Драконы летнего полдня - Маргарет Уэйс

Как гласят наши предания, некогда в бесконечном пространстве обитали три божества: Паладайн, Такхизис и Гилеан. Они происходили от Хаоса, Отца Всего и Ничего. Паладайн являлся старшим среди них, сыном послушным и совестливым.

Гилеан был средним сыном, склонным к раздумьям и созерцательности. Такхизис – младшая и, как считают, самая любимая. Ее отличали беспокойный характер, честолюбие, частые приступы скуки. Такхизис хотелось возвыситься над братьями, но все ее попытки добиться первенства ни к чему не приводили. Воля Паладайна и трезвомыслие Гилеана смиряли ее амбициозность. Таким образом, мы, эрды, думаем, что тот мир, в котором все мы живем, мир Кринна со всеми его обитателями, образовался благодаря интригам Такхизис. Она могла быть обаятельной, была способна здраво мыслить, когда сама этого хотела. Такхизис обратилась к своим старшим братьям с предложением создать мир и населить его одушевленными существами-спиритами. Паладайна она подкупила мыслью о том, что эти спириты внесут порядок, организацию и стройность в окружающее их, полное сумбура пространство. Паладайн уже долгое время мучился сознанием бесцельности и бессмысленности своего существования. Поэтому он и его супруга Мишакаль, заинтересованные идеей, дали свое согласие.

– Конечно, Родитель обо всем этом знает, – то ли вопрошая, то ли утверждая, произнес Паладайн. – Ты получила его одобрение…

– Конечно, дорогой брат, – подтвердила Такхизис. Паладайн определенно догадывался, что сестра лжет. Но желание создать упорядоченный и разумный мир взяло верх. И он закрыл на ложь глаза. Потом Такхизис обратилась к Гилеану. Его она обезоружила перспективой наблюдения и изучения созданий, не имеющих ничего общего с богами: как поведут себя эти одушевленные существа в той или иной ситуации. Гилеану такая возможность показалась очень привлекательной. Так как он не имел супруги, с которой можно было бы посоветоваться (у нас нет сведений, что с ней произошло), Гилеан обратился к богу Зивилину, обитателю запространства. Зивилин существовал во всех планах бытия и во все времена. Он посмотрел вперед, назад; направо, налево; вверх, вниз… И сказал, что идея недурна. Вслед за ним согласился и Гилеан. Заручившись согласием братьев, Такхизис приступила к осуществлению своего намерения.

В одном из запространств обитал бог Реоркс. Почти ничего не известно о его прошлом. По слухам, имело место какое-то несчастье, после чего Реоркс избегал общения с кем бы то ни было из Вечных. Он вел одинокую, отшельническую жизнь, проводя все время в кузнице. Реоркс мог творить вещи необыкновенно замечательные и прекрасные, страшные и ужасающие. Творчество было его страстью.

Он не искал применения вещам, которые создавал, и потом просто выбрасывал им сотворенное. Время от времени мы видим эти обреченные на забвение предметы. Мы называем их падающими звездами. Такхизис не обошла похвалами творения Реоркса.

– Только ужасно жалко, что ты их выбрасываешь! – сказала она. – У меня есть к тебе предложение… Ты создашь нечто такое, что тебе никогда не наскучит. Напротив – будет служить источником непреходящего, непрестанного интереса. Ты сотворишь целый мир, и этот мир будет населен живыми существами.

Ты обучишь их всему, что умеешь сам. Реоркса идея пленила: наконец плоды его страстного увлечения найдут применение. Он охотно принял предложение.

– Ты обсудила свой план с Родителем? – спросил он.

– Иначе я бы и не побеспокоила тебя, – ответила Такхизис. Прямой и бесхитростный Реоркс даже представить себе не мог, что Такхизис способна лгать.

Боги сошлись все вместе: Паладайн и Мишакаль, Гилеан с единственной дочерью, Такхизис с супругом Саргоннасом. Присутствовали и их дети. Реоркс установил свою наковальню, поместил на нее раскаленный бесформенный кусок металла, и во мраке вечно длящейся ночи раздался первый удар молота. Тут братья и прозрели, увидев все в истинном свете. Такхизис и думать не думала советоваться с Хаосом, Отцом Всего и Ничего. Более того, она скрывала свой замысел привнесения в Пространство порядка. И братья теперь прекрасно это понимали. Хаос-отец мог бы устроить основательную трепку своим чадам, но, как иногда поступают взрослые, решил, что будет лучше преподнести им урок.

– Пожалуйста, можете создавать свой мир, – пророкотал он, – но и я уж похлопочу, чтобы разгорелись вражда и раздоры между вами и теми, в кого вы вдохнете жизнь. Дело сделано: искры, брызнувшие из-под молота Реоркса, превратились в звезды. От звездного света зародились живые существа. И тут уж фантазия Реоркса не знала удержу. Но очень скоро все почувствовали реальность угроз Хаоса-отца. Такхизис хотела, чтобы созданные существа-спириты находились в полном ее подчинении, выполняли все ее приказания и прихоти. Паладайн желал их видеть под собственной опекой, уж он-то воспитает спиритов и выведет на путь праведности и порядка. Гилеан не одобрял как стремление сестры, так и намерения брата. Ему хотелось сделать существа свободными, имеющими право выбирать то, что им самим нравится. Тогда жить в мире станет гораздо интереснее.

Родственники грызлись и ссорились. В склоку были втянуты их дети и другие боги.

Разразилась Война Всех Святых. Хаос, Отец Всего и Ничего, потешался, и смех его был ужасен. Через некоторое время и Паладайну, и Гилеану стало ясно, что война может привести к полному уничтожению всего ими созданного. Заключив союз, им удалось склонить сестру к переговорам, а затем и к принятию соглашения. Они уговорились управлять новым миром сообща, соблюдая при этом в отношениях между собой своеобразный баланс, борясь тем самым с проклятием Хаоса-отца. Они также решили дать спиритам то, что позволило бы им жить, радоваться и процветать в новом мире. Паладайн наделит их стремлением организовывать, регулировать, контролировать. Это поможет им уменьшить степень зависимости от внешнего мира, поможет упорядочить жизнь. Такхизис поделится с ними честолюбием и неуемным желанием, для того чтобы спириты не ограничивались только подчинением себе мира, но делали его лучше и совершенствовали самих себя. Гилеан предоставит им право выбора: у существ будет свобода принимать свое собственное решение. Все эти вещи сами по себе хороши, но только до того момента, пока не начинают видоизменяться, переходить в свои крайние формы. Стремление упорядочивать, контролировать со временем обращается в боязнь что-либо менять, в нежелание и подавление нового. Честолюбие перерастает в оголтелое желание властвовать, порабощать. Неуемность желаний ведет к одержимости, которая проявляется в жадности, скупости, похоти, зависти. Крайней формой свободы является анархия.