В пепел. Академия - Ли Ода

— Я в курсе, кто она!

— И кем она может оказаться тоже сообразил? В связи с этими малопонятными танцами вокруг нас?

Получив вместо ответа лишь упрямое молчание Пепел вздохнул:

— Н-да. Вляпался ты, Красавчик, вот что я тебе скажу. Но кто бы мог подумать, а? Именно про тебя? Ладно, пошли уж, жертва любовного томления, пока не свалился тут где-нибудь посреди коридора, когда вдруг закончится действие исцеляющего прикосновения прекрасной рессы Фаэлин.

Госпиталя как такового в академии не было — этим емким словом называли несколько смежных комнат, приспособленных для оказания первой помощи. Именно туда, в случае чего, можно было упечь какого-нибудь нерасторопного кадета, пострадавшего во время тренировок — на радость всему факультету военной медицины: они в случае необходимости и выполняли роль персонала. Как раз в связи с последним среди курсантов прижилось еще более емкое прозвище — вивисекторская.

Сегодня роль жертвы предстояло изображать Роши Ноксу, и ликование по этому поводу среди медиков было непритворным. С учетом того, что он побывал в постели доброй половины женской части факультета и нажил соперников среди недоброй половины мужской. Изгаляться над столь редким экземпляром выпало четвертому курсу во главе с деканом.

Едва увидев рессу Эрселин Пепел не на шутку напрягся, но быстро сообразил, что зря. Декан отнеслась к нечаянному пособию по хирургии как к родному, если не лучше — все-таки настолько серьезные ранения доставались им нечасто. Процессом штопки руководила она лично, но десяток швов, наложенных на порез, по справедливости разделили на весь четвертый курс, чтобы каждому досталось хотя бы причаститься.

— У вас высокий болевой порог, Нокс, — выдала она, наблюдая за не слишком умелыми, но старательными попытками кадета Нэт Хотри завязать правильный узел на нити. Руки у девушки тряслись в том числе и потому, что это как раз в ее постели давеча чуть было не застукали Красавчика.

— Д-да, — не стал вдаваться в подробности Роши, опасаясь, что может подставить Фэл.

— Удачно для вас, — кивнула декан. — Но настоечку храмового корня все равно прихватите — к ночи наверняка разболится.

Не меньше внимания и заботы досталось и отбитой заднице кадета Равеслаута. Пострадавшая часть организма немедленно получила квалифицированный осмотр, компресс и какую-то вонючую, но действенную мазь — саднить перестало сразу же.

— И что думаешь? — озадаченно поинтересовался Роши, как только они вырвались из вивисекторской и отгородились закрытой за собой дверью. — По поводу Эрс?

— Не знаю. — Пепел был озадачен не меньше. — Со своей десяткой нюха я не почуял нихрена. А ты? Что тебе сказали твои четырнадцать?

— Примерно то же самое, — пожал плечом Нокс — через второе тянулась повязка, в которую уложили пострадавшую руку и дергать им было неудобно. — Или в ней погибла дивная комедиантка, или мы что-то не так поняли.

— Н-да… Ну ладно, — смирился Дари. — Отложим попытки прояснить хоть что-то до ночной дегустации усилителя. А пока — рысью в столовую. Есть шанс, что там еще не все сожрали.

глава пятая

Поздно вечером, как и договаривались, к Пеплу начали подтягиваться гости. Первой постучала кадет Фаон, и Дари, оказавшись наедине с девушкой, по идее должен был почувствовать неловкость, если бы вообще знал, что это такое.

— Проходи, первой будешь, — пошире приоткрыл он створку, пропуская Фэл в комнату, но оставаясь настороже — все-таки не вызывала она у него доверия и ее мотивов он тоже не понимал. — Располагайся. Как сможешь.

— Я думала, лордам здесь полагается что-то другое, — осмотрела она чахлую обстановка из узкой кровати, еще более узкого шкафа и стола, после чего расположилась на единственном стуле, придвинутом как раз к последнему.

— С чего бы? Если оно не полагается даже рессам, — удивился Пепел.

Но пометочку для себя сделал — или Фэл действительно за три года умудрилась не заглянуть ни к одному из лордов даже в гости, или она еще умнее, чем кажется.

Девушка молча пожала плечами и протянула руку к пузырьку, демонстративно выставленному на край столешницы:

— Это он?

— Да. Тоже усилитель, но другой. От которого рессы не будут дохнуть.

— Уверен?

— Нет, конечно, — удивился вопросу Пепел. — Зачем бы тогда испытывать?

— Желтый, — встряхнула она пузырьком. — А обычно розовый.

— Ну извини, — развел он руками. — Многое пришлось менять.

— Но действовать будет?

— Вот сейчас и проверим.

Увы, но прямо сейчас вдруг стало не до усилителя.

Дверь в комнату распахнулась без всякого стука, с грохотом впечаталась в косяк и чуть было не захлопнулась обратно, остановленная в последний момент носком курсантского сапога. Вслед за сапогом к Пеплу бесцеремонно ввалилась сцепившая парочка.

— Тваааю ж… — не удержавшись прокомментировал Дари, как только сообразил, кто перед ним. Красавчик зачем-то пер к нему какую-то непонятную девицу. — Нокс, ты решил собрать здесь цветник со всей Шант Эли? Рехнулся?

Фэл тоже оценила это явление — спина у девушки неестественно выпрямилась. Впрочем, после второго, более пристального, взгляда показалось, что могло быть и наоборот — это девица тащит Роши. Но почему-то в комнату к Пеплу.

— Да что происходит? Ты кто?

Девушка подняла на него зеленые, чуть в рыжину глаза и Дари охренел в очередной раз: на разбитой скуле у нее наливался кровоподтек.

— Рин. Помоги, — выдала она на одном дыхании.

Первой пришла в себя Фэл. Соскочив со стула, она с другой стороны успела подхватить начавшего заваливаться Нокса и дотащить того до кровати — опрокинулся он уже туда. Причем опрокинулся со стоном, придушенным, но очень выразительным. Девица… как ее там… Рин, выпрямилась и оказалась высокой, костлявой и вполне целой, если не считать ссадины на лице и стесанных костяшек. Странно. Последнее Пепел ожидал увидеть скорее уж у Красавчика. И увидел, как только перевел взгляд на его руки. А еще увидел пропитавшуюся кровью повязку. Рана, коллективно зашитая всем четвертым курсом, разошлась. Плохо, видать, шили.

— Что случилось, демоны вас задери!

— Да побили вот, — девушка слизнула кровь с тыльной стороны ладони и покачнулась. — Из-за меня.

— Так, стоять! — Пепел успел поддержать ее до того, как крен стал действительно серьезным. — Нет, лучше сидеть.

И