Знак судьбы - Владимир Лиштванов

Они выпили, закусили, потом ещё раз выпили.

– Наташ, – начал Васильев, после того, как они немного поели, – мы уже достаточно давно живём как муж и жена. У нас с тобой нет: ни у тебя официального мужа, ни у меня официальной жены. Нам хорошо вместе и мне кажется, мы удовлетворяем друг друга, не только как партнёры по сексу, но и как друзья. По – моему, мы подходим друг другу. Так почему бы, нам на законных основаниях, официально не оформить наши отношения, что бы быть всё время вместе, а не прятаться по углам?

– Так, ты что, официально просишь моей руки и предлагаешь мне выйти за тебя замуж? – подрагивающим от волнения голосом спросила Наталья Петровна.

– Да, считай, что так и я бы хотел сделать это как можно быстрее.

У Натальи Петровны перехватило дыхание, ёкнуло сердце и похолодело в душе: то о чём мечтала, так долго в тайне ждала, свершается.

Но как быть с сыном? Как поступить в этом случае? Как рассказать Васильеву, что сын ненавидит его? Что произойдёт, если она примет это предложение? А что будет, если откажет?

От всего этого в душе Натальи Петровны поднялась буря от противоречивых чувств, переживаний и желаний.

– Чего молчишь, – вывел её из оцепенения голос Васильева, – или не хочешь выходить за меня замуж?

– Хочу, – робко ответила Наталья Петровна.

И тут, прочитав в глазах печаль, тревогу и неподдельное участие в её судьбе, выплеснула все страхи и переживания.

Она рассказала про сына, про все страхи и сомнения, про свои заботы и печали.

Васильев пытался утешить, успокоить, говорил, что со временем всё наладится и образуется, пытался подбодрить, но у него это плохо получалось.

– Давай, подождём хотя бы до зимы, – предложила Наталья Петровна.

– Зачем до зимы?

– Может Санька тогда повзрослеет.

– Ты думаешь?

– Да, когда ж он станет старше, то поймет нас с тобой.

– Хорошо, давай, – с большой неохотой согласился Васильев, расстроенный таким поворотом дела, – как скажешь.

– Ну не расстраивайся, – встав из – за стола и подойдя к сидящему за столом, на стуле Васильеву, сказала Наталья Петровна, – ты же знаешь, что я тебя тоже люблю. Ты и Санька, вы для меня очень дороги и я не могу без вас жить. Мне очень хочется, что бы между вами был мир и согласие. Ну, потерпи немного, мой дорогой. Я же всё равно остаюсь только твоей, и буду принадлежать всю оставшуюся жизнь только тебе и душой, и телом, даже смерть не сможет нас разлучить.

Она обхватила голову Васильева своими ладонями и нежно прожала к животу.

Васильев уткнутся носом в живот, и затих, обхватив её талию руками. Ему было тяжело и больно слышать всё это, но он ничего не мог сделать.

Разумом он понимал всю правоту Натальи, но сердце не желало мириться с этим, оно не принимало никаких оправданий. Ему было горько, что не удалось сразу найти подхода к Санькиной душе, что не протоптал тропинку к сердцу ребёнка и вот, теперь это выходило боком.

Возможно, такая агрессия со стороны парня началась с того дня, когда Васильев впервые позвонил Наталье, а трубку взял сын:

– Алё, – сказал он.

Васильев в суматохе забыл, кто у Натальи мальчик, или девочка и как зовут ребёнка, а по звуку детского голоса трудно определить, кто говорит.

Васильев сказал наобум:

– Девочка, позови маму.

– Я не девочка, – раздался сердитый детский голос, – а мамы нет дома.

После этого ребёнок сразу положил телефонную трубку.

Вот с тех пор, возможно и пробежала чёрная кошка, между Васильевым и сыном Натальи.

Хотя, возможно, причина враждебных действий кроилась в чём – то другом.

Васильев этого не знал, но было горько и больно осознавать, что не может жениться на Натальи из – за ненависти сына.

Так они пробыли некоторое время, пока Васильев не успокоился и не пришёл в себя. Он поднялся, нежно обнял Наталью Петровну и ласково поцеловал в губы:

– Ничего, дорогая, – сказал он, – всё образуется, и мы всё равно, будем вместе и да же смерть, не сможет нас разлучить. А сейчас, может быть ты и права, давай оставим всё так, как есть.

От близости тела, у Васильева снова возникло страстное желание обладать ею полностью, без остатка. В горле пересохло, сердце учащенно забилось, а по телу пробежала дрожь, от с великим трудом сдерживаемого желания:

– Я хочу тебя, – судорожно сглотнув слюну, хрипло сказал Васильев.

Его руки скользнули вниз и одним рывком сняли сарафан. Под сарафаном ничего не было, и она стояла полностью обнаженной, как юная, прекрасная красавица, сошедшая с полотен живописцев эпохи возрождения.

Её две очаровательные грудки, по – девичьи задорно торчали, призывно зовя к себе, и как бы смеялись над нерешительностью.

Он в восхищении окинул быстрым взглядом её фигуру и захотел обладать ещё сильнее.

Лихорадочно сбросил всю одежду, не переставая любоваться прекрасным, обнаженным телом, Васильев привлёк Наталью Петровну к себе снова, начав целовать и ласкать лицо, шею, грудь.

Она не противилась и не сопротивлялась, но ещё не отошла от разговора и была вся напряжена, скована и подавлена.

Постепенно, ласки успокоили её и пробудили взаимное желание и вскоре они легли в постель, уже обоюдно лаская и целуя, друг друга.

Через некоторое время, они слились в едином оргазме, и в изнеможении затихли от переполнявшего счастья.

После этого, они ещё несколько раз возобновляли свои любовные игры и в конец концов утомленные, но довольные и счастливые погрузились в сон.

Сон утихомирил переживания, даря новый прилив сил измученным душам и телам.

Натальи сон навивал счастливые мечты о дальнейшей совместной жизни друг с другом.

Как они весело будут жить с Виктором, с Саней, а может, еще с несколькими их детьми, от совместного брака.

Ведь Наталья ещё совсем не старая женщина и может подарить Виктору ещё и не одного ребёнка. Виктор же, по всему видно, любит детей и будет явно счастлив, иметь от неё, ещё несколько мальчиков и девочек.

Виктору снились разъяренные собаки, которые кусали и терзали его в собственном доме, но вот по стене и углу дома пошли глубокие трещины, стена рухнула, придавив его и забрызгав кровью всё вокруг.

От этого кошмарного сна он проснулся весь в поту, но увидев счастливо улыбающуюся во сне Наташу, спящую на его плече, Виктор успокоился и снова заснул тяжелым, тревожным сном.

Глава десятая

В большое село, где жил дед, приехали поздно ночью.

Мать была права, зря поехали, на ночь глядя. А тут ещё по дороге камеру чем – то пробило: пока возились, снимая колесо, пока ставили запаску, прошла уйма времени.

Солнце давно село за горизонт и к дому деда, они подъехали при свете фар и луны.

Зато, с каким наслаждением, Саня растянулся на кровати в дедовом доме, после приезда и ночного ужина.

Он с детства любил эту кровать, этот запах, слегка влажного белья, и неповторимый, специфический запах старинного деревянного дома, от которого веяло негой и блаженством, где становилось спокойно и уютно на душе, а заботы сразу, куда – то улетучивались, мгновенно испаряясь, принося мир и покой всему организму.

От всего этого, такого дорогого, родного и знакомого с детства, Саня быстро заснул, едва прикоснувшись головой к подушке.

Утром Саня проснулся хорошо отдохнувшим, радостным от мысли, что снова приехал к деду, от предвкушения многих интересных дел, ожидаемых здесь. Саня вышел во двор.

Безоблачное, голубовато – белёсое небо вовсю было озарено ярким светом.

Летнее солнце хозяйничало на улице, согревая и радуя природу. Ещё не было жарко, но солнце уже начало припекать, явно было видно, что время движется к полудню.

Дедовы куры деловито искали зёрна, разгребая когтистыми лапами землю.

Петух сердито следил за порядком, со строгим видом прохаживаясь по двору, вдоль забота.

Квочка вывела свой выводок цыплят: они пищали, суетились, толкали друг друга, но шли за ней, на зов. Вот она нашла разбросанные зернышки пшена и стала призывно звать птенцов; цыплята, помедлив, ринулись на перегонки, толкаясь и мешая друг другу, стараясь первыми склевать вкусную пищу.

Саня с удовольствием, ещё некоторое время, понаблюдал за жизнью подворья и пошёл умываться.

После умывания и завтрака, Саня отправился в малинник, полакомиться спелыми ягодами, начавшей созревать, малины.

В этом году, ягод было много, и Саня с наслаждением срывал спелые, сочные ягоды, отправляя в рот.

Малина была разных сортов и от этого, ягоды были разного размера, цвета и вкуса: то кисловато – сладкие, то приторные, до противного; то не очень сладкие.