Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник - Георгий Савицкий

23 августа 1942 года. «Полет валькирий» над Сталинградом

На востоке поднимался медово-желтый, раскаленный диск солнца, а на западе раздавался гул сотен и сотен моторов, небо на западе почернело от тевтонских крестов на крыльях «Хейнкелей-111», «Юнкерсов-88» и «лаптежников», Ю-87. Вокруг них с противным жужжанием, словно осы, сновали желтоносые «Мессершмитты-109». Басовито гудели двигателями «Разрушители» — двухмоторные истребители Bf-110 Zerstorer. Даже тихоходные трехмоторные транспортники, «Тетушка Ю» — Ju-52, участвовали в бомбежке!

Они взлетали с аэродромов станиц Морозовской и Тацинской (Tazi и Moro, как их называли немцы), с аэродромов Гумрак и Питомник. Даже с аэродромов под Орлом и Брянском взлетали в тот день бомбардировщики с черными крестами.

Вся эта армада двигалась на Сталинград…

На подступах к волжской твердыне их встретил огонь советских зениток, но их было явно недостаточно. По тревоге поднялись в небо истребители…

С хлопком ушла в небо зеленая ракета. От винта! Ревя двигателями, краснозвездные «яки» выруливают на линию старта.

«Все-таки хорошо, что успели получить пополнение», — мельком подумал старший лейтенант Александр Волин. За несколько дней до этого техники «перебрали» самолеты почти что по винтику и отрегулировали моторы. Теперь их летные характеристики заметно улучшились. А пополнение молодых сержантов за эти же несколько дней под руководством своего молодого командира уже более-менее уверенно чувствовало себя в грозном фронтовом небе. Теперь же всем им — и людям, и технике — предстоял суровый экзамен.

Весь полк сейчас уже в воздухе, пора и им показать, на что они способны.

Старший лейтенант Волин поправил ларингофоны на горле и выкрутил регулятор громкости рации на максимум.

— Группа, я — «Леопард», прием, взлет парами по готовности. Высота полета — три тысячи. При появлении бомбардировщиков — атаковать с ходу! Главная задача для нас — рассеять строй немецких бомбардировщиков, не дать им прорваться к городу! На взлет!

Летчик двинул вперед сектор газа, одновременно изменяя шаг винта. Мотор взревел ноткой выше. Як-1 стремительно рванулся вперед и легко оторвался от земли. Шасси, закрылки убраны, разрешающий зеленый свет лампочек сменяется настороженным красным. Мерно гудит двигатель, альтиметр отсчитывает метры высоты. Переключен нагнетатель двигателя. «як» продолжает набор высоты.

«Высота — скорость — маневр — огонь!» — вспоминается Волину девиз того могучего летчика-сибиряка из госпиталя. И сейчас Александр был исполнен решимости реализовать на практике эту «крылатую формулу» воздушного боя. Так реализовать, чтобы у стервятников Вальтера фон Рихтгофена, дальнего родственника знаменитого «Красного Барона», перья полетели кровавыми клочьями!

Первую группу бомбардировщиков группа из восьми истребителей Як-1 старшего лейтенанта Александра Волина встретила уже совсем скоро. Это были тяжелые двухмоторные «Хейнкели-111». Они шли сомкнутым строем прямо навстречу метрах в трехстах ниже «яков». Истребители прикрытия с желтыми носами маячили выше — примерно на четырех тысячах.

— Я — «Леопард», первое и второе звено — в атаку!

Александр Волин отдал ручку правления от себя, переводя истребитель в пологое пикирование. Разогнавшись, он чуть задрал нос «яка», ловя в перекрестье коллиматорного прицела прозрачный нос серо-зеленого, с черными крестами на фюзеляже и широких плоскостях, головного немецкого бомбардировщика. Пальцы вжимают гашетки пушки и пулемета, очереди отдаются вибрацией, в кабине — тонкий кисловатый запах сгоревшего пороха.

Огненный поток 20-миллиметровых снарядов и пуль вгрызается в прозрачную широкую носовую кабину. Разлетаются, на мгновение блеснув на солнце, осколки остекления, а сама кабина взрывается вдруг клубком пламени и какими-то бесформенными обломками. «Хейнкель-111» с разбитой и объятой пламенем носовой кабиной валится вниз.

По второму бомбардировщику лупит длинными очередями ведомый — Георгий Туманишвили. Снаряды и пули распарывают правую плоскость «Хейнкеля», поджигают двигатель. Он неуклюже отваливает в сторону, беспорядочно сбрасывая бомбы в степь. Немцы пытаются уйти, но еще одна очередь разносит вдребезги хвостовое оперение бомбардировщика. Он мгновенно валится в штопор и вскоре вспыхивает костром в волжской степи.

Восемь самолетов пронеслись над строем из тридцати бомбардировщиков, и шесть тяжеловесных двухмоторных «Хейнкелей» разом устремились в свое последнее пикирование.

Но первый успех не вынудил опытного воздушного бойца расслабиться. И спикировавшие «Мессершмитты» прикрытия старший лейтенант Волин встретил с «открытым забралом».

Стремительные тени мелькнули, казалось, перед самыми глазами своими желтыми законцовками крыльев, дымно-огненные очереди вспороли воздух. Но и только.

Краснозвездные истребители разошлись парами, прикрывая друг друга. Восьмерка «мессеров» пронеслась мимо. Теперь, чтобы выйти снова на цель, им нужно было выполнить разворот, но этого немецким летчикам уже не позволил сделать старший лейтенант Александр Волин.

— Туманишвили, прикрой — атакую!

— Понял, командир, прикрываю!

Як-1 Александра Волина, разогнавшись, на вираже заходит в хвост «Мессершмитту» Bf-109F4. Эта модификация более маневренная и теоретически может оторваться от «яка». Но сейчас немецкий пилот потерял скорость на резком развороте и вынужден принять невыгодный для себя бой на виражах. А Як-1, у которого нагрузка на крыло меньше, виражит лучше, да и в кабине — настоящий ас, начавший счет воздушным победам еще в Испании. «Мессер» мечется в прицеле, отчаянно пытаясь уйти от атаки, но Волин будто предугадывает его маневры и упорно удерживает его в перекрестье. Перегрузки давят на грудь, но старший лейтенант не спешит стрелять — бить только наверняка! И вот «Мессершмитт» Bf-109F4 будто бы зависает между небом и землей на очередном вираже. Перекрестье прицела окончательно накрывает серый угловатый силуэт немецкого истребителя и чуть смещается вперед. Вжаты гашетки пушки и пулеметов — сверкающая огненная трасса бьет точно по центроплану, там, где соединяются крылья и фюзеляж самолета. И где расположены топливные баки.

«Мессершмитт» Bf-109F4 превращается в огненную комету, от которой во все стороны отлетают горящие обломки!

Но пулеметно-пушечные очереди хлещут уже над самым фонарем кабины «яка» Александра Волина.

— Ведомый, переворот через крыло!

Старший лейтенант Волин резко отклоняет ручку управления вправо, полупереворотом через крыло уходя из-под огня зашедшего в хвост «Мессершмитта». Ведомый, сержант Георгий Туманишвили, в точности повторяет маневр ведущего пары. Не зря гонял молодое пополнение в тренировочных вылетах старший лейтенант.

Оба «яка» будто проваливаются в ярко-синюю бездну. Набрав скорость в пикировании, Александр Волин резко берет ручку на себя, выполняя иммельман — полупетлю с полубочкой. На тело разом наваливается свинцовая тяжесть перегрузок, выбивает воздух из легких. Но легкокрылый «як» устремляется вверх, «разменяв скорость на высоту». Но тут же Александр Волин совершает энергичный переворот через крыло, очереди трассеров преследующего его «Мессершмитта» снова проходят мимо.

Паре висящих на хвосте у Волина немецких истребителей все никак не удается взять «як» в «клещи». Георгий Туманишвили постоянно маневрирует позади истребителя командира, сбивая немецким летчикам прицел и сковывая их маневры. Молодец, ведомый!

Рядом так же смело сражается с Bf-109F4 и вторая пара первого звена. А второе звено под командованием старшего сержанта Ивана Нечипоренко в хвост и в гриву бьет оставшиеся бомбардировщики.

Все же советские летчики выиграли в этом поединке нервов и единоборстве воли — выполнив еще несколько виражей, они не стали больше испытывать судьбу, видя, что инициатива в воздушном бою ускользнула от них. Резким полупереворотом вышли из боя и со снижением потянулись к линии фронта, бросив подопечные бомбардировщики на произвол судьбы. Конечно, ведь для «экспертов»-истребителей Люфтваффе главное — это «воздушная охота», возможность насбивать побольше беззащитных целей для получения Рыцарского креста и непременно с Дубовыми листьями. Ничего — будут вам гробы дубовые!

Тяжеловесные «Хейнкели-111» метались по небу, сбрасывая бомбовый груз куда попало. Взрывы сотрясли волжскую равнину. При этом сработал мрачный закон возмездия: многие выбросившиеся на парашютах немецкие летчики спускались в грохочущий ад. Избежав гибели в горящих бомбардировщиках, они находили ее среди разрывов собственных же бомб. Осколки рвали в клочья парашюты и разрывали тела немецких пилотов, которые, как им казалось, уже потеряли надежду на спасение.