Стихотворения о любви - Эдуард Асадов

1973

О смысле жизни

— В чем смысл твоей жизни? — меня спросили.— Где видишь ты счастье свое, скажи?— В сраженьях, — ответил я, — против гнилиИ в схватках, — добавил я, — против лжи!По-моему, в каждом земном пороке,Пусть так или сяк, но таится ложь.Во всем, что бессовестно и жестоко,Она непременно блестит, как нож.Ведь все, от чего человек терзается,Все подлости мира, как этажи,Всегда пренахальнейше возвышаютсяНа общем фундаменте вечной лжи.И в том я свое назначенье вижу,Чтоб биться с ней каждым своим стихом,Сражаясь с цинизма колючим льдом,С предательством, наглостью, черным злом,Со всем, что до ярости ненавижу!Еще я хочу, чтоб моя строкаМогла б, отверзая тупые уши,Стругать, как рубанком, сухие душиДо жизни, до крохотного ростка!Есть люди, что, веря в пустой туман,Мечтают, чтоб счастье легко и веселоПодсело к ним рядом и ножки свесило:Мол, вот я, бери и клади в карман!Эх, знать бы им счастье совсем иное:Когда, задохнувшись от высоты,Ты людям вдруг сможешь отдать пороюЧто-то взволнованное, такое,В чем слиты и труд, и твои мечты.Есть счастье еще и когда в путиТы сможешь в беду, как зимою в реку,На выручку кинуться к человеку,Подставить плечо ему и спасти.И в том моя вера и жизнь моя.И, в грохоте времени быстротечного,Добавлю открыто и не тая,Что счастлив еще в этом мире яОт женской любви и тепла сердечного…Борясь, а не мудрствуя по-пустому,Всю душу и сердце вложив в строку,Я полон любви ко всему живому:К солнцу, деревьям, к щенку любому,К птице и к каждому лопуху!Не веря ни злым и ни льстивым судьям,Я верил всегда только в свой народ.И, счастлив от мысли, что нужен людям,Плевал на бураны и шел вперед.От горя — к победам, сквозь все этапы!А если летел с крутизны порой,То падал, как барс, на четыре лапыИ снова вставал и кидался в бой.Вот то, чем живу я и чем владею:Люблю, ненавижу, борюсь, шучу.А жить по-другому и не умею,Да и, конечно же, не хочу!

1973

Итог

Да, вы со мною были нечестны.Вы предали меня. И, может статься,Не стоило бы долго разбираться,Нужны вы мне теперь иль не нужны.Нет, я не жажду никакой расплаты!И, как ни жгут минувшего следы,Будь предо мной вы только виноваты,То это было б полбеды.Но вы, с душой недоброю своей,Всего скорее, даже не увидели,Что вслед за мною ни за что обиделиСовсем для вас неведомых людей.Всех тех, кому я после встречи с вами,Как, может быть, они ни хороши,Отвечу не сердечными словами,А горьким недоверием души.

1973

Женский секрет

У женщин недолго живут секреты.Что правда, то правда. Но есть секрет,Где женщина тверже алмаза. Это:Сколько женщине лет?!Она охотней пройдет сквозь пламяИль ступит ногою на хрупкий лед,Скорее в клетку войдет со львами,Чем возраст свой правильно назовет.И если задумал бы, может статься,Даже лукавейший СатанаВ возрасте женщины разобраться,То плюнул и начал бы заикаться.Картина была бы всегда одна:В розовой юности между женщинойИ возрастом разных ее бумагНету ни щелки, ни даже трещины.Все одинаково, — шаг в шаг.Затем происходит процесс такой(Нет, нет же! Совсем без ее старания):Вдруг появляется «отставание»,Так сказать, «маленький разнобой».Паспорт все так же идет вперед,А женщину вроде вперед не тянет:То на год от паспорта отстает,А то переждет и на два отстанет…И надо сказать, что в таком путиОна все больше преуспевает.И где-то годам уже к тридцати,Смотришь, трех лет уже не найти,Ну словно бы ветром их выметает.И тут, конечно же, не поможетС любыми цифрами разговор.Самый дотошнейший ревизорУмрет, а найти ничего не сможет!А дальше ни сердце и ни рукаСовсем уж от скупости не страдают.И вот годам уже к сорокаЦелых пять лет, хохотнув слегка,Загадочным образом исчезают…Сорок! Таинственная черта.Тут всякий обычный подсчет кончается,Ибо какие б ни шли года,Но только женщине никогдаБольше, чем сорок, не исполняется!Пусть время куда-то вперед стремитсяИ паспорт, сутулясь, бредет во тьму,Женщине все это ни к чему.Женщине будет всегда «за тридцать».И, веруя в вечный пожар весны,Женщины в битвах не отступают.«Техника» нынче вокруг такая,Что ни морщинки, ни седины!И я никакой не анкетой мерюУ женщин прожитые года.Бумажки — сущая ерунда,Я женской душе и поступкам верю.Женщины долго еще хороши,В то время как цифры бледнеют раньше.Паспорт, конечно, намного старше,Ибо у паспорта нет души.А если вдруг кто-то, хотя б тайком,Скажет, что может увянуть женщина,Плюньте в глаза ему, дайте затрещинуИ назовите клеветником!

1973

Кольца и руки

Нашим недругам

На правой руке золотое кольцоУверенно смотрит людям в лицо.Пусть не всегда и счастливое,Но все равно горделивое.Кольцо это выше других колецИ тайных волнений чужих сердец.Оно-то отнюдь не тайное,А прочное, обручальное!Чудо свершается и с рукой:Рука будто стала совсем другой,Отныне она спокойная,Замужняя и достойная.А если, пресытившись иногда,Рука вдруг потянется «не туда»,Ну что ж, горевать не стоит,Кольцо от молвы прикроет.Видать, для такой вот руки кольцоК благам единственное крыльцо,Ибо рука та праваяС ним и в неправде правая.На левой руке золотое кольцоНе так горделиво глядит в лицо.Оно скорее печальное,Как бывшее обручальное.И женская грустная эта рукаТиха, как заброшенная река:Ни мелкая, ни многоводная,Ни теплая, ни холодная.Она ни наивна и ни хитраИ к людям излишне порой добра,Особенно к «утешителям»,Ласковым «навестителям».А все, наверное, потому,Что смотрит на жизнь свою, как на тьму.Ей кажется, что без мужаСудьбы не бывает хуже.И жаждет она, как великих благ,Чтоб кто-то решился на этот шаг,И, чтобы кольцо по праву ей,Сняв с левой, надеть на правую.А суть-то, наверно, совсем не в том,Гордиться печатью или кольцом,А в том, чтоб союз сердечныйПылал бы звездою вечной!Вот именно: вечной любви союз!Я слов возвышенных не боюсь.Довольно нам, в самом деле,Коптить где-то еле-еле!Ведь только с любовью большой навекСчастливым может быть человек,А вовсе не ловко скованнымЗябликом окольцованным.Пусть брак этот будет любым, любым:С загсом, без загса ли, но таким,Чтоб был он измен сильнееИ золота золотее!И надо, чтоб руки под стук сердецНичуть не зависели от колец,А в бурях, служа крылами,Творили бы счастье сами.А главное в том, чтоб, храня мечты,Были б те руки всегда чистыВ любом абсолютно смыслеИ зря ни на ком не висли!

1973

Веронике Тушновой и Александру Яшину

Сто часов счастья, чистейшего, без обмана…Сто часов счастья!Разве этого мало?

Я не открою, право же, секрета,Коль гляну в ваши трепетные дни.Вы жили, как Ромео и Джульетта,Хоть были втрое старше, чем они.Но разве же зазорна иль позорнаВ усталом сердце брызнувшая новь?!Любви и впрямь «все возрасты покорны»,Когда придет действительно любовь!Бывает так: спокойно, еле-елеЖивут, как дремлют в зиму и жару.А вы избрали счастье. Вы не тлели,Вы горячо и радостно горели,Горели, словно хворост на ветру.Пускай бормочет зависть, обозлясь,И сплетня вслед каменьями швыряет.Вы шли вперед, ухабов не страшась,Ведь незаконна в мире только грязь,Любовь же «незаконной» не бывает!..Дворец культуры. Отшумевший зал.И вот мы трое, за крепчайшим чаем.Усталые, смеемся и болтаем.Что знал тогда я? Ничего не знал.Но вслушивался с легким удивленьем,Как ваши речи из обычных словВдруг обретали новое значенье,И все — от стен до звездного круженья —Как будто говорило про любовь!Да так оно, наверное, и было.Но дни у счастья, в общем, коротки.И, взмыв в зенит и исчерпав все силы,Она, как птица, первой заплатилаЗа «сто часов» блаженства и тоски…А в зимний вечер, может, годом позжеНас с ним столкнул людской водоворот.И, сквозь беседу, ну почти что кожейЯ чувствовал: о, как же непохожиДва человека — нынешний и тот.Всегда горячий, спорщик и боец,Теперь, как в омут, погруженный в лихо,Брел, как во сне, потерянный и тихий,И в сердце вдруг, как пуля: «Не жилец!..»Две книги рядом в комнатной тиши…Как два плеча, прижатые друг к другу.Две нежности, два сердца, две души,И лишь любовь одна, как море ржи,И смерть одна, от одного недуга…Но что такое смерть или бессмертье?!Пусть стали тайной и она и он,И все же каждый верен и влюбленИ посейчас, и за чертою смерти!Две книги рядом, полные тепла,Где в жилах строк — упругое биенье.Две книги рядом, будто два крыла,Земной любви — живое продолженье.Я жал вам руки дружески не раз,Спеша куда-то в городском трезвоне,И вашу боль, и бури ваших глаз —Все ваше счастье, может, в первый раз,Как самородок, взвесил на ладони.И коль порой устану от худого,От чьих-то сплетен или мелких слов,Махну рукой и отвернусь сурово.Но лишь о вас подумаю, как сноваГотов сражаться насмерть за любовь!

1973