Ты сказала, что это сработает - Энн Гарвин

мужчины меня не замечают. Должно быть, для них я пахну безразличием и старым школьным ботинком. Я попыталась подмигнуть в ответ, а вместо этого моргнула.

Какой смешной и дурацкий способ взаимодействия, подумала я, но почему-то двинулась вслед за Брюнетом на выход. В коридоре я оглянулась, но его нигде не было. Я посмотрела по сторонам, а затем услышала смех.

Доктор Льюис стоял у большой конторки, отделявшей служебные помещения от лечебной части, и разговаривал с молодой женщиной в белом халате. Он указывал себе за спину в сторону палаты Кэти, а женщина кивала, но оставалась на месте.

Я оперлась руками на прохладный ламинат конторки и наблюдала за происходящим. Женщина смотрела на Дрю, опустив ресницы и широко улыбаясь, кивала, проводя рукой по длинным светлым волосам и пропуская их сквозь пальцы. Наблюдать за двумя привлекательными особями в дикой природе было в духе «Нэшнл Географик». Прихорашивание, трепет ресниц – все способы привлечения интереса, за исключением принятых у жуков-навозников, были доступны наблюдению в коридоре больницы Святой Марии. Приглядевшись поближе, я обратила внимание на другое несоответствие: доктор Льюис, похоже, не соображал, что перед ним танцуют брачные танцы.

– Спасибо, – сказал он и отвернулся, не увидев очередной взмах волос, на сей раз более решительный, чем прежние.

Тут он заметил меня – а я это увидела, поскольку смотрела во все глаза – и растаял в улыбке. Это было наглядным подтверждением факта, забытого со смертью мужа: меня воспринимают, и мне рады. Такая приветливость говорит о том, что двое не представляют обоюдной угрозы, не состоят в долговых отношениях и не действуют друг другу на нервы каким-то иным образом.

– Привет, – сказал он. – Присматриваешь местечко для второго сонного захода?

– В скором времени – возможно. Если страсти не улягутся, мне придется завалиться на ночь тут.

– Напористая у тебя подруга, – сказал он.

– Да, она такая. У меня к тебе вопрос. Точнее, просьба, хотя я не уверена, что ты ее выполнишь. Может, это противозаконно. Но я в отчаянии.

– Противозаконно и ты в отчаянии? Продолжай, я заинтригован.

Эта фраза придала мне смелости.

– Мы с моей напористой подругой должны привезти из Калифорнии собаку моей больной подруги от ее дерьмового бывшего мужа. Нам придется ехать на машине, и это займет время. Знаю, что Кэти – не твоя пациентка, но, может, будешь заглядывать к ней время от времени и сообщать мне, как она?

У него было такое выражение лица, что я только сейчас поняла, о чем прошу почти незнакомого человека.

– Она не замужем, – сказала я, а он в то же самое время сказал:

– Конечно.

Я засмеялась.

– А вот этого говорить не следовало.

– По-дурацки вышло, – сказала я.

– Это ты окажешь мне услугу.

– В смысле?

– Мой руководитель говорит, что мне следует поработать над коммуникативными навыками. Очевидно, я тороплю события. Мне нужно будет согласовать с ней наш разговор. Делиться медицинской информацией я не смогу, а по-дружески навещать – вполне.

Особа в белом халате возникла за спиной у Дрю и сказала:

– Извините. Когда договоришь с мамой, подойди ко мне – нужно кое-что подписать.

Она стояла, уверенная в своей красоте и успехе у всех самцов поголовно.

Выражение любопытства на моей физиономии сменилось раздражением.

– Слушайте…

– Подойду через минуту, – сказал Дрю.

Особа удалилась, на этот раз не встряхивая волосами.

– Вау. Это на сколько лет я выгляжу? – Я дотронулась до своего лица.

– На мою маму ты точно не тянешь. Дай-ка телефон.

Он жестом попросил меня ввести пароль, а затем шустро вбил свою контактную информацию. Мой телефон был у него в руках, и в этом было что-то невероятно интимное – я даже не могла припомнить, когда последний раз меня касался кто-то, помимо дочери. Я представила, как Брюнет прикасается ко мне, и тотчас возникло желание закрыть глаза и вздремнуть, может быть, у него на плече или на каталке в коридоре. При мысли о близости с мужчиной, вообще любым, мои нейроны начали отрубаться один за другим. Если бы мужчина смотрел на меня так, как блондинка смотрела на Дрю, клянусь, я бы ощутила себя достаточно привлекательной для нового романа. Кэти имела в виду именно это, говоря, что, если так случится, я буду чувствовать себя иначе. Но одной привлекательностью вопрос не исчерпывался, проблема была глубже, и мы все это знали.

Я сосредоточенно смотрела на руки Брюнета с коротко остриженными ногтями. Он ударил по значку вызова, и тотчас послышался звуковой сигнал.

– Готово, – сказал он. – Теперь мы будем на связи.

– О постоянной связи речи не идет. Просто держи меня в курсе, как у нее дела. Как настроение и все такое.

– Ясно. Заметано.

– А я буду напоминать тебе чистить зубы и есть зелень.

– А я буду отправлять тебе мои рисунки.

– А будешь называть меня мамой, сообщу твой номер в Американскую ассоциацию пенсионеров и скажу, что тебе нужна страховка на случай длительного ухода.

По его лицу скользнула улыбка, а я открыла телефон, чтобы обозначить его как Брюнет.

– У меня дел по горло, но перед уходом я буду заглядывать к твоей подруге, чтобы согласовать с ней информацию для передачи.

Он заглянул в мой телефон и спросил:

– А кто такой Брю? Вообще-то я Дрю.

Я вздрогнула и сказала:

– Это я чего-то задумалась.

И нажала на значок «удалить».

– А я Саманта Ариас. Кэти будет посылать сплошные «сердечки» и «цветочки», чтобы мы не беспокоились. А я хочу знать, как она на самом деле себя чувствует, причем не только с медицинской точки зрения.

– Усек, – сказал он. – Тогда пока.

Он пошел было, потом затормозил и, посмотрев через плечо, сказал:

– А если мне захочется все время быть с тобой на связи?

И пошел, не дожидаясь ответа.

А я с неподдельным удовольствием вбила в контакты Брю-Дрю и сунула телефон в задний карман.

Пока я в коридоре брала у Дрю контакты и пялилась на его руки, в палате что-то произошло. Холли яростно пыталась опустить изголовье кровати, а Кэти выглядела как никогда бледной.

– Что стряслось?

– Бебе увезли в больницу в Аризоне. Они не при- едут.

Она ударила по пульту дистанционного управления – изножье стало подниматься, ноги Кэти взметнулись вверх, а затем согнулись в коленях.

– Так, – сказала Холли. – И на какую кнопку жать?

Я подбежала к кровати и указала на изображение человечка рядом с перевернутым треугольником.

– Сюда.

– Понятно, – раздраженно сказала Холли, а Кэти бросила на меня взгляд, в котором читалось: Прошу тебя,