Небо над Ораном (ЛП) - Гамбоа Фернандо

Еще до того, как «Генуя» вошла в широкие ворота порта, пассажиры стали толпиться на палубе, мешая матросам, готовившимся к швартовке. На борту было триста пассажиров разного вида и происхождения, бежавших от войны в Европе и искавших в Африке новое будущее, вдали от бомб и смертей, опустошавших старый континент. Триста мужчин, женщин и детей, готовых выйти на берег с потрепанными чемоданами в руках в надежде на новую жизнь под африканским солнцем.

Среди этой неугомонной толпы Райли и Жюли, пытаясь остаться незамеченными, были просто еще одной парой среди многих, кто прохаживался по палубе «Генуи». Над их головами кружили стаи чаек, громко крича.

— Я только сейчас сообразила, — сказала Жюли, созерцая огромный трехцветный флаг, развевавшийся над фортом, — что с тех пор, как я оказалась на борту «Пингаррона», моя нога не ступала на французскую территорию.

Алекс взглянул на нее искоса:

— Ты скучаешь по своей родине?

Штурман немного подумала, прежде чем ответить:

— Non. Я немного скучаю по дому и друзьям, даже по городу... Но та жизнь позади, и нет, я совсем по ней не скучаю.

Райли кивнул, ничего не сказав. Жюли так и не объяснила, что побудило ее присоединиться к судну контрабандистов, но он подозревал, что там было что-то темное и болезненное, о чем она не хотела говорить. «Как и у всех», — сказал он сам себе, подавляя горькую гримасу.

С нервирующей медлительностью «Генуя» вошла в ворота порта и направилась к молу Муэллье-дель-Сентро, расположенному в западной части порта, где находились пассажирский терминал и здание таможни.

Внезапно небольшой переполох на палубе заставил Райли оглянуться. Сначала он предположил, что это было какое-то столкновение между нервничающими перед прибытием пассажирами, но затем он услышал голос на французском, который возвысился над другими:

— Aidez-moi, s’il vous plaît![17] — восклицал он, прося о помощи. —Aidez-moi!

— Вот дерьмо, — ругнулся Алекс, узнав голос Риэ.

— О нет! - воскликнула Жюли, которая тоже узнала его. — Что нам делать?

— Маскируемся, — ответил он, отвернувшись от стороны, с которой доносился голос, и слегка опустил голову, чтобы не выделяться из толпы.

— Как он мог освободиться? — спросила Жюли, осторожно оборачиваясь.

—  Может быть, пришли уборщики, или кто-то заметил его отсутствие и пошел навестить его в каюте, — фыркнул он. — Это уже не имеет значения.

Крик усилился, и к голосу доктора присоединились еще несколько человек на итальянском языке, отдающих приказы.

— Attenzione! Attenzione! — подняв руку, закричал офицер.

— Это Джорджио, пассажирский помощник, — обеспокоенно предупредила француженка. — Он нас знает.

—  Знаю, знаю… — пробормотал Алекс, оглядываясь в поисках выхода. Но не тут-то было.

До высадки оставалось еще полчаса, но все равно было бы невозможно сойти на берег неузнанными пассажирским помощником или доктором. Можно было попытаться спрятаться в каком-нибудь укромном уголке судна и дождаться наступления ночи, но это было бы очень трудно сделать так, чтобы никто из членов экипажа не увидел их. «Генуя» легко могла превратиться в мышеловку.

Масса пассажиров перестала смотреть по левому борту в сторону приближавшегося города, и теперь все смотрели в противоположную сторону, заинтригованные разраставшимся скандалом.

— Signori passeggeri, — громким голосом произнес офицер, поднявшись на площадку лебедки, чтобы все могли его видеть, — abbiamo un ladro abordo. Si prega di avvicinarse ordinatamente in modo che lo posiamo identificare.[18]

По его просьбе пассажиры, несмотря на первоначальное недоумение,  стали подходить к нему по одному с паспортами в руках.

Внезапно окружавшая их толпа, в которой они чувствовали себя в какой-то безопасности, рассеялась и двинулась в направлении офицера и других моряков, сопровождавших его, которые проверяли документы пассажиров.

— Capitaine… — пробормотала Жюли с растущим беспокойством.

 Райли ответил ей почти извиняющимся взглядом:

— Мы не сможем нормально высадиться. И скрыться мы тоже не можем.

— Я не хочу, чтобы меня поймали, — в голосе Жюли нарастала паника по мере того, как она с тревогой отмечала, что вокруг них становилось все меньше и меньше народа. — Я не хочу попасть в тюрьму.

Алекс обнял ее за плечи, чтобы придать ей уверенность:

— Успокойся. Нас не поймают.

— Non? — с надеждой спросила она. — Но как нам сбежать?

Райли открыл было рот, чтобы ответить, но тут сзади раздался возглас Риэ:

— Ils sont là! Les voleurs! I ladri![19]

Райли и Жюли одновременно повернулись. Как они и боялись, доктор, сидевший на трапе, заметил их. Его глаза были широко открыты, рубашка была залита собственной кровью, а пальцем он указывал на них.

Тут же на них устремились взгляды офицера и помогавших ему матросов.

— Вы! — воскликнул Джорджио, как будто его неясные подозрения подтвердились.

Немногочисленные остававшиеся вокруг него пассажиры, встревоженные и заинтригованные, быстро отошли, образовав широкий полукруг.

Пассажирский помощник спрыгнул с лебедки и в сопровождении нескольких матросов направился прямо к ним, раздвигая толпу и извиняясь:

 — Permeso. Miscusi.

Райли и Жюли отступили на несколько шагов и наткнулись на планширь.

— Если у вас действительно есть план, capitaine, — пробормотала француженка, — сейчас самое время поделиться им.

— Я бы не назвал это планом, — ответил он и, не сводя глаз с приближавшихся моряков, спросил: — Ты мне доверяешь?

— Что?

— Доверяешь мне? — повторил он.

Жюли посмотрела на офицера, который уже преодолевал последнюю преграду из зевак.

— А у меня есть выбор? — обреченно спросила она.

Алекс подмигнул ей:

— Делай как я. Будет весело.

У Жюли не оставалось времени спросить, что он имел в виду. Капитан «Пингаррона» поднял свой саквояж и бросил его за борт.

Даже не осознавая, что она делает, Жюли последовала его примеру.

— А теперь дай мне руку.

Тут до нее дошло, что он собрался сделать.

— О, mon Dieu… Non.

— У нас нет другого выхода, — шепнул ей Райли. — Смелее.

Штурман на мгновение заколебалась.

— Merde, — произнесла Жюли, взбираясь на планшир.

— Нет! Остановитесь! — воскликнул офицер. — Не делайте этого!

Не обращая на него внимания, Райли встал рядом с Жюли, не отпуская ее руки.

— Готова? — спросил он.

— Это очень высоко! — жалобно пискнула она, меряя глазами значительное расстояние, которое отделяло их от воды.

— На счет три! — подбодрил ее Райли.

— У меня кружится голова! — отчаянно запротестовала она.

— Раз!

Но прежде чем сказать «два», когда люди «Генуи» уже подобрались к ним, Райли дернул Жюли, и они вдвоем бросились в темные воды порта Оран.

8

 Безжалостное африканское солнце наконец-то скрылось за каменистым массивом пика Айдур, облегчая тем самым работу рыбакам, занимавших пирс Мильеран. Десятки тощих мужчин с высохшей от солнца кожей вместе со своими женами и детьми ремонтировали сети, которыми они собирались предстоящей ночью порыбачить в заливе на своих маленьких лодках.

Мохаммед Хедда, уроженец небольшого городка Джиджели и гордый владелец одноименной лодки, поднял глаза с каната, который он укладывал бухтой, и свободной рукой приподнял край своей обглоданной соломенной шляпы. Его внимание привлекло какое-то движение в воде прямо перед бетонным слипом, который служил для вытаскивания лодок из воды.

Сначала он подумал, что это черепаха пытается добраться до берега, или любопытные дельфины интересуются людскими занятиями. Но, подняв глаза, он обнаружил двух человек, приблизившихся к краю слипа. Это были мужчина и женщина, одетые в элегантную одежду, с чемоданами в руках, которые они использовали в качестве поплавков.