Это другое 3 - Иван Солин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А следом, пока негодующий по поводу столь нелепой жертвы Силин младший все ещё мчал вверх по склону, как-никак, но получив только что выигранные для него лишние мгновения, на конце хвоста явно играющегося с ним монстра, прямо-таки образуя откровенно жутковатый шашлык, вдруг оказалась и повторившая судьбу рыжеухой её белоухо-голубоволосая чумазая подружка. Уже, получается, оклемавшаяся и, пусть видно что без особой охоты, но последовавшая-таки за столь отчаянной своей напарницей по этому безумию, дабы отдать, по их мнению, долг жизни. И хоть вторая девица была, очевидно, более холоднокровна, осмотрительна и явно расчетлива, во всяком случае в сравнении с первой, а также вполне могла похвастаться хвостом в тему, так сказать, но всё же никак не тянула, должно быть из-за излишней худобы, на полноценного полного песца, который должен бы был прийти к жуткому кошаку в результате ее действий.
Однако в итоге всего кичливая тварь каким-то чудом все же получила в бок копьем. Которое чуть ранее было ловко и с едва скрываемой болью в льдисто-голубых глазах подхвачено из ослабевших рук обладательницы уже закатившихся к тому моменту насыщенно-персиковых, ну и, пусть молча, но с отчетливо ощутимой ненавистью, тут же всунуто в какое-то, похоже, очень болезненное место заигравшегося чудища. После чего «котозавр», уже не флегматично делая вид, что он тут на хвосте всех вертел, а басовито взрыкнув, активно заизвивался, поражая гибкостью, прежде чем яростно броситься в атаку на такого близкого уже мечника со светящимся клинком. Цепляясь при этом за всё подряд так и торчащим, пока не обломалось наконец, копьем из того самого «болезненного», но самое главное, позабыв при том о своей все ещё скованной ужасом заложнице.
От всей этой активности обе несчастные «лисицы» тут же были скинуты с шипа на хвосте и изломанными куклами улетели в разные стороны. Наверняка умирать, обесценив тем самым всю ранее потраченную на их лечение Круа, но при этом и рождая в душе Кру чувство приязни и благодарности за дарованный шанс в спасении самого дорогого ему человека. Наверное поэтому очень, конечно же, рассерженный Силин, но и одновременно с этим, как бы цинично это не выглядело, удовлетворенный тем обстоятельством, что две ушастые только что своими жизнями заплатили за жизнь его матери, переставшей теперь быть предметом шантажа от лица умного и, видно, коварного животного, так вот, из за всего этого Вячеслав решил обречь «котозавра» не на скучную и тривиальную лишь смерть, а, будучи более чем уверен в своих силах, наказать монстра гораздо, на его взгляд, страшнее:
— Тебе не понравится, — внушающим ужас, практически безэмоциональным, прямо-таки леденящим голосом пообещал он, уверенно и словно бы без малейших усилий уходя от прыжка хищника с последующим ударом этими его жуткими когтями, предварительно, разумеется, влив еще Круа в свои мышцы и кости с сухожилиями. — Что, не нравится? Ну да, ну да. Без задней лапы оно как-то и не попрыгаешь уже. Я прав? Не рычи! Это только начало, — продолжал как-то монотонно и обескураживающе равнодушно комментировать свои пугающие выверенностью действия обладатель холодных серых глаз, взгляни его мать в которые сейчас, и не узнала бы собственного сына. — Куда же ты тянешь свои когтистые «клешни»? Промахнулся? А, что такое? Неужели, без передней лапы тоже — не очень? А без двух? Ох, шустрый какой! Нет, хвост нам не понадобится. Долой и его. Что ты там рычишь? Я всё равно не пони... Хм, хотя понимаю(озадаченно). Надо же — полуразумное животное прям какое-то. Потупее Жорика, конечно, но всё же. Да-да, совсем без лап — оно прям не очень, знаю. Что-что говоришь? Добить? Ага, щаззз! Вот только подравняю, чтоб все твои обрубки посимметричнее были. Вот так. И Круа теперь вольем, чтоб кровь остановить, а то ты мне живой нужен. Так, ну и культи теперь сформируем, пока общество защиты животных не видит. Эм, что говоришь? А, ты уже ничего не говоришь? Ну поспи тогда пока, вот тебе ещё усыпляющего воздействия Круа. Вот и всё, — не унимался «шутник», от шуток которого, если принять во внимание не только его действия, а и тон, с которым всё это проговаривалось, прямо-таки кровь в жилах стыла. А затем он, уже, правда, не так холодно и отстраненно, произнес ещё одну, по меньшей мере странную фразу. — Хм, ей должно понравиться.
— Слава! Слав, они живые ещё! Скорее!!! — раздался сзади голос взволнованной матери, которая, уже прийдя в себя после исчезновения внушения того ныне обрубка, который ещё недавно был грозой и ужасом наверняка всех здешних земель, так вот, Силина, что-то пощупав у белохвостой, бросилась к рыжехвостой и, явно не ощутив биения сердца, принялась делать непрямой массаж оного, хотя со сквозной дырой в животе у реанимируемой это было как-то неуместно, что ли.
— Тащи другую сюда! — тут же оказавшись рядом с рыжеухой, потребовал прям преобразившийся юноша, ещё недавно без тени сомнений творивший такое, на что без содроганий и не взглянешь, а теперь вот такой весь взволнованный, правда, быстро обуздавший эмоции и деловито приступивший к более конструктивным действиям по возвращению обладательницы ещё не мертвого мозга к жизни. — Давай-давай, мам! Она легкая — справишься, а я эту попытаюсь... Надо же, ты «завела-таки» её. Стучит! Всё, рану я затянул, крови, конечно, много потеряла, но пульс есть. Что там вторая? Давай я и ей дырку закрою. Вот так. Ты погляди, какие они живучие? Это ж надо! Я ещё, когда в сарае возился с детьми, хотя совсем маленьких там и не было, сама понимаешь, только те, кто повзрослее да посильнее, кто дожил, короче, так вот, я ещё там обнаружил, что на них всё, как на собаках... прости, хорошо заживает, в общем.
— Девочки выживут? — держа обеих за руки, прервала явные отходняки сына собранная мать.
— Я их поддержал,
