Игра с огнем - Анна Джейн

– Как зачем? – оторвалась мама от чтения рецепта. – Сегодня же Настины родители придут.

– Да? – Я стащила со стола кусочек сыра, который мама хотела потереть в одно из блюд.

– Да, Маша, да. Я же говорила тебе недавно, что сегодня ее семья придет к нам в гости, – продолжая рыться в холодильнике, отозвалась родительница. – У меня столько сегодня дел!

– Ну, вы же уже знакомы. – Вспомнилось мне, что действительно родители как раз недавно говорили о том, что родственники Настасьи придут к нам в это воскресенье. Я тогда, помнится, тут же возжелала познакомиться с ее братом, которого она постоянно хвалила.

– Ну и что? – с жаром возразила мама, как стрекоза, летая по небольшому пространству кухни. – Маша, подай мне лук. Нет, этот слишком маленький, другой. А это слишком большой. Свадьба у детей через три недели, а мы все еще не слишком хорошо знакомы. Нужно лучше познакомиться, да и в деталях обговорить бракосочетание. Хорошо еще, что Лина взяла на себя все эти предсвадебные заботы.

Лина Антоновна – мама Насти, женщина невероятно энергичная. Она обещала устроить «грандиозную свадьбу» и очень активно к ней готовилась – куда активнее самой Насти, которая хотела скромное семейное торжество. Однако ее мама считала, что свадьба должна быть настоящей свадьбой, то есть справленной с размахом!

– Кстати, Мария, не забудь, что вечером ты обязана быть дома и присутствовать на вечере, – строго сказала мама.

– Я? Ма-а-а-м, но я же к зачету готовлюсь, – вспомнила я, что вообще-то вечером должна встретиться с Димкой.

– Ничего страшного.

– Мне в библиотеку надо.

Мама критично оглядела меня, поедающую теперь уже нарезанную для салата колбасу, и заявила:

– В библиотеку? Что же. Тогда и иди с утра. А чтобы вечером как штык была дома. Г ости в шесть часов прибудут. И перед походом в библиотеку, – мама как-то коварно выделила эти слова особенной интонацией, – дорогая моя, уберись.

– Куда?

– Не куда, а где.

– Где? – трагически прошептала я.

– Везде. Все должно блестеть и сиять. В гости не только родители Насти придут, но и еще несколько их родственников, да и наших тоже.

– Но моя подготовка к зачету… – опять начала я, потому что больше всего ненавидела убираться.

– Думаю, ты вчера уже очень хорошо подготовилась – столько времени в библиотеке проторчать, это же с ума сойти можно! Если что – сегодня ночью подготовишься еще, в том же вечернем отделе, – Мама оторвалась от нарезки морковки и посмотрела на меня очень подозрительно. Нет, вы только поглядите на нее! Ей нравится меня мучить!

– Я уберусь, мама… – Я скисла. С одной стороны, интересно поглядеть на Настиных родителей и вкусненького откушать за праздничным столом, а с другой, я же не могу свое слово не сдержать? Как я с Димкой встречусь тогда?

Я постучала пальцами по столу и залпом допила чай.

– Я возьму твой мобильник, ладно? Мне позвонить надо старосте, чтобы кое-какие изменения в расписании узнать, – сказала я маме, выскальзывая из кухни и натыкаясь на братца, щеголяющего в одних домашних шортах, и растрепанную Настю. Они целовались, однако, увидев меня, отпрянули друг от друга и стали старательно смотреть в разные стороны. Пуритане!

Я громогласно поздоровалась.

– Доброе утро, малявка, – небрежно сказал Федор.

– И тебе привет, обезьяна.

– Молчи уж.

– Все ссоритесь? – миролюбиво спросила Настя и поспешила на кухню к маме – помогать. Я тоже честно предложила свою помощь, но поскольку кухня у нас была не слишком большая, а заниматься уборкой тоже кому-то надо было, то мама выгнала меня.

– Пока тебя куда-нибудь не унесло, – сказала она и добавила загадочную фразу: – В объятия к библиотекарю.

– К кому-кому?

– Иди уже, – подтолкнула меня к выходу родительница. – Ой, Настенька, а что твой папа предпочитает из мясных блюд?..

Что ответила ей Настя, я не слышала. Крикнув, что начну уборку, как только позвоню, я поспешила в родительскую комнату, нашла там ее телефон и набрала номер Димки.

– Да? – Он взял трубку почти сразу, и голос у него был хриплым, чужим.

– Рота, подъем! – рявкнула я басом. Так меня, вернувшись из армии, брат любил будить. – Боевая тревога!!

– Что, Бурундукова, с ума сошла, а сказать некому об этом? – осведомился Димка.

– Ну ты и… А как ты узнал, что это я? – искренне восхитилась я.

– Поверь, я тебя всегда узнаю, – отозвался одногруппник. – Чего тебе не спится, ты же сова?

– Ах, меня разбудили крылья любви. Они у меня на спинке прорезаются, – отвечала я. – Щекотно.

– Это ты от Смерчинского, что ли, звонишь? – поинтересовался Димка все тем же хриплым голосом и прокашлялся. Дыхание у него было тяжелым.

– От Хренчинского, – не стала я вдаваться в подробности. – А чего это ты так дышишь часто, друг мой? Занимаешься непристойностями?

– У кого что болит, воистину… Пока ты там сидишь со своим любимым, я, между прочим, на пробежке, – обиженно отозвался парень.

– Ты бегом занимаешься? – искренне удивилась я.

Димка, конечно, не то чтобы накаченный малый с огромными трицепсами и совершенными бицепсами, но вид у него вполне спортивный, и, честно сказать, он на физре из парней самый лучший на всем потоке. Кстати, пару раз он даже за честь университета вступался на спортивных олимпиадах, спартакиадах и на межуниверситетских соревнованиях. В этом они были похожи со Смерчем: оба любили мячики, только если Дэнни, насколько я помнила, увлекался баскетболом и волейболом, то Дмитрий занимался футболом. Еще на первом курсе мы всей группой пару раз ходили поддержать его в составе команды сначала факультета, а потом и университета.

– Занимаюсь и тебе советую, – отозвался Димка тем временем, и я, кажется, услышала, как мимо него проехала машина.

– Ладно, занимайся дальше. Слушай, Дим, у меня форс-мажор, – призналась я. – Ну, из-за нашей встречи.

– Что, парень не отпускает? – прямо спросил Чащин.

– Какой парень? – сначала не поняла я.

– Денис который. Он же Дэнни, он же Дэн, он же Смерчинский, он же…

– Он же Смердяк, я поняла, кого ты имеешь в виду, – перебила я друга. – Дурак ты, Чащин. Буду я еще о таком своего… парня спрашивать. Дело в другом. У меня сегодня предки встречаются с предками невесты брата, вечером как раз. И я должна присутствовать на этом торжестве. У Федьки свадьба скоро, – пояснила я. – Вот старшие хотят поближе познакомиться. Поэтому давай встретимся пораньше, часа в два, скажем, идет? У меня дел сегодня много, ужас просто. Я тут за Золушку.

– Идет, – повеселел голос Чащина. – А я-то подумал, ты пожадничала меня угощать, Бурундукова.

– Я щедра, как никогда, – хмыкнула я, рассчитав, что как раз к половине второго убраться я точно успею, съезжу на встречу с Чащиным и вернусь часам к пяти. А в шесть как раз ужин начнется. – А еще я, кажется, знаю, что делать с англичанкой… – И я пересказала ему о нашем со Смерчем разговоре относительно сдачи экзамена по иностранному языку. Дмитрий стал еще веселее, и распрощались мы на прекрасной ноте, даже никак не обозвав друг друга.

– Эй, – напоследок сказала я ему, – раз уж я переношу нашу встречу, коллега, давай встретимся где-нибудь в хорошем месте в центре. Лида ходила со своим парнем в кафе «Сырное и ледяное чудо», сказала, что там жесть как круто. Пойдем туда?

– Окей, коллега, – тут же согласился Чащин. – Если там так круто, как ты говоришь, Бурундук, то пойдем туда. Но название меня пугает.

– Если бы ты стоял рядом, я бы тебе вмазала – за Бурундука, – огрызнулась я.

– Смерчинский тебя так называет – ему что, можно, а мне нет? – возмутился парень на том конце провода.

– Ага, но ты же не Смерчинский. У тебя, надеюсь, таких проблем с левой височной долей нет, как у него, – тут же согласилась я с легкостью.

– Почему с левой? – слегка растерялся Дима.

– Потому что она за память отвечает. Кажется. А Смерчинский постоянно забывает, что меня нужно называть Машей.

После разговора с одногруппником я, подумав кое о чем и зачем-то опять похихикав (мама, зачем-то зашедшая в комнату, удивленно на меня посмотрела, но ничего не сказала), набрала и номер Смерчинского. Нечего ему спать в такое прекрасное утро! Особенно после таких сообщений!

В отличие от Чащина, Дэн трубку не брал долго – прошла почти целая минута, пока он соизволил ее поднять.

– Да? – дыша куда чаще, чем Димка, сказал негромко Дэн. Я от неожиданности едва не закашлялась.

– Что? – спросила я. – Ты тоже пробежками занимаешься?

– А? – выдохнул он с недоумением. – Какими пробежками?

– Уличными, Смерчинский. Хотя кто тебя знает, у тебя, может, и спортивный зал дома есть, – отвечала я. – Там и занимаешься.

– Нет, я не на пробежке, – произнес Смерч, пытаясь выровнять дыхание. – С чего ты взяла?

– Ты так пыхтишь мне в трубку, что еще мне остается думать? – резонно спросила я. – Хм, а ты там, может, кого-то насилуешь или еще что-то в этом шаловливом духе, а я тебя отвлекаю?