Измеритель - Игорь Осипов

Максимыч достал из поясной сумки бинокль. Несколько минут рассматривал стража площади, после чего, с нескрываемым восторгом сказал:

– Хорош, гад! Это он нас, пока мы в лесу были, в небе сопровождал, а теперь уселся, мол, никуда не денетесь. Данила, что делать-то будем? Ведь не даст, паразит, на улицу выйти.

Ящер иронично наклонил голову, как будто внимательно слушал людей, после чего шумно вздохнул и фыркнул:

– О, смотри, соглашается. Данила, да где ты? Иди-ка сюда.

К авангарду пробился Данила-мастер.

– Я сзади молодого оставил. Что тут у нас?

– Да вот… сторожит, – Максимыч указал на маячившего на сорокаметровой высоте ящера.

– Здоровый, зараза, – уважительно оценил «птичку» сталкер. – Можно попробовать пугануть, а не получится, пойдем в обход.

– Давай попробуем, больно уж не хочется снова крюк делать. Да и что-то мне его сообразительная морда подсказывает – не отпустит он нас просто так.

Данила кивнул и снял рюкзак. Бережно, с нежностью любящей матери, берущей на руки своего младенца, достал из его чрева матерчатый сверток. Осторожно развернул его и явил миру оптический прицел, после чего закрепил его на своем карабине. Кивком сообщив о готовности, он вышел вперед и устроился для упора на рухнувшей бетонной плите. Ящер как будто почувствовал неладное. Он начал возмущенно махать крыльями, оглашая окрестности громким криком.

– Да не вертись же… – Данила терпеливо дожидался удобного момента. Чтобы причинить заметный вред этому порождению ада, надо было попасть или в глаз, или в пасть, где не было роговых наростов, защищающих голову рептилии. Ящер этого явно не хотел.

Выстрел, несмотря на то что его все ожидали, прозвучал резко и громко. Охотничий СКС, раздобытый Данилой еще в незапамятные времена, изрыгнул огонь из ствола, и пуля ушла к беснующемуся на карнизе ящеру. И… чиркнув по костяному надбровью, срикошетила в крыло, проделав в нем рваную дыру. Ящер взвыл и, спрыгнув со своего насеста, спланировал в сторону обидчика. Второй выстрел, навскидку, попал ему точно между глаз. Мотнув мордой и заложив крутой вираж, «птичка», медленно набирая высоту, стала удаляться от места проигранной битвы. Тряся ушибленной головой, она громко возмущалась невоспитанностью нынешней добычи.

Глава 4

Нападение

Сладкое слово – привал. Когда ноги гудят от пройденных километров, спина ноет от нестерпимого веса, оружие становится раза в три тяжелее, а лямки рюкзака, того гляди, прорежут уставшие плечи насквозь – эта команда звучит как музыка, как божественная симфония. Но надо найти силы и на организацию отдыха. Казалось, что проще некуда – подогни уставшие ноги, и вот она земля, уютно принимает в свои объятия. Нет, мир уже не тот – прошли те времена, когда можно было безмятежно поваляться на травке. Чтобы караван отдохнул, кто-то должен трудиться.

Выбрав место под навесом, который соединял две полуразрушенные многоэтажки, Максимыч расставил посты охраны и, устало присев на бетонную плиту, с удовольствием осмотрел развалившихся в разных позах отдыхающих бойцов своего отряда. Пока все идет хорошо. Самое главное, что, пройдя половину пути, они избежали потерь. И с каждым шагом Максимыч все больше верил в успех казавшегося вначале безнадежным мероприятия. В то, что ему удастся-таки довести караван до «Кривича».

Среди вольно развалившихся караванщиков старый сталкер не сидел без дела. Внимательно осмотрев облюбованную для отдыха полянку, Данила выудил из рюкзака капроновую веревочку и, придирчиво ее рассмотрев, соорудил удавку. После чего, легко приподнявшись, скрылся за ближайшим углом полуразвалившегося ларька. Не прошло и пары минут, как послышался возмущенный писк небольшого животного. Несмотря на усталость, бойцы похватали оружие и не сводили напряженных взглядов с угла, за которым скрылся сталкер.

– Что встрепенулись? – Данила-мастер появился как призрак, почти бесшумно, совершенно с другой стороны, зажав в руке две петли, в которых висели зверьки, внешне напоминающие крыс. Черные, лоснящиеся тельца, покрытые короткой жесткой шерстью, извивались, пытаясь достать острыми зубами до затянутых на задних лапках петель, но тщетно. Вереща от возмущения и злости, они косились на охотника своими черными глазками-бусинками.

– Что это ты, ужин себе, что ли, поймал? – не выдержал молодой парень, который пытался завладеть цветочком с озера. В его словах было столько сарказма и брезгливости, что передернуло даже толерантного к мнениям разных людей Максимыча. Среди жителей убежищ постоянно муссировались слухи о том, что сталкеры, находясь на поверхности, не брезгуют тамошней дичью. И что эти дикие и нелюдимые люди уже, по сути, мало чем отличаются от живущих там мутантов.

– Ага, вот, что-нибудь сейчас придумаем, – с ухмылкой сказал старый сталкер и, развернувшись к нему спиной, направился в сторону витрины магазина, над которым из проржавевших и покосившихся букв складывалась надпись «Родник».

Видя, что глаза парня округляются, Максимыч пожалел того и произнес: – Пошли, посмотрим. Воспитанник у него там. Только не шуми, а то напугаешь животинку, и он тебя слопает вместо этих крысок.

Заинтригованный боец, перехватив удобнее карабин, с недоверием пошел за Максимычем.

Впереди слышался воркующий голос Данилы:

– Родничок. Родничок. Вылезай, да не боись ты. Смотри, что я тебе принес.

Максимыч замер возле опоры навеса и указал парню на вход книжного магазина:

– Смотри туда.

Из глубины помещений к Даниле тянулся отросток с широкими темно-зелеными листьями, на конце которого рос ярко-розовый цветок, напоминающий формой морду хищного животного. Эта «морда» осторожно обследовала протянутую Данилой извивающуюся крыску, после чего резким движением обхватила ее своими мясистыми лепестками, покрытыми изнутри острыми, как зубы, шипами, и громко зачавкала.

– Хороший Родничок, – ласково приговаривал Данила-мастер. – Кушай, я тебе еще одну крысу принес.

Максимыч обернулся на парня. Наверное, для него на сегодня впечатлений поверхностной экзотики будет уже достаточно. Не каждый день происходит такая переоценка ценностей: прекрасные цветы на поверку оказываются зубастой тварью и, наоборот, зубастая тварь, пожирающая добычу, – милый домашний цветочек. Вид парня был далек от товарного. Как говорится, краше только в гроб кладут. Взяв бойца за рукав, сталкер отвел того, как зомби, в лагерь и усадил среди товарищей. На все расспросы тот только тупо моргал, и только через минуту неопределенно ответил.

– Он его кормит… – После чего замолчал до конца привала. И только когда вернулся старый сталкер, вновь обрел дар речи.