Небесам виднее (СИ) - Рош Ярина

— Меня Елена зовут, а вас, как по батюшке? А то идём куплю-продажу совершать, а имён не знаем.

— Кличут Иваном. Пошли, сейчас в раз успеем, а то главу потом не найдём.

И мы пошли в городской дом, до мэрии они ещё не доросли. Оформили мы быстро, что и странно. Иван сказал, что Единый помогал. Продажа так быстро не делалась. Ну вот я хозяйка дома, да ещё с баней. Мы с сыном пошли за детьми, а Иван сказал, что пойдёт натопит баню. Мы, мол, с дороги, надо всю усталость и смыть, вот попаритесь и жизнь веселее будет казаться. До таверны я всё улыбалась, и настроение поднялось в предвкушении бани. Что не делается, все делается к лучшему.

Мы собрались, я оставила ещё три медяка Мотрены. Она была довольна и говорила, что если чего, поможет. Я ей сказала, что купила за один золотой этот дом. Она удивилась, но ничего не сказала.

И вот мы уже заезжаем в свой дом. Иван открыл ворота, помог поставить повозки. Пока я с детьми выгружалась, он с Киреем распряг лошадей. Вот, что значит в семье мужчина. Они отвели коней на огород. А мы пошли смотреть и выбирать комнаты. Мы поднялись на второй этаж. Добрава с Анитой сразу заняли комнату. Она была шесть на шесть (мерила шагами). Тут девчата будут спать. Пока комната была пустая. Я выбрала другую комнату, около лестницы. Эта была такого же размера. Здесь я буду с Лисой. Для мальчиков выбрали комнату напротив девичьей. В принципе, комнаты все были одного размера. Пока набьем мешки травой, а потом будем делать кровати. Много чего надо в комнату. А самое главное- надо продукты. Пока дети таскали одежду наверх, я пошла в кухню, приготовить что-то на ужин. Поставила корзину, которую готовила для домового. Положила угли в печь. И сказала: ” Домовой, вот и наш дом. Будь хозяином. Если есть другой домовой, вы уж договоритесь. Никого не обижу”.

Продукты мне помог сгрузить Иван. Я поджарила вяленое мясо с луком. Срезала верх у тыквы, вынула косточки. На низ положила мясо, насыпала крупы, посолила, залила водой и поставила в печь. Сделала две такие тыквы. Пока я готовила, отправила в баню ребят. С ними пошел Иван, показать и приглядеть за ними. Глядя на него, я думала, что мы уживёмся с ним. Чувствовала, что наш человек. Другой бы нам и не помогал, а этот и баню растопил, и помог с живностью, и мешки с продуктами принёс. Все же, почему в таверне не было бани? Ведь за это и можно было деньги брать. Да и у Хелены её не было. Вот так и текли мысли, пока готовила. Добрава разбиралась с вещами, Аника играла с Лисой. Вот пришли мои мужички. Румяные, чистенькие.

— Мам, как хорошо. Я так никогда не мылся, — с восхищением проговорил Кирей. А Ераст от мытья уже клевал носом. Распарился совсем.

— Давайте за стол, а мы теперь пошли мыться. Иван, садись со всеми, — скомандовала я.

Я подняла Лису, Добрава взяла чистое бельё, и мы пошли в баню. Мы зашли в предбанник.

— Раздевайтесь здесь. Вещи оставьте на лавке.

Когда я открыла дверь в парную, оттуда пошел пар.

— Мам, я боюсь, — сказала Анита.

— Не бойся, это просто пар, — и я взяла её за руку. Они с опаской зашли, но там пара было немного, и они успокоились. На лавке лежал веник. Я стала мыть Лису, а девчата с осторожностью стали мыться сами. Я помылась и сказала:

— Добрава, ложись на лавку, лицом вниз. Я тебя попарю веничком.

И я стала по очереди их обхаживать веничком. Сначала они были напряжены, но потом расслабились и уже с удовольствием хлестали друг друга веником.

— А кто меня веником приласкает?

— Я, я.

И они в две руки начали меня веником хлестать. А Лиса в это время сидела в лохани и с удовольствием плескалась. Мы с удовольствием помылись и вышли из бани. Было чувство легкости, умиротворения, очищения. Девчата были все красные, но довольные. Мы поели и все улеглись спать на полу. Надо срочно кровати.

Утром я, как обычно, встала рано. Надо приготовить завтрак, сходить на рынок и купить продукты. Ещё неплохо присмотреться и решить, как пополнять свой бюджет. Да и самое главное- посадки. Надо посадить в огороде, пока время позволяет. Дел очень много. Вот занесла нелёгкая, и приходится проживать жизнь заново. Жалею? Нет, не жалею.

— Дед, а как тут нанять людей, на вскопку земли, — увидев, что он зашёл на кухню, спросила я.

— Дед?

— Ой, прости. Не знаю, как сорвалось, — стала извиняться.

— А, мне нравится. Как будто семью приобрел, — с хитрецой сказал он.

— Ты, не против? — удивилась я.

— Елена, есть время поговорить?

— Сейчас кашу поставлю в печь, и поговорим, — с удивлением произнесла я.

— Ставь, ставь. Елена, ты сама, откуда? Вижу, ты нездешняя. Я имею в виду, ты не из этого мира, — с настороженностью начал говорить Иван.

— Что так сильно видно, — я стала волноваться. Я уж думала, притёрлась помаленьку и не так заметно.

— Я, вижу. Я расскажу тебе о себе. Родился я в Ярославской губернии. В семье нас было пять душ. Я третий. Когда началась война, мне было девятнадцать. Стали призывать в армию, и жребий упал на старшого брата. Жена старшого упала на колени и стала просить пойти мне на службу, за него. Он кормилец в семье, где пятеро детей. Вот я и пошел. И в первом же бою был ранен, а очнулся на лавке у знахарки. Сначала не воспринимал этот мир, казалось, что сплю или в бреду, мне это всё привиделось. Но потом стал привыкать. Она была не простой знахаркой, о таких говорят у нас ведьма. А здесь ведунья. Долго я болел, за мной ухаживала и её дочь. Тихая, спокойная девушка. Только замуж не брали, боялись знахарки. Что там у них произошло, что люди настороженно относились к ним, я не знаю. Думал я, думал, и женился на своей Дуняши. Идти мне некуда, мира не знаю, вот и приткнулся я к ним. Постепенно кузню себе поставил и стал кузнецом в этой деревни. Стал хорошо зарабатывать. Ну, хотя бы взять косу. Здесь была коса, которой косили, нагнувшись, горбушей называли. А я им нашу стойку(название косы) сделал. Так она быстро в обиход пошла. Соха у них была деревянная, я сделал из железа. Вот так мы и жили. Когда знахарки не стало, стали мы замечать косые взгляды в нашу сторону. И вскоре поползли нелепые слухи о моей Дуняши. А потом мне один человек сказал, что наш сосед себе мою кузню хочет. Вот он и распространяет слухи. Подумали и решили уехать. Вот так и оказались здесь, — с грустью рассказал он.

— Плохо одно, не было ребятишек. Дом строил на большую семью, а вот и не вышло. Вдвоем жили, — он вздохнул.

— А кузню продали? — задала вопрос.

— А, как же, продал. Я её сжег, да так, что там восстанавливать нечего будет, — расхохотался он.

Тут подошли дети, уже все проснувшиеся и голодные, как галчата. Мы прервали наш разговор. В этот раз я сделала кашу из гречихи с молоком. Хлеб намазала джемом, из тыквы, довезли, не испортилось.

— Надо бы сходить на рынок и купить продукты, а то уже всё закончилось. Ну, а как тут насчет рабочей силы? Нанять можно, — я опять о своем. Огород ждет, сеять пора, это запас наш на зиму.

— А, зачем нанимать. У меня плуг есть, лошадь есть. Сами вспашем, — ответил дед.

— Сходим с тобой на рынок, покажу, что и как, — и дед с удовольствием стал есть кашу.

20

И вот мы на базаре(здесь называется торг, торжок). Народу было много. Сюда приезжают торговцы и с других городов и сёл. Купить можно всё, были бы деньги. Меня интересовали продукты. Дед обстоятельно объяснял, у кого лучше брать. В конце концов, купили муки (взяла по мешку ржаной и пшеничной), крупы(по полмешка пшенной, гречневой, овсяной), пять кур с петухом. Дед сказал, что осенью можно дешевле взять. Мне же надо прикинуть, насколько хватит мешка муки на нашу семью, ведь запасы надо будет делать на зиму. Мясо было сейчас дороговато, но можно взять крупную партию, то дешевле. Купила кур под нож. Я их покупала со слезами на глазах. Дед, узнав причину, только посмеивался. Ну, городская, я.

— Ты, дочка, не волнуйся. Я сам всё сделаю, отдам уже готовую, — с улыбкой говорил он.