Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы) - Гарольд Роббинс

— Пока, Джонас.

Я сжал его руки и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

— Пока, Невада. — Он обошел машину и сел за руль. Заведя мотор и выжав сцепление, он поднял руку в прощальном привете и тронулся в путь. — Дай о себе знать, — крикнул я вслед и стоял, провожая его взглядом, пока автомобиль не скрылся вдали.

Я вернулся в дом, прошел в столовую и уселся за пустой стол. Вошел Робер с конвертом в руках.

— Это для вас оставил мистер Невада.

Я машинально открыл конверт и вынул записку, написанную карандашом:

"Дорогой сын.

Я не умею прощаться. Теперь мне здесь нечего делать, и пора уезжать. Все это время я хотел подарить тебе что-нибудь ко дню рождения, но твой отец запрещал. Он сам дал тебе все. Поэтому до сих пор тебе было нечего ожидать от меня в подарок. В конверте ты найдешь то, что тебе действительно нужно. Не беспокойся ни о чем. Я был у адвоката в Рино, все бумаги в порядке. С днем рождения.

Твой друг Невада Смит".

Я заглянул в конверт. Там лежали акции «Корд Эксплоузивз», переведенные на мое имя.

Я опустил их на стол и почувствовал, как ком подступил к горлу. Дом внезапно опустел. Ушли все: отец, Рина, Невада. Все. Остались только воспоминания.

Я вспомнил слова Рины насчет тени отца. Она была права.

Я не мог жить в этом доме. Это был не мой дом, это был его дом.

Для меня он всегда будет его домом.

Я задумался. Найду квартиру в Рино, и в ней не будет воспоминаний, а этот дом уступлю Макаллистеру. У него семья, и ему не придется искать жилье.

Я снова взглянул на записку Невады. Последняя строчка потрясла меня. С днем рождения. Какая-то боль стала нарастать внутри. Даже я забыл о своем дне рождения, и только единственный человек — Невада — помнил о нем.

Сегодня у меня был день рождения. Мне исполнился двадцать один год.

Книга вторая

История Невады Смита

1

Около девяти вечера Невада свернул с шоссе на грунтовую дорогу, ведущую к ранчо. Остановив машину перед домом, он вышел и постоял немного, прислушиваясь к веселым голосам, доносившимся из казино.

На крыльцо вышел человек.

— Привет, Невада.

— Привет, Чарли, — не оборачиваясь, ответил Невада. — Похоже, что разведенные дамы неплохо проводят время.

— А почему бы и нет? — Чарли улыбнулся. — Теперь они разведены, и большинство из них старается заработать.

— Пожалуй, что. Но мне никогда не приходила в голову идея пасти женщин, а не скот.

— Теперь, возможно, и придет. Ведь ты имеешь половину с этого. Пора остепениться и браться за дело.

— Не знаю, — сказал Невада. — Меня обуяла жажда путешествий. Пожалуй, я слишком засиделся на одном месте.

— Ну и куда ты пойдешь? Везде все обжито и изрезано дорогами. Ты опоздал лет на тридцать.

Невада согласно кивнул. Конечно, Чарли был прав, но как ни странно, Невада не чувствовал, что опоздал на тридцать лет. Он чувствовал то, что чувствовал всегда.

— Я отвел женщину в твой домик, — сказал Чарли. — Мы с Мартой ждем вас к ужину.

Невада вернулся к машине.

— Тогда я съезжу за ней. Только вымоюсь, и мы сразу приедем.

Чарли кивнул. Подойдя к дверям, он обернулся и посмотрел вслед автомобилю, удалявшемуся в сторону маленького холма позади ранчо. Он покачал головой и вошел в дом.

Марта ожидала его.

— Ну как он? — с тревогой спросила она.

— Не знаю, — ответил Чарли, снова покачав головой. — Мне он показался слегка растерянным, но точно не знаю.

В доме, было темно. Невада нашел за дверью керосиновую лампу, поставил ее на стол, чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю. Фитиль слегка потрещал и загорелся. Он надел стекло и поставил лампу на полку.

Сзади раздался голос Рины:

— Почему ты не зажег электричество?

— Я люблю свет от лампы, — просто ответил Невада. — Электрический свет неестественный, он утомляет глаза.

Рина сидела в кресле лицом к двери. На ней был тяжелый длинный свитер и выцветшие джинсы.

— Тебе холодно? — спросил он. — Я разведу огонь.

Она покачала головой.

— Нет, не холодно.

Невада помолчал минуту и сказал:

— Я принесу вещи и умоюсь. Чарли и Марта ждут нас к ужину.

— Я помогу тебе.

— Хорошо.

Они вышли из дома в темноту вечера. На черном бархате неба светились звезды, от подножия холма доносились музыка и смех.

Рина посмотрела в сторону казино.

— Я рада, что меня нет среди них. Невада протянул ей чемодан.

— И никогда не будет. Ты другая.

— Я думала о разводе, но что-то удерживало меня, хотя с самого начала было ясно, что это ошибка.

— Сделка есть сделка, — коротко ответил он, направляясь к дому.

— Да, это так.

Они еще два раза молча сходили за вещами. Потом Рина уселась на кровать, а Невада снял рубашку и подошел к умывальнику, расположенному в углу маленькой спальни.

Мускулы перекатывались под его удивительно белой кожей. Черные волосы покрывали грудь и плоский, упругий живот. Он намылил лицо и шею, смыл мыло, и с закрытыми глазами потянулся за полотенцем.

Рина подала ему полотенце. Он тщательно вытерся, потом бросил полотенце, надел чистую рубашку и начал застегивать пуговицы.

— Подожди, — сказала Рина, — дай я.

Пальцы у нее были быстрые и легкие. Их прикосновение к коже напоминало дуновение ветерка. Рина с любопытством посмотрела на Неваду.

— Сколько тебе, лет? У тебя кожа, как у мальчишки.

Он улыбнулся.

— Ну, сколько? — настаивала она.

— Как мне известно, я родился в тысяча восемьсот восемьдесят втором, — ответил Невада. — Моя мать была индианка, а они не слишком следили за датами рождений. Получается, что мне сорок три.

Невада заправил рубашку в брюки.

— Тебе не дашь больше тридцати.

Он довольно рассмеялся.

— Пошли перекусим.

Рина взяла его за руку.

— Пошли, я жуть какая голодная!

Вернулись они после полуночи. Невада открыл дверь, пропуская Рину вперед. Прошел к камину, поднес спичку к щепкам. Рина стояла позади него.

— Ложись спать, — сказал он.

Она тихонько прошла в спальню, а он принялся раздувать огонь. Пламя охватило поленья, и они разгорелись. Невада положил сверху еще несколько поленьев, прошел к буфету, достал бутылку виски, стакан и уселся перед камином.

Налив виски в стакан, он посмотрел через него на огонь, жар которого уже явно ощущался. Медленно выпил.

Поставив пустой стакан, он начал расшнуровывать ботинки. Положив их рядом с креслом, Невада подошел к дивану и растянулся на нем. Как только он закурил сигарету, из спальни послышался голос Рины:

— Невада?

Он сел.

— Да?

— Джонас что-нибудь говорил обо мне?

— Нет.

— Он дал мне сто тысяч за акции и за дом.

— Я знаю.

Рина поколебалась секунду и прошла в комнату.

— Мне не нужны все деньги. Если тебе...

Невада громко рассмеялся.

— У меня все в порядке. Спасибо.

— Правда?

Он усмехнулся про себя. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала о его ранчо в Техасе площадью шесть тысяч акров и о половинной доле в шоу «Дикий Запад». Он тоже многому научился у старика. Деньги хороши только тогда, когда они работают на тебя.

— Все в порядке, — сказал он, подходя к ней. — А теперь иди спать, Рина, ты валишься с ног от усталости.

Невада достал из стенного шкафа одеяло, уложил Рину в постель и накрыл одеялом. Рина взяла его за руку.

— Поговори со мной, пока я не усну.

— О чем? — спросил он, присаживаясь на кровать.

— О себе. Где ты родился, откуда приехал?

Темнота скрыла его улыбку.

— Да тут, собственно, не о чем говорить. Насколько мне известно, я родился в западном Техасе. Отца звали Джон Смит, он охотился на буйволов. Мать была дочь индейского вождя, и звали ее...

— Не говори, — оборвала она, — я знаю ее имя, Покахонтас.

Невада мягко рассмеялся.

— Кто-то уже сказал тебе, — произнес он с притворным недовольством. — Покахонтас... Да, так ее звали.

— Никто мне не говорил, — слабо прошептала Рина. — Я где-то прочитала.

Ее рука выскользнула из руки Невады и упала на кровать. Глаза были закрыты, она спала.

Невада тихонько встал, подоткнул одеяло и вышел в комнату. Там он быстро разделся и, завернувшись в одеяло, вытянулся на диване.

Джон Смит и Покахонтас. Интересно, сколько он будет еще рассказывать эту байку. А правда была настолько удивительна, что вряд ли кто-нибудь поверит в нее. Это было так давно, что он и сам уже не верил.

Тогда его звали не Невада Смит, а Макс Сэнд. И он разыскивался полицией трех штатов за вооруженный грабеж и убийство.

2

В мае тысяча восемьсот восемьдесят второго года Сэмюель Сэнд вошел в маленькую хижину, которую называл домом, и тяжело уселся на ящик, служивший стулом. Его жена индианка подогрела кофе и поставила его перед ним. Двигалась она медленно, так как ждала ребенка.

Так он просидел долго, кофе остыл. Изредка он бросал через открытую дверь взгляд на прерию, где в складках возвышенностей еще белели редкие остатки снега.