Необычное и обыкновенное (СИ) - Волковский Андрей

— Принял меня за Леню, — неловко улыбнулся Кирилл, не зная, что теперь делать.

Женщина покачала головой:

— Ой, старость не радость! Пойдем, деда Леша коли зачудил, так это надолго. А, тебе, поди-ка, и переждать негде? Давай ко мне, хоть чайком тебя напою.

Кирилл поблагодарил добрую селянку и через десять минут сидел в ее маленькой, опрятной кухоньке, угощаясь чаем, пирожками и малиновым вареньем.

— Как там дети? Ну, с сараем…

— А, все хорошо! Напугались, конечно, но и то правильно. Сколько раз говорили неслухам: не прыгайте по крышам! А Андрюшка — везучий: в кусты упал. Оцарапался маленько, да и все.

Кирилл кивнул, продолжая налегать на пирожки.

— Максимки тут нету, зря, получается, приехал?

Парень неопределенно пожал плечами.

— Автобус в пять пойдет. Хочешь, тут посиди пока.

— А вы мне еще про ребят расскажете? А то и учимся вместе вроде, а ничего толком друг про друга и не знаем…

Поговорить тете Тане явно хотелось, и к прибытию рейсового автобуса Кирилл знал о местной молодежи практически все. Особенно его, конечно, интересовала история семьи Крайновых и жизнь Буиновых.

Десять лет назад маленькая Саша ушла в лесок то ли полюбоваться на птичек, то ли увязавшись за кем-то. Спряталась в кустах, и кто-то выстрелил в её сторону: видно, на шорох. Четыре часа спустя ее нашел брат. И, страшно сказать, девочка умерла незадолго до его прихода. Если бы ей оказали помощь вовремя, она могла бы остаться в живых.

В содеянном все село обвиняло Митьку Стакана, заливавшего за воротник и любившего при этом выйти с ружьишком побаловаться. Через день после смерти девочки дом Стакана вместе с ним самим сгорел. Уснул с сигаретой — считали одни. Раскаялся и самоубился — полагали другие. А может, и поджег кто, шептались третьи. Что там было на самом деле, никто не знает, но следствие за смертью главного подозреваемого прекратилось. Было установлено, что ружье и дробь у Митьки имелись, а вот алиби — нет. После отъезда городских следователей поселок пошумел еще месяц-другой, а затем к Борьке, местному почтальону, приехала из Гусинки внебрачная дочь — и у селян появился новый повод для разговоров.

Родители Сашеньки винили в ее гибели брата: недоглядел за сестренкой. Мать вскоре слегла и скончалась от тоски, а отец на долгие годы ушел в запой. Мальчик рос нелюдимым и мрачноватым, но это никого не удивляло.

С Буиновыми Петя не общался: они были старше и держались друг друга и приятеля Сереги. На первый взгляд, общего у них было только землячество да поступление в город. Но и это, если подумать, немало, отметил про себя Кирилл. Ведь, как он узнал, отсюда редко уезжали, а вот Буиновы и Сергей Понин — так, оказывается, зовут Поню — со школьных лет жаждали перебраться в Улан-Удэ. И шансы у них были. Сергей и Леонид занимались спортом, Макс слыл одним из самых смышленых ребят в усть-баргузинской школе (своей в поселке не было). Кроме того, Буиновым полагались льготы при поступлении как сиротам, а отец Понина владел единственным местным магазином, так что вполне мог себе позволить отправить сына учиться в город.

А вот Петя, как сказала тетя Таня, несмотря на то, что был парнишкой умненьким, в вуз никогда не стремился. Только в прошлую зиму он вдруг взялся за учебу и поразил всех результатами ЕГЭ. Будто почему-то решил, что в город ему нужно непременно.

Кирилл озарила догадка: наверное, дед Буинов, встретив зимой Петю, был не в себе и, приняв парня за внука, сказал ему то же, что и самому Кириллу сегодня. И Крайнов сделал вывод, который напрашивался сам собою: его сестру убил не Стакан, а кто-то из ребят. И он решил поквитаться с ними. За смерть сестры и матери, за поруганное детство и сломанную жизнь отца. За все.

Кирилл вспомнил, что одногруппники Крайнова говорили о его странном увлечении заброшенными зданиями. Видимо, он искал место в городе, где удобно будет расправляться с обидчиками. Но, очевидно, пожив в Улан-Удэ, парень понял, что это не так просто: в городе много людей и очень мало по-настоящему безлюдных мест. И Петр вернулся в родной поселок.

Возможно, где-то за пределами села у него или его родственников есть какой-то домик. Кирилл спросил об этом тетю Таню, и она припомнила, что у деда Крайнова был охотничий домишко, но его забросили еще лет двадцать назад.

Вот оно, подходящее место! И тела можно будет там же и закопать…

Кириллу стало очень страшно. И совсем непонятно, что же делать. Обратиться в полицию? Уехать и сделать вид, что ничего не понял? Добираться до этой заимки самому? И что он скажет Петру Крайнову?

Первым порывом было спешно распрощаться с тетей Таней и умчаться на остановку. Дождаться автобуса, вернуться домой, к нормальной, безопасной жизни и жить, как жил раньше. Вот только больше не получится мечтать о расследованиях и смотреть детективы. Придется посвятить остаток жизни светским сплетням, кинообзорам или, страшно сказать, кулинарии.

Кирилл встряхнулся и попросил свою собеседницу описать, как добраться до домика Крайновых. Тетя Таня всплеснула руками и заохала: мол, далеко — заблудишься! Да и зачем городскому мальчику туда?

Так страстно и напористо Кирилл Николаев еще никогда и никого не уговаривал: он уверен, что отсутствующие на занятиях парни там, в лесу. В итоге, Кириллу удалось убедить женщину помочь. До домика и обратно его подбросит сосед тети Тани, которому Кир заплатит за хлопоты, и если там никого не окажется, Кирилл пришлет тете Тане из города самую большую коробку конфет за беспокойство.

Дребезжащий "Урал", какие Кир видел только на старых фотографиях, мчался по тряской дороге целую вечность. Кирилл успел десять раз передумать, но просить молчаливого дядьку поворачивать с полпути было неловко, так что через пару часов утомленный и продрогший студент оказался на месте.

Флегматичный провожатый махнул рукой направо и остался стоять у тарантаса.

Кирилл вздохнул и направился по еле приметной тропке в лесную чащу. Минут через десять впереди показался маленький домик.

Кирилл замер, разглядывая избушку, прислушался, но услышал лишь шум ветра в ветвях. С трудом сглотнул, набираясь решимости, зачем-то перекрестился и медленно пошел к домику.

Сердце колотилось в висках, мгновенно вспотел загривок, подмышки и даже ладони. А вдруг Петр сейчас наблюдает за ним из вот этого пыльного темного окна? Вдруг он совсем спятил, уже убил всех похищенных и сейчас убьет и Кирилла?

Шаг за шагом, ближе и ближе — и вот он добрался до стены. Осторожно заглянул в то самое оконце, но ничего не увидел: темно. Прокрался к двери и медленно потянул. Дверь на удивление легко поддалась — и Кирилл замер, боясь, что вот сейчас на него кинется съехавший с катушек убийца. Никто не кинулся. Из дома неприятно пахнуло, но вроде бы, не разложением.

В темноте послышалась слабая возня — Кирилл включил фонарик на телефоне. На полу лежали двое связанных и избитых парней, Макс и Поня. Максим был в сознании, Поня дышал, но в себя не приходил. Кирилл попытался освободить ребят, но не сумел. Позвал с дороги дядьку, надеясь, что у деревенского с собой есть нож. Так оно и оказалось.

Буинов-младший рассказал Кириллу и напуганному дядьке, что Петр сначала выманил из города Поню, прислав ему сообщение о том, что его мать тяжело заболела. А неделю назад заманил сюда Буиновых, написав им СМС от имени соседки: мол, дедушка совсем не в себе, не ест, не спит — все внуков зовет. Приехав, ребята убедились, что деду не стало ни лучше ни хуже, и очень удивились, не понимая, кто мог так над ними подшутить.

Петр выследил их по одному: Макса он поймал, когда тот пошел в сортир во дворе. Подкрался сзади и огрел по голове чем-то тяжелым.

Получается, Поня провел здесь почти десять дней, а Макс — неделю. Серегу Петр, видимо, пытал: когда Макс очнулся в этой избенке, Поня уже был без сознания. Здесь был и Леонид, но вчера Крайнов заставил его признаться, что это именно Ленька десять лет назад застрелил Сашу.