Ворожея. Практика в провинции Камарг - Елена Помазуева

В алькове находилась широкая кровать с не застеленной хозяином постелью, открытое бюро, где виднелись ящички, стопка писчей бумаги, чернильница и рядом очиненные перья. Здесь же оказалась личная печать ворожея. Я покрутила в руках серебристый медальон, размышляя о том, что прямо сейчас могу написать себе вольную, поставить штемпель на бумагу и с этой минуты буду абсолютно свободна. Магическая личная печать подтвердит слова, написанные моей рукой. И все же отложила в сторону – сама мысль о таком обмане покоробила. Конечно, на экзаменах в школе мы все прибегали к уловкам, но вот так нагло воспользоваться чужой печатью казалось кощунством. Потом жить с нечистой совестью сама же не смогу.

От бюро перешла к осмотру библиотеки. Количество книг удивило – их было чрезвычайно мало. Всего-то пара десятков, причем почти все романы фривольного содержания, написанные авторами-мужчинами. Как-то однажды заметила такую книжицу в руках очередного кавалера и поинтересовалась, о чем она. Так он настолько смутился, что спрятал за спину компрометирующую литературу, а сам, промычав что-то невнятное, поспешил скрыться. Разумеется, едва я вернулась к себе, то с помощью шара заглянула в заинтересовавшую меня книгу и с тех пор лишь презрительно хмыкала, когда тот парень появлялся рядом.

Собственно, наличие такой литературы у Броссара нисколько не удивило. Достаточно вспомнить рассказ провожатого о женщинах, которых ворожей обольщал, а потом расставался с ними, не заключая брачного союза. Наставник все больше и больше падал в моих глазах. Как оказалось, он сильный ворожей и целитель, но даже это его не спасало.

Что действительно заинтересовало и привлекло внимание, так это огни жизни. Прикрытые стеклянной колбой, они едва тлели на самом верху книжной полки. Надо же, значит, у распущенного Эмири Броссара есть все-таки кто-то настолько дорогой ему, раз он зажег огни жизни! При этом постарался спрятать от любопытных глаз. Ведь если бы не стала разглядывать окружающую обстановку и читать названия на книжных корешках, то и не заметила бы едва уловимого сияния наверху – настолько ворожей уменьшил их силу. Их было три, и достаточно ярких, чтобы не зажигать свечей в комнате. Но наставник огни притушил, а это говорило о том, что намеренно спрятал.

Огни жизни иногда заказывают у колдунов, способных сотворить сей магический инструмент. Нужно вложить немало силы, чтобы возжечь хотя бы один. И только у колдунов, специализирующихся на боевой магии, хватает на это мощи. Здесь же было три!

Из-за существенных затрат магической энергии огни жизни стоили недешево. И использовали их в том случае, если приходилось надолго расставаться с дорогим человеком, а возможности увидеть его через шар предсказаний у родных не было. Красть их смысла не имело, поскольку продать невозможно. Они никому не нужны – ценность огни жизни имели только для заказчика. Зажигая магическое пламя, их привязывали к конкретному человеку, тем самым практически воссоздавая его образ. Если тот, на ком замкнут огонь жизни, заболевал или, не приведи богиня, умирал, то это сразу становилось ясно. Магия показывала все изменения, происходящие с организмом человека. На дальнем расстоянии, где они были единственной возможностью узнать о близких, огни жизни служили единственным источником информации. Серебристые лепестки записок могли не долететь, развеиваясь по дороге, бумажные письма шли годами, а это хоть и односторонняя, но все же связь с дорогими людьми.

И вот сейчас я смотрела на три огня жизни, заботливо укрытые наставником. Очень интересно и интригующе! Я размышляла об этом, но никаких логических выводов сделать не могла. Мы, конечно, находились в далекой южной провинции, но до столицы серебристые лепестки посланий долетали. Оставалось предположить, что мэтр Броссар не может общаться с кем-то из-за границы. Причем сразу с тремя людьми. Таинственно, странно, если не сказать – загадочно.

Вздохнула, взметнув клубы пыли с полки, и замахала руками перед собой. Ничего трогать не стала – все же я здесь временно и, наслушавшись о крутом нраве Броссара, решила не давать повода упрекнуть себя в любопытстве.

Меня сейчас беспокоили два момента: вода и кровать. Словно в ответ на мои мысли, под полом плеснула волна, или рыба ударила хвостом по поверхности. Ведь в самом деле, дом стоит на сваях, а значит, с водой здесь проблем быть не должно. Только вот соваться в озеро ночью, не зная, насколько там глубоко, желания не возникало. Так что начнем поиски заново. Логичнее предположить, что хозяин не выходит из дома за водой, когда ему нужно приготовить отвар или сварить сбитень, так что где-то запасы обязательно должны быть. И место им на кухне!

Такова была логика моих рассуждений, но я оказалась права лишь отчасти. Вода для чая и приготовления еды в самом деле находилась в соседней комнате, только вот ее количества точно не хватит для того, чтобы ополоснуться полностью. Мысль о том, чтобы раздеться и обтереть пыльную кожу мокрым полотенцем, заставила оглянуться на окна. Ну, разумеется, уверенный в себе мужчина даже не подумал о занавесках! А может, он и рассчитывал, что любопытные девушки станут за ним подглядывать? Это вполне в его духе!

Поиски начались заново. В первую очередь я раскрыла сумки и вытащила предметы личной гигиены: расческу, зеркало, ночной и дневной кремы – последний отставила в сторону, утром пригодится – мыло, полотенце, даже два. Вторым завесила окно в кухне. Закопченный чайник наполнила водой и поставила на плиту. Дальше приготовила ночную сорочку и распустила волосы, еще утром заплетенные в косу, уложенную на затылке в тугой узел, – для путешествия это оказалась самая удобная прическа. Я надеялась, что по прибытии на место смогу принять ванну и смыть усталость, а теперь приходилась довольствоваться походными условиями.

Вечерние процедуры отняли довольно много времени, потому что я все же решилась на мытье головы и соответственно сушку волос. Замотав их в тюрбан из полотенца, отправилась искать спальное место, прихватив по дороге найденное зеленое яблоко, которое замечательно заменило ужин. И обнаружила! От возмущения накатившую сонливость как рукой сняло.

Гостеприимный хозяин ожидал парня и предполагал разместить его на чердаке, где можно было ходить, только согнув спину. Здесь стояла узкая, сбитая из грубых досок кровать, сверху набросано нечто похожее на просушенную солому. Нужно отметить, что подложка из сена или соломы (я не особенно в этом разбираюсь, так как скотину в доме не держали) оказалась свежей – этого года. Собственно, на этом достоинства гостевой комнаты заканчивались. Слуховое окошко располагалось на уровне щиколоток, над головой сходились лаги, поддерживающие крышу и ощерившиеся всеми видами заноз, декоративно украшенные паутиной.

Пламя свечи задрожало, когда я нашла место будущего обитания. Надо срочно искать комнату! Рассуждения о том, что здесь не придется оплачивать жилье, не вдохновляли. Завтра же напишу родителям и попрошу дополнительные средства на отдельное место обитания.

В задумчивости спустилась вниз. Пространство дома разделено всего на две комнаты, и только в одной из них кровать, где можно нормально поспать. Неприбранная постель кремово-коричневого цвета не вызывала желания улечься в нее, но у меня был выбор: либо здесь, либо в гнезде из сена на чердаке. Я выбрала кровать.

Второе полотенце сняла с окна и постелила на чужую простыню, стараясь не думать о том, когда постельное белье стирали в последний раз. Поколебавшись, все же натянула покрывало на себя, решив, что в ближайшем будущем рубашку тоже постираю.

Запах хозяина дома теперь стал очень ощутимым. Мужской, резкий, с какими-то травяными нотками, добавляющими терпкости. Он щекотал нос, заставляя ворочаться и представлять, чем он тут мог заниматься, когда приходили соблазненные им женщины. Но в итоге усталость после дороги и пережитого ужаса в комнате больного все-таки сморила. Заснула достаточно быстро, еще до того, как успела намыслить себе новых ужасов и утратить всякое желание спать в холостяцкой постели мужчины. О том, что могла заразиться во время лечения, старалась вообще не думать – слишком страшно.

Все тяготы дороги забылись, едва ко мне пришел сон. Тихий, бархатный, словно окутавший тайной. На кровати лежать оказалось удобно. Не слишком мягко, как в родительском доме, и в то же время комки сбившихся перьев не впивались в бока. Незнакомый запах хозяина поначалу раздражал, а потом стал не таким навязчивым и даже немного родным. Все это отметила уже на периферии сознания, окончательно проваливаясь в объятия богини.

Время для отдыха прошло без сновидений, позволяя восстановиться после тяжелого дня. Где-то за стенами плескалась вода о сваи, глубоко вколоченные в дно озера. Мне казалось, что плыву на волнах, получая удовольствие от того, что сплю в удобной постели, а не скрючившись на узком лежаке на постоялом дворе, где за тонкими стенами выводили немузыкальные рулады временные спутники.