Шаринган Какаши - Мид Наит

Сделка казалась мне выгодной и в то же время несколько аморальной. Не успел я ещё похоронить невесту, а уже обдумываю предложение об интимной связи с другой женщиной. Нет, с Рин мы обсуждали подобный исход событий. В то время я не хотел об этом даже думать, искренне веря в то, что у меня хватит сил защитить её. Как же наивен я был, и как же мне повезло с ней. Мы между собой договорились о том, что в случае смерти одного из нас, выживший продолжит жить дальше и постарается отыскать новое счастье для себя. Однако, несмотря на разумность и острую нужду в увеличении больничных дней, мне было сложно взять и согласиться. Чувства… они сильно мешали сделать рационально выгодный выбор.

Тем временем моё молчание затягивалось. Азуми восприняла это по-своему и продолжила настаивать на своём.

— Ну? Что скажешь? Я воспользуюсь своим положением и удвою тебе больничные дни, а ты поможешь мне с моей маленькой проблемой? Разумеется, это останется тайной сугубо между нами. Если ты боишься, ответственности за ребёнка, не волнуйся, он никогда не узнает о личности своего отца. — Вся эта ситуация являлась странной, но вполне правдоподобной, тем не менее мой язык отказывался озвучить ответ, пока разум с душой терзали сомнения вместе с совестью.

Тяжело вздохнув, женщина продолжила ещё более грустным тоном. — Я понимаю, тебе сложно решиться на такое, особенно с учётом нынешних обстоятельств, но только прошу, не считай меня какой-то путаной. Лучше думай об этом как о личном вкладе в будущее нашей деревни. И я всё пойму, если ты откажешься.

Усилием воли я отстранился от эмоций и наконец-то решил ответить.

— Я…

Глава 5

Дом

Глава 5: Дом

— Видишь его?

— Того с белыми волосами? Это он?

— Тише, а то услышит. Он ведь шиноби.

— Ой!

— На последней миссии он убил своего товарища. Ещё и себя собирался, однако союзники подоспели.

— Какой ужас.

— Возможно, но я как подруга, советую держаться тебе подальше от него.

— Почему?

— Он какой-то странный, да и слухи ходят разные. Мол, это не в первый раз. У него даже прозвище есть.

— И какое же?

— Убийца друзей Какаши…

— Жуть!

— Говорят, все кто слишком долго находятся рядом с ним, умирают мучительной смертью, а некоторые даже от его рук.

— Да ладно? Не может быть! Ужас-то какой. Ой! Он смотрит!

— Идём отсюда, поговорим в другом месте…

Стоило мне окинуть взглядом женщин, как те поспешили замолкнуть и уйти подальше. После этого я смог спокойно набрать продукты в корзинку и подойти к продавцу для оплаты товара. Продавец одарил меня точно таким же взглядом, каким смотрели женщины, когда думали, что я не вижу.

Неприятно… пускай с подобным я сталкивался далеко не в первый раз, но мне всё равно неприятно. Из-за таких слухов за спиной, обычный поход по магазинам оказался куда сложнее, чем я ожидал. Люди… они постоянно напоминали о моём поступке и моей потери. Мужчины, женщины, старики и даже дети! Все они считали себя вправе обсуждать меня за спиной. И порой, такие люди, совсем не стеснялись в выражениях. Столь жестокие слова, словно открывали только-только переставшую кровоточить рану и насыпали туда соли. Боль, не физическая но душевная, именно её я чувствовал шагая по улицам родной Конохи.

Неприятно… я словно вернулся в детство Какаши. В то время за спиной ребёнка люди частенько начинали подобные разговоры, только целью обсуждение был не сам Какаши, а его отец. Чувства, испытываемые мной сейчас, являлись аналогичными с чувствами испытанными в прошлом. И в тоже время нет. Сейчас всё было гораздо хуже. Я не мог спасти или как-либо повлиять на отца, а Рин… Рин погибла от моей руки. И теперь почти каждый прохожий напоминает об этом.

И подобное вызывает во мне просто отвратительные чувства.

Закончив с покупками, я поспешил домой. Желание гулять по улицам полностью исчезло. Люди — социальные создания и такая реакция общества на моё присутствие, оказалась весьма неприятным ударом под дых. В обеих жизнях я всегда считал, что мне безразлично мнение общества, но это было ложью. Испытываемая боль, явно говорила о нужде в социальном признании, нужде в разговорах и уважении.

Наверное, мне стоило сделать что-то с этими слухами, когда имелась такая возможность. Вот только что я мог сделать? Первыми меня стали обсуждать врачи, потом другие пациенты, следом случайные люди услышавшие разговор от других и таким образом постепенно большая часть деревни уже узнала обо мне.

Правда, имеется некоторая странность.

Скорость, с которой эти слухи распространились среди жителей Конохи, слишком быстрая. Обычно, новости распространяются за пол недели или даже неделю при помощи сарафанного радио: один сказал другому, тот всем своим знакомым, знакомые всем друзьям, те семье, а семья всем близким и таким образом все жители огромной деревни уже знают о случившемся событии в жизни одного беловолосого шиноби. Во времена отсутствия не то чтобы интернета, а даже телевидения, сарафанное радио или же слухи, оказались крайне страшной силой.

И, тем не менее, всё слишком быстро разлетелось по устам. Слишком…

Я понимал, что это всё временно; что подходить к каждому и объяснять, как всё на самом деле произошло — глупо; что людям необходима причина для сплетен и обсуждения. Люди просто хотели почувствовать себя лучше на фоне меня и моих ошибок. Однако, даже понимая всё это, я испытывал несколько неприятные ощущения от подобного отношения к своей персоне, но сделать с этим ничего не мог.

«Моя репутация оказалась сильно испачканной и только время с достойными поступками смогут отстирать столь грязные пятна» — после анализа ситуация я пришёл к выводу что сейчас мне необходимо озаботиться собственными проблемами, а с испорченной репутацией остаёться только смириться.

Правильно говорят, репутация зарабатывается годами, а исчезает в один миг; теперь я убедился в этом лично.

Думая над всем этим, я и не заметил, как пришёл к своему дому.

Дом Какаши, а теперь уже мой дом, выглядел весьма достойно. Отец оставил сыну хорошее наследство. Вспоминая о личном счёте в банке, где лежит приличная сумма денег, которую даже сам Какаши часто пополнял прекрасно выполненными миссиями и минимальными