Труп в библиотеке - Агата Кристи

– Что до меня, я не верю в их виновность. Кроме того, если основываться на показаниях Джози, не вижу, как они могли бы его осуществить. Оба сидели за карточным столом от половины одиннадцатого до полуночи. Нет, преступника надо искать где-нибудь еще.

– Среди поклонников Руби Кин?

– Совершенно верно! Какой-нибудь слабонервный тип, отвергнутый после ее переезда в «Маджестик»… Пронюхал про удочерение и понял, что, случись это, он будет ей решительно не пара. Ослепленный яростью, он и совершил преступление. Назначил свидание после полуночи, пробовал уговорить, они рассорились… и вот в приступе ревности…

– Допустим, но как они оба очутились в библиотеке Бантри?

– Объясняю. Колесили в автомобиле по окрестностям. Задушив Руби, этот парень опомнился, и первой его мыслью было избавиться от мертвого тела. В тот момент они находились перед садовой оградой какого-то большого имения. Он и подумал: если туда подтолкнуть труп, то подозрение падет на обитателей дома. В машине у него были кусачки, с их помощью он распахнул раму и перетащил свою жертву на ковер перед камином. Поскольку он ее задушил, в машине никаких следов крови, разоблачающих его, не осталось. Ну как?

– Гипотеза вполне приемлемая, Харпер. Остается «искать мужчину». – Последние слова Мэлчетт произнес по-французски, намекая на известную поговорку «ищите женщину».

– Что? Ах да, прекрасно, сэр.

Харпер уловил, что это шутка, хотя точного смысла ее не понял.

– О… э-э!.. Послушайте, нельзя ли мне задержать вас на словечко?

Это был Джордж Бартлетт. Полковник Мэлчетт не принимал его всерьез, да к тому же ему не терпелось узнать результаты обыска, проведенного Слэком в комнате жертвы, и допроса горничной. Он бросил довольно резко:

– Ну что еще, сэр?

Молодой Бартлетт несколько раз открывал и закрывал рот, изображая рыбу в аквариуме.

– О, право… боюсь, что это не имеет никакого значения… но, видите ли, я нигде не могу отыскать свою машину.

Запинаясь, он повторил несколько раз, что автомобиль исчез, его невозможно найти.

– Проще говоря, он у вас украден?

Бартлетт с благодарностью обернулся к начальнику полиции.

– Это возможно… хотя никогда нельзя сказать с уверенностью… может быть, кто-то взял покататься? Не то чтобы насовсем… Вам понятна моя мысль?

– Когда вы видели машину в последний раз?

– Дайте подумать. Забавно, как иногда трудно вспомнить некоторые мелочи, не правда ли?

Мэлчетт с холодной яростью проронил:

– Не так трудно, если на плечах голова, а не… Вы, помнится, говорили, что вчера вечером она стояла во дворе отеля?

Бартлетт приободрился:

– Как будто… если она там была.

– Что вы хотите этим сказать, черт побери?! Ведь таковы ваши собственные слова!

– Дело в том… я так думал, но не ходил проверять. Вы улавливаете мою мысль?

Полковник Мэлчетт подавил вздох и призвал на помощь все свое терпение.

– Попробуем разобраться в вашей истории по порядку. В котором часу вы видели свою машину? Кстати, ее марка?

– У меня «Миньон-14».

– Так когда вы ее видели?

Бартлетт судорожно сглотнул, дернув кадыком:

– Ей-богу, я изо всех сил стараюсь вспомнить. Вчера перед обедом она еще была здесь. После обеда я хотел прокатиться, но, знаете, задремал до чая. Потом поиграл в теннис и принял ванну…

– Она тогда еще стояла во дворе отеля?

– Думаю, да… То есть я ее там оставлял. После ужина я хотел пригласить девушку, но мне не повезло, что поделать. В общем, я не воспользовался машиной.

– Но вам казалось, что она по-прежнему на месте?

– Я не думал об этом. Поставил, и все.

– А если бы ее угнали, это бросилось бы вам в глаза?

Мистер Бартлетт покачал головой:

– Вот уж не знаю. Во двор то и дело въезжают и выезжают автомобили… Есть и «Миньон-14».

Харпер подтвердил это. Выглянув в окно, он насчитал восемь машин марки «Миньон-14». Популярная дешевая модель.

– А вы на ночь не загоняете машину в гараж? – спросил Мэлчетт.

– Право, это меня мало волнует. Погода держится пока теплая. А всякий раз ставить в гараж так хлопотно…

Взглянув на полковника Мэлчетта, начальник полиции Харпер сказал ему:

– С вашего разрешения, сэр, я присоединюсь к вам наверху. Пойду пришлю сюда сержанта Хиггинса, он должен записать сообщение мистера Бартлетта.

– Ступайте, Харпер.

Джордж Бартлетт пробормотал, словно оправдываясь:

– Я счел себя обязанным рассказать… Никогда нельзя знать, что окажется важным, не правда ли?

Глава 20

Мистер Прескотт не слишком расщедрился ради второй танцовщицы: она работала за стол и жилье. Неизвестно, чем ее кормили, но комнатенка была наихудшей в отеле. Джозефина Тернер и Руби Кин жили в самом конце узкого, темного коридора. Обе комнаты были тесными и обращены к северу, в сторону скалы, к которой прилепился отель. Сюда составили сборную мебель, отслужившую срок в приличных номерах. Массивные дубовые гардеробы, когда их сменили модные встроенные стенные шкафы, оказались распиханными по каморкам прислуги или стояли в запасных номерах, которые заселялись лишь в самый наплыв курортников.

Мэлчетт и Харпер смотрели на комнату Руби Кин профессиональным взглядом: она была идеальна в смысле возможности незаметно выскальзывать из отеля. Это усложняло задачу дознаться, когда же Руби покинула «Маджестик» и при каких обстоятельствах.

Коридор оканчивался узкой лестницей на первый этаж, где по переходу можно было попасть на застекленную террасу, обычно пустую, так как никакого красивого вида с нее не открывалось. Эта боковая терраса сообщалась с главной в фасадной части отеля, откуда по извилистой тропинке можно было уже совсем просто попасть на асфальтированную дорогу в проеме скал.

Инспектор Слэк изводил вопросами горничных и продолжал настырно обследовать комнату Руби, в которой ничего не сдвигали и не трогали со вчерашнего вечера.

Руби Кин просыпалась поздно и вставала, как узнал Слэк, лишь к половине одиннадцатого. По звонку ей приносили завтрак. Конвей Джефферсон поднял тревогу спозаранку, полиция успела нагрянуть до уборки комнат. Впрочем, это был самый заброшенный отсек, горничная с веником появлялась здесь всего раз в неделю.

– Неряшливость оказалась нам на руку, – заключил Слэк. – Мы непременно нашли бы что-нибудь. Если бы было что находить!

Полицейские эксперты графства Глен уже успели снять отпечатки пальцев. Оказалось, что они принадлежат Руби, Джози и двум горничным. Правда, был еще отпечаток Реймонда Старра, но объяснялся он просто: когда Руби не явилась на второй танец, он приходил сюда вместе с Джози.

Ящики массивного письменного стола из красного дерева были забиты всевозможным бумажным хламом: письма, записочки, квартирные счета, театральные программы, вырезки из газет, косметические рецепты из модных журналов. Слэк просмотрел все и не нашел ничего подозрительного. Большинство писем было подписано некоей Лили – видимо, подружкой по Дворцу танцев. Она пересказывала всякую незначащую бытовую мелочь и, между прочим, то, что все сожалеют об отъезде Руби. Особенно часто справляется о ней мистер Финдейсон, он, кажется, был весьма огорчен. Молодой Рэг начал увиваться вокруг Мэй Барни, но тоже спрашивал о Руби. Жизнь движется, как раньше. Старик Гроузер по-прежнему свирепствует. Он рассчитал Аду только за то, что она стала встречаться с парнем…

Слэк тщательно переписал все фамилии из писем Лили и подумал про себя, что во время опроса персонала Дворца танцев о каждом следует навести особые справки.

Больше в комнате Руби Кин ничего интересного не нашлось. Посреди комнаты стояло кресло, с которого свешивалось воздушное розовое платье. В нем Руби была в начале вечера. На полу – небрежно сброшенные бальные туфельки на шпильках и пара прозрачных чулок; на одном спущена петля. Мэлчетт тотчас вспомнил, что убитая была без чулок. Слэк разузнал: ради экономии Руби надевала чулки только во время танцев.

В распахнутую дверцу гардероба виднелись несколько ярких вечерних туалетов и ряд разноцветных бальных туфель. В плетеной корзине – немного грязного белья, а в мусорной – бумажные салфетки для снятия грима, ватные тампоны со следами губной помады, обрезки ногтей – в общем, ничего примечательного.

Казалось, факты восстанавливались без труда: Руби с поспешностью переоделась и торопливо ушла… Куда? Зачем?

Джозефина Тернер, которая больше других могла бы знать привычки кузины, на этот раз ничего ценного не сообщила. Инспектору Слэку это не показалось странным.

– Если история с удочерением не выдумка, – говорил он полковнику Мэлчетту, – то Джози могла дать только один совет: полностью порвать с прежними связями и знакомствами из Дворца танцев. Ведь чем Руби покорила старика калеку? Невинным видом, детским личиком и простодушными манерами. Предположим, что внешность ее была обманчива, что на самом деле она ловкая интриганка и что у нее существовала любовная связь. Естественно, она всеми силами постаралась бы скрыть ее не только от мистера Джефферсона, но и от Джози. Зачем портить ту головокружительную будущность, которая замаячила перед ней? Однако молоденькие девушки часто попадают под власть весьма дурных молодых людей. Можем ли мы поручиться, что у Руби был только один поклонник и что именно он убийца?