевна, здесь это нормальная практика, к вам не будет никаких претензий, работайте, сколько вам понадобится, но особо постарайтесь не засиживаться, — все это шеф произнес вставая и начиная собирать бумаги на столе. Сам Гайне явно собрался ехать домой, и мой ответ и трудовой энтузиазм его не впечатлили.

— Хорошо, Виктор Эдуардович, — хорошо, Виктор Самодурович Чудовищный.

Минут через пятнадцать я осталась одна. Гайне вежливо попрощался, закрыл свой кабинет и спокойно ушел.

Мне нужен кофе. И сигарета. Хотя я не курю и ни разу еще не пробовала, но, чувствую, пора начинать.

Как выяснила, вбить цифры в таблицы по форме особого ума не надо. Анализ будет произведен автоматически. Но это такой… процесс, который требует усидчивости и терпения. А еще нельзя перепутать цифры.

Из‑за мелкого шрифта глаза быстро заболели. А еще так жутко хочется спать, но сделать все надо к завтрашнему утру.

К счастью, справилась со всем не за шесть часов, а всего за четыре. Выпила за это время шесть чашек кофе и доела утренний бутерброд, что забыла выкинуть, оставив в встроенном холодильнике рядом с кофе — машиной. Новая пометка на будущее. Забить холодильник закуской на такие вот случаи.

Все, надо собираться домой.

На улице так темно, а кресло такое удобное…

Уснула, сама этого не заметив. Даже, наверное, не уснула, а просто отключилась. Зато приснился мне такой сон славный, словно сижу я на облаке, ем зефир, запивая кофе. Вокруг так приятно пахнет, чем‑то таким… даже не знаю… но запах действительно очень приятный, похоже на мужской одеколон почему‑то. Волосы теребит и ерошит ветер, ко мне подлетела игривая пичуга и стала ластиться, словно кошка, щекоча своими перьями лицо и шею.

Громкий хлопок заставил меня подскочить. Озираюсь вокруг, сонно хлопая глазами. Это, оказывается, Чудовище хлопнул дверью, входя в приемную.

— Здравствуйте, Валерия Николаевна, смотрю, вы уже на рабочем месте. Похвально, — сухо произнес Гайне и, не глядя на меня, прошел в свой кабинет.

Кофе! Срочно кофе! Курить, так и быть, не буду, некогда.

Взглянула на часы. Шесть утра. Он чудовище. Впрочем, это и так давно всем хорошо известно.

Зевая так, что едва рот себе не свернула, направилась к кофе — машине. Чувствую себя отвратно, тело затекло и ноет. Малоприятные ощущения во рту, не выспалась, голова начала болеть, кушать очень хочется, а нечего, сейчас даже соседствующие с нашим зданием забегаловки закрыты, а придумывать и искать другие варианты, где достать еду, мне лень.

Надо на работу запасную одежду принести, зубную щетку, тапочки, одеяло… ага, еще матрас, душ и можно переезжать в приемную.

Сейчас выпью чашечку кофе и в уборную чистить перышки.

Умываясь в раковине, впервые внимательно себя рассмотрела в зеркале. Давно я так пристально себя не разглядывала. С этой сумасшедшей подготовкой к новой работе и самой работой у Гайне как‑то стало не до внешности.

М — да.

На меня смотрит сильно похудевшая уставшая брюнетка, ее светло — карие глаза глядят с укором — мол, видишь, до чего ты нас довела. Да, все вижу, все знаю, но ничего не поделаешь, всего один месяц надо потерпеть. Даже меньше уже.

Но похудела я со всеми этими волнениями действительно сильно. Не скажу, что раньше была пышкой, но и худенькой бы меня тоже никто не назвал. Сидячая работа и вкусные обеды в бюджетной корпоративной кафешке делали свое черное дело.